Он отбросил растения и увидел за ними что-то металлическое, наподобие глыбы, но это была явно не скала.
Хэнк набрал в горсть песку и стал стирать налипший ил и водоросли там, где что-то поблескивало. Наконец он понял, что перед ним латунный замок. Замок на чемодане. Руками он наскоро сгреб с него песок. Тут ему пришлось подняться на поверхность. Снова очутившись на дне, он принялся ожесточенно пинать чемодан, пытаясь расшатать его. Высвободив его, Хэнк схватился за металлическую ручку и попытался поднять его на поверхность. Но выплыть с такой тяжестью оказалось невозможным, и Хэнку пришлось волочь его по дну, оставляя за собой глубокую борозду. Пять раз он поднимался, чтобы подышать и отдохнуть, но в конце концов, разумеется, добился своего. Дотащившись до мелководья, Хэнк, уже не останавливаясь для передышки, донес чемодан до берега, где упал на колени и стал хватать ртом воздух. Восстановив дыхание, он стал пристально разглядывать чемодан. Он был сделан чрезвычайно добротно, покрыт черным японским лаком, по краям металлических уголков виднелись шляпки декоративных гвоздиков, правда, потемневших от воды. Замок и точно оказался латунным. Хэнк наклонился к нему поближе. Йельский? Он был не совсем уверен. Но зато он не сомневался в одном: пытаться грубо сломать латунь – это все равно что ожидать страсти от девственницы. Абсолютная потеря времени. Хэнк прошелся по пляжу и нашел обломок доски со ржавым гвоздем. Тогда он сильно. ударил доской по стволу пальмы и выбил гвоздь. Вооружившись им как отмычкой, Хэнк бросился на штурм. Сражение, впрочем, длилось недолго. Уже через полминуты замок сдался. Хэнк довольно усмехнулся и прищелкнул пальцами. Как хорошее вино, некоторые навыки с годами становятся лучше. Он потер руки от предвкушаемого удовольствия и открыл чемодан. Дорогие запахи наполнили воздух. Внутри были вечерние туалеты. Очень хорошего качества фрак и вечернее платье. Еще не веря себе, Хэнк быстро просмотрел все содержимое в поисках драгоценностей, чего-нибудь стоящего, но, увы, там ничего не было.
Ни камней, ни золота, ни монет. Ничего!
Горько рассмеявшись, Хэнк так и сел на песок. Решительно ничего! Бросив мрачный, даже злобный взгляд на чемодан, Хэнк пнул его ногой, думая, что он захлопнется. Но тут неожиданно раздался приглушенный звук. Такой, как если бы что-то стеклянное ударилось о крышку. Он снова открыл его, определенно что-то перекатывалось в крышке. В волнении встав на колени, Хэнк стал уже планомерно исследовать крышку и нашел потайное отделение. В нем в бархатных мешочках лежало пять бутылок. Он достал их одну за другой и присвистнул одобрительно. Там были две бутылки темного выдержанного рома, одна – шотландского виски и две – прекрасного французского коньяка. Он усмехнулся. Это было уже нечто стоящее. Хэнк уселся поудобнее, сорвал печать с виски и, сделав большой глоток, вымолвил долгим вздохом, почти сладострастно:
– Ах! – Он поднял бутылку и поприветствовал ею восходящее солнце. – Отличная вещь. Продирает до самых пяток, – пробормотал Хэнк, затем снова сделал огромный глоток.
Закашлялся, вытер рот тыльной стороной ладони. Жизнь определенно налаживалась.
– Что тут происходит?
Хэнк повернул голову. Метрах в трех от него стоял Теодор. Он ел банан, покачиваясь на носках. Теодору было плохо видно Хэнка из-за чемодана, и тот, воспользовавшись этим, спрятал бутылку в песок и поднялся на ноги. Он не хотел, чтобы мальчик подходил ближе.
– Где остальные?
– Около кокосовых пальм.
Теодор доел банан и, еще дожевывая, вытянул шею, пытаясь рассмотреть получше, что делает Хэнк. Проглотив остатки, он наконец спросил:
– Где ты нашел чемодан?
– В воде.
– А что там?
– Ничего. – Хэнк со стуком захлопнул крышку. Глаза мальчика вдруг широко открылись.
– А почему ты голый?
Хэнк вдруг осознал свою наготу и выругался про себя.
– Я плавал. Послушай, не окажешь ли мне услугу?
Теодор кивнул.
– Мои вещи остались там, на пляже. Сзади тебя. Около той рощицы из кокосовых пальм. Пойди туда и принеси их мне.
– Я мигом! – Теодор повернулся и бросился со всех ног выполнять его просьбу...
Хэнк собрал бутылки быстрее, чем, бывало, доставал туза из рукава. Затем он быстро закинул их в самую середину большого куста гибискуса, росшего на краю пляжа, у скалы. Он наскоро забросал их песком и быстрыми шагами отбежал.
К тому времени, когда Теодор вернулся, запыхавшись от быстрого бега, Хэнк уже сидел на чемодане, пытаясь скрыть собственное неровное дыхание.
Парнишка протянул ему одежду, и Хэнк стал надевать штаны, повернувшись к нему спиной.
Теодор охнул.
– Что за багровые следы у тебя на спине?
Хэнк свернул веревку, которой пользовался вместо ремня, и спокойно сказал:
– От кнута.
– Это в тюрьме тебя били?
– Да.
– Тебе еще больно?
– Нет, больше не болит.
– А тогда?
Он пожал плечами, надел рубашку и застегнул единственную пуговицу.
– Да.
Теодор помолчал, потом все-таки не выдержал и спросил:
– А почему тебя наказывали кнутом?
– Видимо, не могли найти себе занятия получше, – бросил он уже на ходу. – Пойдем отсюда.
– А как же чемодан?
Хэнк обернулся и смерил Теодора мрачным взглядом.
– Что ты имеешь в виду?
– Разве ты не возьмешь его с собой?
– Нет.
– Но мисс Смит сказала, что нам надо собирать все, что мы сможем найти, потому что нам все может пригодиться.
«Но вряд ли нам понадобятся фрак и бальное платье. А я тут уже собрал все, что мне нужно».
– Просто оставь его там, где он лежит.
– А что, если волны утащат его? Видишь, его уже почти подмывает.
«Да, прилив возьмет его себе, и по мне это лучший вариант».
Хэнк мельком взглянул на обеспокоенное лицо мальчика, решив его успокоить, взлохматил его рыжие волосы и сказал:
– Не волнуйся, я потом за ним приду.
Он повернулся, чтобы продолжить путь, точно зная, что он придет сюда, правда, не за чемоданом, а чтобы откопать те бутылочки. Мальчик пытался его догнать, Хэнк слышал его учащенное дыхание и краем глаза видел, как сжались в кулачки руки, а ноги так и мелькают. Теодор старался изо всех сил, чтобы не отстать, и Хэнк сбавил ход, а вскоре и вовсе пошел медленным шагом.
– Хэнк!
– Да?
– Ты говорил, что ты – сирота.
– Да.
– Я тут думал...
Хэнк остановился и посмотрел на него.
– На что похож приют?
Он задумался и стал машинально шевелить засохшие водоросли палкой. Затем перевел взгляд на море. Ребенок терпеливо ждал.
– Холодно. – Он смотрел на волны, потом вдруг размахнулся и бросил палку далеко в море. – Там было холодно.
– Ты хочешь сказать, что там не было одеял? Не было огня? Ничего не было?
Он смотрел на Теодора и видел себя. Тридцать пять лет прошло. Наивные годы. Он не стал ничего объяснять, просто отвернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Хэнк набрал в горсть песку и стал стирать налипший ил и водоросли там, где что-то поблескивало. Наконец он понял, что перед ним латунный замок. Замок на чемодане. Руками он наскоро сгреб с него песок. Тут ему пришлось подняться на поверхность. Снова очутившись на дне, он принялся ожесточенно пинать чемодан, пытаясь расшатать его. Высвободив его, Хэнк схватился за металлическую ручку и попытался поднять его на поверхность. Но выплыть с такой тяжестью оказалось невозможным, и Хэнку пришлось волочь его по дну, оставляя за собой глубокую борозду. Пять раз он поднимался, чтобы подышать и отдохнуть, но в конце концов, разумеется, добился своего. Дотащившись до мелководья, Хэнк, уже не останавливаясь для передышки, донес чемодан до берега, где упал на колени и стал хватать ртом воздух. Восстановив дыхание, он стал пристально разглядывать чемодан. Он был сделан чрезвычайно добротно, покрыт черным японским лаком, по краям металлических уголков виднелись шляпки декоративных гвоздиков, правда, потемневших от воды. Замок и точно оказался латунным. Хэнк наклонился к нему поближе. Йельский? Он был не совсем уверен. Но зато он не сомневался в одном: пытаться грубо сломать латунь – это все равно что ожидать страсти от девственницы. Абсолютная потеря времени. Хэнк прошелся по пляжу и нашел обломок доски со ржавым гвоздем. Тогда он сильно. ударил доской по стволу пальмы и выбил гвоздь. Вооружившись им как отмычкой, Хэнк бросился на штурм. Сражение, впрочем, длилось недолго. Уже через полминуты замок сдался. Хэнк довольно усмехнулся и прищелкнул пальцами. Как хорошее вино, некоторые навыки с годами становятся лучше. Он потер руки от предвкушаемого удовольствия и открыл чемодан. Дорогие запахи наполнили воздух. Внутри были вечерние туалеты. Очень хорошего качества фрак и вечернее платье. Еще не веря себе, Хэнк быстро просмотрел все содержимое в поисках драгоценностей, чего-нибудь стоящего, но, увы, там ничего не было.
Ни камней, ни золота, ни монет. Ничего!
Горько рассмеявшись, Хэнк так и сел на песок. Решительно ничего! Бросив мрачный, даже злобный взгляд на чемодан, Хэнк пнул его ногой, думая, что он захлопнется. Но тут неожиданно раздался приглушенный звук. Такой, как если бы что-то стеклянное ударилось о крышку. Он снова открыл его, определенно что-то перекатывалось в крышке. В волнении встав на колени, Хэнк стал уже планомерно исследовать крышку и нашел потайное отделение. В нем в бархатных мешочках лежало пять бутылок. Он достал их одну за другой и присвистнул одобрительно. Там были две бутылки темного выдержанного рома, одна – шотландского виски и две – прекрасного французского коньяка. Он усмехнулся. Это было уже нечто стоящее. Хэнк уселся поудобнее, сорвал печать с виски и, сделав большой глоток, вымолвил долгим вздохом, почти сладострастно:
– Ах! – Он поднял бутылку и поприветствовал ею восходящее солнце. – Отличная вещь. Продирает до самых пяток, – пробормотал Хэнк, затем снова сделал огромный глоток.
Закашлялся, вытер рот тыльной стороной ладони. Жизнь определенно налаживалась.
– Что тут происходит?
Хэнк повернул голову. Метрах в трех от него стоял Теодор. Он ел банан, покачиваясь на носках. Теодору было плохо видно Хэнка из-за чемодана, и тот, воспользовавшись этим, спрятал бутылку в песок и поднялся на ноги. Он не хотел, чтобы мальчик подходил ближе.
– Где остальные?
– Около кокосовых пальм.
Теодор доел банан и, еще дожевывая, вытянул шею, пытаясь рассмотреть получше, что делает Хэнк. Проглотив остатки, он наконец спросил:
– Где ты нашел чемодан?
– В воде.
– А что там?
– Ничего. – Хэнк со стуком захлопнул крышку. Глаза мальчика вдруг широко открылись.
– А почему ты голый?
Хэнк вдруг осознал свою наготу и выругался про себя.
– Я плавал. Послушай, не окажешь ли мне услугу?
Теодор кивнул.
– Мои вещи остались там, на пляже. Сзади тебя. Около той рощицы из кокосовых пальм. Пойди туда и принеси их мне.
– Я мигом! – Теодор повернулся и бросился со всех ног выполнять его просьбу...
Хэнк собрал бутылки быстрее, чем, бывало, доставал туза из рукава. Затем он быстро закинул их в самую середину большого куста гибискуса, росшего на краю пляжа, у скалы. Он наскоро забросал их песком и быстрыми шагами отбежал.
К тому времени, когда Теодор вернулся, запыхавшись от быстрого бега, Хэнк уже сидел на чемодане, пытаясь скрыть собственное неровное дыхание.
Парнишка протянул ему одежду, и Хэнк стал надевать штаны, повернувшись к нему спиной.
Теодор охнул.
– Что за багровые следы у тебя на спине?
Хэнк свернул веревку, которой пользовался вместо ремня, и спокойно сказал:
– От кнута.
– Это в тюрьме тебя били?
– Да.
– Тебе еще больно?
– Нет, больше не болит.
– А тогда?
Он пожал плечами, надел рубашку и застегнул единственную пуговицу.
– Да.
Теодор помолчал, потом все-таки не выдержал и спросил:
– А почему тебя наказывали кнутом?
– Видимо, не могли найти себе занятия получше, – бросил он уже на ходу. – Пойдем отсюда.
– А как же чемодан?
Хэнк обернулся и смерил Теодора мрачным взглядом.
– Что ты имеешь в виду?
– Разве ты не возьмешь его с собой?
– Нет.
– Но мисс Смит сказала, что нам надо собирать все, что мы сможем найти, потому что нам все может пригодиться.
«Но вряд ли нам понадобятся фрак и бальное платье. А я тут уже собрал все, что мне нужно».
– Просто оставь его там, где он лежит.
– А что, если волны утащат его? Видишь, его уже почти подмывает.
«Да, прилив возьмет его себе, и по мне это лучший вариант».
Хэнк мельком взглянул на обеспокоенное лицо мальчика, решив его успокоить, взлохматил его рыжие волосы и сказал:
– Не волнуйся, я потом за ним приду.
Он повернулся, чтобы продолжить путь, точно зная, что он придет сюда, правда, не за чемоданом, а чтобы откопать те бутылочки. Мальчик пытался его догнать, Хэнк слышал его учащенное дыхание и краем глаза видел, как сжались в кулачки руки, а ноги так и мелькают. Теодор старался изо всех сил, чтобы не отстать, и Хэнк сбавил ход, а вскоре и вовсе пошел медленным шагом.
– Хэнк!
– Да?
– Ты говорил, что ты – сирота.
– Да.
– Я тут думал...
Хэнк остановился и посмотрел на него.
– На что похож приют?
Он задумался и стал машинально шевелить засохшие водоросли палкой. Затем перевел взгляд на море. Ребенок терпеливо ждал.
– Холодно. – Он смотрел на волны, потом вдруг размахнулся и бросил палку далеко в море. – Там было холодно.
– Ты хочешь сказать, что там не было одеял? Не было огня? Ничего не было?
Он смотрел на Теодора и видел себя. Тридцать пять лет прошло. Наивные годы. Он не стал ничего объяснять, просто отвернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81