— С Ротгаром.
Эльф села.
— Не думала, что он собирается вмешиваться.
— Может, он не смог устоять, а возможно, он и не вмешивался.
Эльф ни на секунду в это не верила.
— О чем же вы говорили?
— О ситуации в Португалии и Вест-Индии. О произведениях искусства, купленных королем в Италии, и о моих собственных приобретениях. О, мы обсудили даже, каким образом можно избавиться от достойных сенаторов, стоящих на страже в холле Уолгрейв-Хауса. Если, конечно, ты не испытываешь к ним особой привязанности.
Эльф даже вздрогнула от смутного предположения, зародившего где-то в глубине ее души робкий лучик надежды.
— Нет. Ни тени привязанности. — Минуту-другую она молча разглядывала его, словно решала головоломку. — А не интересовался ли случайно маркиз вином?
Теперь уже у него был озадаченный вид.
— Нет. Впрочем, я слышал, что у вас есть виноградники в Португалии.
— Вероятно. Откуда мне знать. У меня с шелком дел по горло.
— Он кое-что рассказывал о деловых интересах вашей семьи. Очень впечатляет. Мне тоже надо подумать о Викторе.
Эльф, больше не в силах продолжать этот пустой разговор, поинтересовалась:
— А леди Лидия?
— Сомневаюсь, что этого ребенка занимают вопросы торговли.
— Ты меня прекрасно понял!
Пока граф задумчиво смотрел на нее. Эльф молчала, затаив дыхание.
— Она слишком молода, — — наконец проговорил Уолгрейв. — Я не намерен ждать.
Ей хотелось услышать большее.
— Неужели ты бы не подождал, если бы видел в ней женщину, которая тебе нужна?
— Конечно, да. Скажи мне, что теперь ты считаешь самым важным для себя?
— Самым важным? — «Тебя», — ответила она про себя.
— Эльф, мы практически не знаем друг друга. — Его глаза сузились, обезоруживая ее выражением игривого лукавства. — Вдруг тебе нравятся разгульные куплетисты и тушеная говядина на завтрак?
— А тебе они по душе?
— Не выношу.
— Ради тебя я готова ими пожертвовать.
— Ах, — вздохнул он с притворной грустью. — Тогда меня будет мучить совесть, что я лишил тебя самого дорогого.
— Я не настолько этим дорожу.
— Тогда, может, скажешь, что для тебя дорого?
«Ты», — снова мелькнуло в ее голове, но вслух она сказала:
— Моя семья, разумеется, и работа. — Девушка сомневалась, что граф способен ее понять. Условности для него слишком много значат. — Для меня очень важно участие в семейном бизнесе. Это постоянное напряжение, придающее моей жизни остроту. — Форт явно не собирался падать в обморок от ужаса, и Эльф продолжала:
— Я все еще упражняюсь с пистолетами и ножами и стараюсь всегда иметь при себе оружие. Мне нравится не зависеть ни от кого и при этом быть уверенной в своей безопасности. — Никаких признаков отвращения. — Я финансирую выпуск небольшой книжки о предотвращении нежелательной беременности. Ее предполагается распространять, не привлекая широкого внимания. Основная трудность в том, что многие женщины не умеют читать, поэтому мы сопроводили ее иллюстрациями, но…
— Понадобятся школы, как я понял, — сказал он. — И Ротгар одобряет?
— Тебя это волнует?
— Не особенно. Просто любопытно.
— Да, одобряет. Впрочем, я бы делала это в любом случае. Кстати, книжкой занимается Сафо.
— Тогда Ротгар наверняка одобряет эту затею.
— Не думаю, что ты действительно такого мнения о них.
— Нет. — Он улыбнулся с покаянным видом. — Я начал ходить туда только для того, чтобы досадить отцу. Я много чего делал наперекор ему. Позже продолжал бывать там, стараясь как-то навредить Ротгару. Мне кажется, Сафо это поняла, но ничего не предпринимала, чтобы прекратить мои визиты. Правда, мне ни разу не удалось встретить там маркиза. Со временем, совершенно незаметно для себя, я научился получать удовольствие от музыки и поэзии и ценить умных женщин. Подозреваю, хотя это и не слишком лестно, моим образованием сознательно занимались.
Эльф не знала, что сказать, но была почти уверена: он не ошибся.
— Богадельня, — напомнил он. — Я навестил миссис Катлоу.
— О да. Если уж мы решили докопаться до сути… — Она выпила забытый стакан воды. — Когда ты устроил так, чтобы ей платили по кроне в неделю, что тобой двигало: желание сделать доброе дело или досадить мне?
Он задумался, стоя к ней вполоборота.
— Довольно трудно теперь понять. Наверное, и то, и другое. — Он посмотрел на Эльф. — Ведь ты забыла про нее.
— Я признаю это. Итак, — сказала она, бросая ему ответный вызов, — что важно теперь для тебя?
Форт повернулся к ней лицом. Солнечные лучи образовали отсвечивающий золотом ореол вокруг его затянутых сзади волос.
— Моя семья. Частити и Верити, похоже, благополучно устроены, и из близких родственников остался только Виктор. Кажется, переживания детства на нем меньше сказались, чем на остальных, так что дела у него идут неплохо. Впрочем, есть немало людей, о которых наша семья должна заботиться.
— Они есть у всех.
— Верно, но для этого нужны деньги, так же как и для приведения в порядок запущенных отцом поместий. Одних только сумм, потраченных на подарки королю, достаточно, чтобы мои волосы поседели. — Он взглянул на нее. — Бережливая жена с деловыми наклонностями пришлась бы кстати.
Ее сердце затрепыхалось в груди с удвоенной скоростью.
— Бережливая? Едва ли — я ведь Маллоран. — Она тут-же прикусила губу из опасения, не поспешила ли с выводами.
Однако он не стал придираться к словам:
— Уверен, что твоей части состояния с лихвой хватит на все твои причуды. Не хочешь же ты сказать, что не принесешь мне богатства?
Этого Эльф не могла ему спустить.
— Не хочешь ли ты сказать, что делаешь мне предложение?
Молчание. Он что, собирается произнести нет? Затем граф улыбнулся, но довольно криво.
— Ни один мужчина не согласится добровольно на подобное бедствие, и меньше всех я. Должен признаться, все еще боюсь… — Форт соскользнул с подоконника и опустился на одно колено. — Дражайшая Эльф, после длительных и упорных размышлений я пришел к заключению, что ты единственная женщина, которая способна сделать мою жизнь полной. Согласна ли ты принять мою руку и сердце и выйти за меня замуж?
Она вложила свою руку в его, чувствуя себя немного увереннее теперь, когда они наконец перешли к делу. Но продолжала хмуриться.
— По тебе не видно, что ты этого очень желаешь.
— Правда? Ну извини. — Он поцеловал ее руку, едва коснувшись губами, и посмотрел ей в глаза. — Я волнуюсь. Более того, боюсь. В конце концов, ты — Маллоран, и я все время жду, когда меня ужалят. Но в тебе есть все, что я хотел бы видеть в своей жене. Мне это стало окончательно ясно в тот момент, когда я сообразил, что все думаю, как бы превратить Лидию в тебя. Однако я должен был вначале разрешить все мелкие проблемы, чтобы ничто не отвлекало меня от столь важного решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99