Пальцы невидимки судорожно сжались.
– Милафор! – охнула она.
– Нет, не он, дерга, – коротко бросил граф.
– Только не дерга!
Граф резко вскинул голову:
– Ты знаешь, что такое дерга?
– Видела изображение. Но кроме того, что она ужасно уродлива, больше мне ничего не известно.
– Ты была близка к истине, когда подумала, что это Милафор. Дерга – близкий его родственник. Оба – древние посланцы ада.
– Полагаю, их послания не всегда несут добро.
– Вернее, никогда. Они несут только смерть.
– Черт побери!
Рокхерст едва сдержал улыбку. Еще один признак того, что она не обучалась в пансионах Бата.
И слава Богу. Подобное воспитание погубило бы живость ее характера и способность к оригинальным высказываниям.
– И эти дерга хуже Милафора? – уточнила она. Граф покачал головой:
– Не хуже. Просто другие. Они живут для того, чтобы убивать и разрушать. Милафор хочет и этого, и власти. Власти править миром.
– Кто бы мог подумать, что такое возможно? – с дрожью в голосе спросила Гермиона, но уже через несколько минут захотела узнать, что было дальше.
– И Томас…
– Как порядочный человек и герой…
– Кто здесь рассказчик?!
– Вы, – пропищала она, неловко заерзав.
– Вот именно!
Граф слегка улыбнулся. Проклятая девчонка! Она каким-то образом проникла в его сердце. Нахмурившись, он вернулся к рассказу.
– Итак, Томас, как порядочный человек и герой, – повторил он ее слова, – понял, что должен победить злодея. Поэтому он послал вызов и отправился к месту поединка.
– Что было ужасно глупо с его стороны. Рокхерст покачал головой в полной уверенности, что не так расслышал.
– Глупо? Если вы не забыли, чудовище терроризировало всю страну. Томасу пришлось выйти на бой.
– Да. Но разве Томас не боялся за жену и детей?
– Не думаю, что в то время у него были жена и дети.
– Неудивительно, что здравый смысл не подсказал ему правильного решения. Мама утверждает, что у мужчин совершенно отсутствует рассудок. И только жена способна наставить его на путь истинный.
Впредь необходимо любыми способами избегать этой матушки. Она мыслит и высказывается точно так же, как тетушка Ратледж.
Рокхерст невольно передернулся.
– Так о чем мы?
– Рокхерст совершил необдуманный поступок.
– Да, и, к счастью, его некому было наставить на путь истинный.
– Поэтому вы так и не женились?
На этот раз граф вырвал руку и повернулся к Гермионе лицом. Конечно, не совсем приятно говорить с невидимкой, но вся его жизнь была цепью неприятных событий, так что он не слишком расстроился.
– Вы хотите дослушать историю или нет?
– Конечно, – заверила она. – Но еще хочу знать, почему вы так и не женились. Не хотите стать разумным и рассудительным? Или есть другие причины, как те, что упомянул Милафор? «Ты еще не женился… А мне доставит величайшее удовольствие убить ее только ради того, чтобы увидеть, как ты корчишься от боли, потому что отказал мне в том, чего я хотел больше всего на свете».
Рокхерст уставился в огонь, пытаясь найти достойный ответ.
– Начхать мне на то, что говорит Милафор. Я женюсь, когда пожелаю, и никто меня не остановит.
Но в угрозах коварного, злобного создания было слишком много правды, чтобы просто их проигнорировать. Потому что страх преследовал его с той минуты, когда он впервые взял женщину и понял степень риска, которой ее подверг.
Сколько его предков погибли таким образом от рук Милафора или дерги? И последнее, что они слышали – вопли обреченных жен и детей.
Нет, все богатства, земли и власть, принадлежавшие Рокхерстам по праву, достались слишком высокой ценой.
– Боитесь, что, если женитесь, Милафор может… – прошептала Гермиона.
– Никогда! – крикнул Рокхерст. – Никогда!
– Конечно, нет! – выдохнула она. – Я не хотела предполагать…
Они долго сидели в напряженном молчании. Милафор никогда пальцем не тронет жену или ребенка Паратуса, потому что Рокхерст не собирался жениться. А если бы и собирался, осуществить это не так просто. Паратус не приходит на бал и не выбирает невесту из самых красивых и богатых наследниц. Он принимает решение медленно, расчетливо и ищет женщину из древнего рода, старинных семейств, ныне почти вымерших, членов которых становится все меньше. Но при этом они должны были отчетливо понимать, что такое долг и обязательства перед страной и монархом. Долг, ради которого нельзя жалеть собственную жизнь.
На протяжении многих поколений в жилах графинь Рокхерст текла неистовая кровь воинов, которая давала им силу при необходимости драться наравне с мужчинами. Безжалостно и без колебаний.
Воспоминание об арбалетном болте, прилетевшем из ниоткуда, вернуло Рокхерста к действительности.
Удачный выстрел!
Но он все же с некоторым уважением взглянул в сторону оттоманки.
– Где вы научились стрелять из арбалета?
– Я? Я не умею стрелять из арбалета.
– Почему же схватила мой в ту ночь?
– Н-не знаю, – пролепетала Гермиона. – Я так испугалась! Подумала, что это ничем не отличается от стрельбы излука?
– Вы стреляете из лука?
– Немного, – поскромничала Гермиона, как в тот раз, когда описывала свою внешность. Ясно, что ни в том, ни в другом случае она не говорила всей правды.
Граф развалился на стуле:
– Мисс Берк известна своим искусством лучницы.
– Она жульничает! – негодующе фыркнула невидимка.
– Вы состязались с ней?
Гермиона ничего не ответила, и он слегка улыбнулся. Еще одна улика. Еще один шанс на удачу. Ничего, он все узнает в тот момент, когда над горизонтом поднимется солнце.
Теплые пальцы сжали его руку.
– Не стоит рассказывать, почему вы не женаты, – неожиданно сказала она. – Кажется, я все понимаю.
И помоги ему, Боже, так оно и было. По спине прошла дрожь, словно это пробуждалось что-то давно дремлющее в его сердце. Разве не отец советовал ему найти женщину, которая все поймет? Женщину, чистую сердцем, с огнем страсти в глазах.
И ему вовсе не нужно заглядывать в глаза этой женщины, чтобы видеть, как они горят желанием.
– Итак, на чем я остановился, прежде чем вы меня перебили? – поспешно спросил он.
– Я не…
Рокхерст снова изогнул бровь.
– То есть, может, и перебили. Да-да наверняка. Итак, где мы… ах да. Томас отправился навстречу неминуемой смерти.
Он почти услышал, как она добавила: «потому что у него не было жены».
– Да, бедный Томас, – согласился он. – Прибыл к лондонским воротам и разбил лагерь у ручья.
– У ручья? – переспросила она. – Какого ручья? Рокхерст покачал головой. Именно такого рода вопрос задала бы кузина Мэри, питавшая страсть к уточнению деталей. Как всякий «синий чулок».
– Разве это так важно?
– Думаю, что очень, – выдохнула Гермиона.
– Вы точно не «синий чулок»?
– Я думала, мы уже договорились…
– Но я не понимаю, почему название ручья имеет какое-то значение, – упорствовал граф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70