заложник собственной репутации, Людовик XV глядел на нее с несчастным видом. Решив, что он не смеет посягнуть на ее добродетель, она улыбнулась ему и бросила страстный взгляд. Людовик вздохнул и уселся на край софы. Он подарил м-м де Монако несколько любезных, ничего не значащих ласк, вежливо попрощался и ретировался.
Жестоко оскорбившись, молодая женщина, не теряя времени, закатила жуткую сцену тем, кто выставил ее на посмешище. Вместо ответа они упрекнули ее в неумении взяться за дело и принялись искать новую замену м-м дю Барри.
Нашли молодую англичанку. Она продвинулась не дальше принцессы Монако: Людовик XV оказал ей небольшую любезность на углу дивана и вскоре о ней забыл. Настала очередь жены музыканта м-м Бэш — ей достались лишь «жалкие прикосновения», и она, затаив на сердце зло, вернулась к мужу.
Эти попытки увести у нее любовника вскоре стали известны м-м дю Барри. Она обеспокоилась, даже испугалась. Возраст короля, неуемные, давно ставши привычными удовольствия. Да, нужны перемены. М-м дю Барри не могла надеяться, что ее чары смогут навсегда удержать такого непостоянного и к тому же утомленного любовника. А беспокоилась она уже давно. «Монарх несколько раз дружески разговаривал с принцессой де Ламбаль. Однажды в присутствии своей любовницы он восхитился ее изяществом. Графиня дю Барри высказала ему свои претензии и пожаловалась, что нее дошли слухи о намерении короля жениться на принцессе. Король, оскорбленный подобным упреком вызывающе заявил:
— Мадам, я мог бы сделать еще хуже!
М-м дю Барри почувствовала укол в самое сердце и застонала от обиды. Королю надоела эта сцена, и он просто вышел.
Графиня поделилась своими печалями с аббатом Террэ. Тот, как искренний друг, посоветовал ей брать пример с м-м де Помпадур: приноравливаться к меняющемуся вкусу монарха, стать сводницей и время от времени знакомиться с какой-нибудь юной особой, способной удовлетворить развращенное сердце короля Выдвигая это предложение, аббат лелеял свой план. Он хотел сделать любовницей короля одну из своих незаконнорожденных дочерей, м-м д'Амерваль, и вытеснить дю Барри. Но план этот провалился:
Людовик XV несколько дней наслаждался этим «лакомым кусочком»… и вернулся к своей фаворитке.
М-м дю Барри не почивала на лаврах. Советы де Террэ показались ей правильными — она решила привязать короля, став, как м-м де Помпадур, наперсницей его удовольствий. Графиня, закрывшая в 1768 году маленькие домики Парка-с-Оленями, составила для своего любовника целый гарем. Отдав королю для начала свою племянницу м-ль Турнон, она перезнакомила его почти со всеми актрисами «Комеди Франсэз» (среди прочих — с матерью м-ль Марс). Но эти мадемуазели были лишены воображения, и поведение их в постели оставляло желать лучшего.
Фаворитка привела в Версаль очаровательную м-ль Рокур актрису по положению и любовницу по призванию. Эта страстная мадемуазель была настолько известна своим бесстыдством, что заслужила прозвище Великой Волчицы. С первой же встречи ее пыл и изобретательность привлекли Людовика XV. «Король, — говорится в „Празднествах Людовика XV…“, — отдался зову плоти с новым объектом, осыпаемым милостями монарха и фаворитки».
Несколько успокоившись, м-м дю Барри обратилась к герцогу д'Эгийону с просьбой расторгнуть в Риме ее брак. На это нужна была причина, и хитрый министр ее нашел. Вот послание его святейшеству, которое он дал на подпись фаворитке: «Мадам дю Барри сообщает Его Святейшеству, что, будучи не в курсе законных правил, она не знала во время заключения ею брака с графом Гийомом дю Барри, что запрещено выходить замуж за брата мужчины, с которым до того существовала связь. Она признается со всей болью раскаявшейся души, что испытывала слабость к графу Жану дю Барри, брату ее мужа. К счастью, ее вовремя предупредили о возможном кровосмешении и ее просвещенная совесть не позволила ей жить с новым супругом как с мужем, — таким образом, преступление еще не совершено. Она умоляет Его Святейшество избавить ее от этого непристойного союза».
Эта немыслимая выходка, разумеется, не удалась, чем м-м дю Барри была сильно огорчена. Пользуясь еще не забытыми ею речениями прежних времен, она обвинила герцога д'Эгийона в поражении. Оскорбленный министр решил отомстить и через несколько недель привел в спальню короля необыкновенно красивую голландку, баронессу де Ньеверкерке. Эта молодая женщина несколькими годами раньше была известна под именем м-м де Пате. Мужем ее был тогда богатый, болезненно ревнивый торговец с Суматры. В Париже прекрасная голландка постоянно была окружена толпой поклонников, о добродетели ее раздавались нелестные отзывы.
«Супруг, — пишет граф Флери, — считая, что развлечения ее переходят все границы, решил увезти ее снова в Голландию — и недаром. Сменилась уже целая вереница претендентов на ее внимание, от принца Конде до самого незначительного придворного. Однажды, выпроваживая ее гостей, г-н Пате не утерпел:
— Я очень тронут честью, которую вы мне оказываете своим посещением, но не думаю, что вы хорошо повеселились я весь день нахожусь рядом с мадам де Пате, а ночью сплю с ней»
Эта речь не возымела действия, и торговцу пришлось спрятать свое сокровище в Голландии, где супруги конце концов расстались. Вскоре м-м де Пате, которая снова взяла имя баронессы де Ньеверкерке, вернулась в Париж, чтобы одного за другим обрадовать своих воздыхателей. Именно в это время ее и встретил герцог д'Эгийон. Подталкиваемый другом де Шуазеля, герцогом де Дюра, который получал инструкции из Шантелу, он стал внушать королю мысль тайно жениться на м-м де Ньеверкерке. Дочери Людовика XV уже пытались женить его еще раз, — ему пришлось отказаться от мысли стать деверем Мари-Антуанетты. На какое-то время король заинтересовался новым предложением.
Узнав о том, что затевалось, м-м дю Барри страшно разъярилась, чем немало позабавила своих слуг. Она обругала д'Эгийона и направилась к королю. Там поведение ее сразу изменилось: она улеглась в постель — и, казалось, никогда еще не была такой страстной, пылкой, испорченной. Видимо, осознала наконец, что никто не сделает твое дело лучше тебя самой…
СОПЕРНИЧЕСТВО М-М ДЮ БАРРИ И МАРИ-АНТУАНЕТТЫ ПОДГОТОВИЛО 1778 ГОД
В то время пока м-м дю Барри доводила короля до изнеможения умелыми и часто дерзкими ласками, дофина по-прежнему была лишена самых простых супружеских радостей. После трех лет совместной жизни с Людовиком-Августом она оставалась девственницей, и это стало ее печалить.
Необходимо признать, что у несчастного дофина было несколько оправданий, поскольку природа жестоко обошлась с ним: предмет, который должен был бы воплотить династические надежды Франции, был связан — одна нить мешала ему, с позволения сказать, выйти из укрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Жестоко оскорбившись, молодая женщина, не теряя времени, закатила жуткую сцену тем, кто выставил ее на посмешище. Вместо ответа они упрекнули ее в неумении взяться за дело и принялись искать новую замену м-м дю Барри.
Нашли молодую англичанку. Она продвинулась не дальше принцессы Монако: Людовик XV оказал ей небольшую любезность на углу дивана и вскоре о ней забыл. Настала очередь жены музыканта м-м Бэш — ей достались лишь «жалкие прикосновения», и она, затаив на сердце зло, вернулась к мужу.
Эти попытки увести у нее любовника вскоре стали известны м-м дю Барри. Она обеспокоилась, даже испугалась. Возраст короля, неуемные, давно ставши привычными удовольствия. Да, нужны перемены. М-м дю Барри не могла надеяться, что ее чары смогут навсегда удержать такого непостоянного и к тому же утомленного любовника. А беспокоилась она уже давно. «Монарх несколько раз дружески разговаривал с принцессой де Ламбаль. Однажды в присутствии своей любовницы он восхитился ее изяществом. Графиня дю Барри высказала ему свои претензии и пожаловалась, что нее дошли слухи о намерении короля жениться на принцессе. Король, оскорбленный подобным упреком вызывающе заявил:
— Мадам, я мог бы сделать еще хуже!
М-м дю Барри почувствовала укол в самое сердце и застонала от обиды. Королю надоела эта сцена, и он просто вышел.
Графиня поделилась своими печалями с аббатом Террэ. Тот, как искренний друг, посоветовал ей брать пример с м-м де Помпадур: приноравливаться к меняющемуся вкусу монарха, стать сводницей и время от времени знакомиться с какой-нибудь юной особой, способной удовлетворить развращенное сердце короля Выдвигая это предложение, аббат лелеял свой план. Он хотел сделать любовницей короля одну из своих незаконнорожденных дочерей, м-м д'Амерваль, и вытеснить дю Барри. Но план этот провалился:
Людовик XV несколько дней наслаждался этим «лакомым кусочком»… и вернулся к своей фаворитке.
М-м дю Барри не почивала на лаврах. Советы де Террэ показались ей правильными — она решила привязать короля, став, как м-м де Помпадур, наперсницей его удовольствий. Графиня, закрывшая в 1768 году маленькие домики Парка-с-Оленями, составила для своего любовника целый гарем. Отдав королю для начала свою племянницу м-ль Турнон, она перезнакомила его почти со всеми актрисами «Комеди Франсэз» (среди прочих — с матерью м-ль Марс). Но эти мадемуазели были лишены воображения, и поведение их в постели оставляло желать лучшего.
Фаворитка привела в Версаль очаровательную м-ль Рокур актрису по положению и любовницу по призванию. Эта страстная мадемуазель была настолько известна своим бесстыдством, что заслужила прозвище Великой Волчицы. С первой же встречи ее пыл и изобретательность привлекли Людовика XV. «Король, — говорится в „Празднествах Людовика XV…“, — отдался зову плоти с новым объектом, осыпаемым милостями монарха и фаворитки».
Несколько успокоившись, м-м дю Барри обратилась к герцогу д'Эгийону с просьбой расторгнуть в Риме ее брак. На это нужна была причина, и хитрый министр ее нашел. Вот послание его святейшеству, которое он дал на подпись фаворитке: «Мадам дю Барри сообщает Его Святейшеству, что, будучи не в курсе законных правил, она не знала во время заключения ею брака с графом Гийомом дю Барри, что запрещено выходить замуж за брата мужчины, с которым до того существовала связь. Она признается со всей болью раскаявшейся души, что испытывала слабость к графу Жану дю Барри, брату ее мужа. К счастью, ее вовремя предупредили о возможном кровосмешении и ее просвещенная совесть не позволила ей жить с новым супругом как с мужем, — таким образом, преступление еще не совершено. Она умоляет Его Святейшество избавить ее от этого непристойного союза».
Эта немыслимая выходка, разумеется, не удалась, чем м-м дю Барри была сильно огорчена. Пользуясь еще не забытыми ею речениями прежних времен, она обвинила герцога д'Эгийона в поражении. Оскорбленный министр решил отомстить и через несколько недель привел в спальню короля необыкновенно красивую голландку, баронессу де Ньеверкерке. Эта молодая женщина несколькими годами раньше была известна под именем м-м де Пате. Мужем ее был тогда богатый, болезненно ревнивый торговец с Суматры. В Париже прекрасная голландка постоянно была окружена толпой поклонников, о добродетели ее раздавались нелестные отзывы.
«Супруг, — пишет граф Флери, — считая, что развлечения ее переходят все границы, решил увезти ее снова в Голландию — и недаром. Сменилась уже целая вереница претендентов на ее внимание, от принца Конде до самого незначительного придворного. Однажды, выпроваживая ее гостей, г-н Пате не утерпел:
— Я очень тронут честью, которую вы мне оказываете своим посещением, но не думаю, что вы хорошо повеселились я весь день нахожусь рядом с мадам де Пате, а ночью сплю с ней»
Эта речь не возымела действия, и торговцу пришлось спрятать свое сокровище в Голландии, где супруги конце концов расстались. Вскоре м-м де Пате, которая снова взяла имя баронессы де Ньеверкерке, вернулась в Париж, чтобы одного за другим обрадовать своих воздыхателей. Именно в это время ее и встретил герцог д'Эгийон. Подталкиваемый другом де Шуазеля, герцогом де Дюра, который получал инструкции из Шантелу, он стал внушать королю мысль тайно жениться на м-м де Ньеверкерке. Дочери Людовика XV уже пытались женить его еще раз, — ему пришлось отказаться от мысли стать деверем Мари-Антуанетты. На какое-то время король заинтересовался новым предложением.
Узнав о том, что затевалось, м-м дю Барри страшно разъярилась, чем немало позабавила своих слуг. Она обругала д'Эгийона и направилась к королю. Там поведение ее сразу изменилось: она улеглась в постель — и, казалось, никогда еще не была такой страстной, пылкой, испорченной. Видимо, осознала наконец, что никто не сделает твое дело лучше тебя самой…
СОПЕРНИЧЕСТВО М-М ДЮ БАРРИ И МАРИ-АНТУАНЕТТЫ ПОДГОТОВИЛО 1778 ГОД
В то время пока м-м дю Барри доводила короля до изнеможения умелыми и часто дерзкими ласками, дофина по-прежнему была лишена самых простых супружеских радостей. После трех лет совместной жизни с Людовиком-Августом она оставалась девственницей, и это стало ее печалить.
Необходимо признать, что у несчастного дофина было несколько оправданий, поскольку природа жестоко обошлась с ним: предмет, который должен был бы воплотить династические надежды Франции, был связан — одна нить мешала ему, с позволения сказать, выйти из укрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70