Люди находили подобное великодушие странным, тем более что речь шла о человеке, огню и мечу подвергшем гору Хиэй и прозванном за это «царем демонов».
Осень вступала в свои права. На заре трава вокруг крепости покрывалась инеем.
— Мой господин, произошло ужасное!
Голос вассала Нагамасы Фудзикагэ Микавы выдавал полную растерянность. Сам Нагамаса провел эту ночь не снимая доспехов, рядом с ложем под москитной сеткой, на котором спали его жена и дети.
— В чем дело, Микава?
Учащенно дыша, он выбежал из спальни. Внезапная атака на рассвете? Эта мысль первой пришла ему в голову. Но весть, которую принес Микава, оказалась еще страшнее.
— Нынешней ночью войско Оды взяло Кёгоку.
— Что?
— Это истинная правда, мой господин. Можете убедиться сами.
— Не может быть!
Нагамаса быстро взобрался на сторожевую башню, спотыкаясь на темных ступенях. Хотя участок Кёгоку находился на порядочном расстоянии от башни, сейчас казалось, будто он лежит прямо под ногами. Над Кёгоку вилось множество знамен, но ни одно из них не принадлежало клану Асаи. А яркие иероглифы на стяге, гордо реявшем на ветру, свидетельствовали о том, что там обосновался Хидэёси.
— Нас предали! Что ж, хорошо! Я им всем покажу! Я покажу Нобунаге и всем самураям в нашей стране! — произнес Нагамаса с кривой усмешкой. — Я покажу им, как умирает Асаи Нагамаса!
По темной лестнице Нагамаса спустился со сторожевой башни. Вассалам, сопровождавшим князя, казалось, будто он спускается в преисподнюю.
— Что происходит? Что, в конце концов, происходит? — вопрошал по дороге вниз один из военачальников Асаи.
— Оноги Тоса, Асаи Гэмба и Митамура Уэмон перешли на сторону врага, — пояснил другой.
А третий горько добавил:
— Старшие соратники клана оказались самыми обыкновенными предателями.
— Это бесчеловечно!
Обернувшись к вассалам, Нагамаса произнес:
— Прекратите ныть!
Они оказались в просторном помещении с деревянным полом на первом этаже башни. Снаружи сюда просачивался слабый свет. Хорошо укрепленная комната походила не то на огромную клетку, не то на тюремную камеру. Сюда заносили раненых, и многие из них лежали на циновках, стеная и плача.
Когда Нагамаса проходил по комнате, некоторые пытались встать перед ним на колени.
— Их смерть не должна стать напрасной! Их смерть не должна стать напрасной!
На глазах у Нагамасы стояли слезы. Но он еще раз обернулся к своим военачальникам и вновь запретил им жаловаться:
— Нет смысла хулить предателей. Каждый из вас должен сделать собственный выбор — сдаться врагу или погибнуть вместе со мной. Обе стороны ведут войну ради высших целей. Нобунага сражается за объединение страны, я борюсь за честь и права сословия самураев. Если кто-то из вас предпочитает дело Нобунаги — что ж, я никого не неволю. И уж, конечно, никого не стану останавливать!
С этими словами Нагамаса вышел из башни, чтобы посмотреть, как обстоят дела с обороной крепости, но не успел он сделать и ста шагов, как ему донесли о событии еще более горестном, чем падение Кёгоку.
— Мой господин! Мой господин! Ужасное известие!
Один из его командиров, обливаясь кровью, бросился навстречу князю и рухнул перед ним на колени.
— В чем дело, Кютаро?
Нагамаса уже догадывался, что услышит нечто воистину страшное. Вакуи Кютаро не состоял на службе в третьем участке, он был в свите отца Нагамасы.
— Ваш достопочтенный отец, князь Хисамаса, только что совершил сэппуку. Я пробился через вражеские ряды, чтобы доставить вам это.
Кютаро, стоя на коленях и тяжело дыша, достал шелковое кимоно, в которое был завернут пучок волос Хисамасы, и протянул Нагамасе.
— О Небо! Значит, первый участок тоже пал?
— Перед рассветом отряд воинов прошел потайным ходом из Кёгоку под знаменем Оноги. Воины объявили, что военачальнику Оноги необходимо срочно увидеться с князем Хисамасой. Полагая, что тот по-прежнему предан князю, стража впустила отряд в здание. И тут воины Оноги обрушились на них и с боем проложили себе дорогу во внутренние покои.
— Это был враг?
— Большая часть из них — люди Хидэёси, но дорогу им показали, вне всякого сомнения, сторонники предателя Оноги.
— Ну и что же отец?
— Он героически сражался до последнего. Он поджег внутренние покои, прежде чем совершил сэппуку. Но врагу удалось погасить огонь и овладеть зданием.
— Вот как? Потому-то мы и не видели ни огня, ни дыма.
— Если бы пламя пробилось наружу, вы, конечно, прислали бы подкрепления. Или решили бы поджечь и это здание и уйти из жизни вместе с женой и детьми. Мне кажется, именно этого опасался враг, именно этого ему хотелось избежать.
И вдруг Кютаро впился ногтями в землю и застонал:
— Мой господин… Я умираю…
Его голова бессильно поникла, руки разъехались по земле. Он сражался и победил в схватке более жестокой, чем шла на поле боя.
— Еще одна душа отлетела, — вздохнул кто-то за спиной у Нагамасы, и тут же послышалась заупокойная молитва.
Четки стучали в мертвой тишине. Обернувшись, Нагамаса увидел, что молится верховный священник Юдзан, один из многих изгнанников, укрывшихся здесь от войны.
— Известие о смерти князя Хисамасы чрезвычайно прискорбно, — сказал Юдзан.
— Ваше преподобие, у меня к вам просьба.
Голос Нагамасы был по-прежнему тверд. Речь его звучала хладнокровно, хотя вряд ли это спокойствие могло кого-нибудь обмануть.
— Настала моя очередь. Мне хочется собрать всех подданных и отслужить заупокойную службу, пока я еще считаю себя живым. В долине за Одани есть могильный камень, на котором вырезано посмертное буддийское имя, дарованное мне вами. Не соблаговолите ли вы внести этот камень в крепость? Вы священник, и враг наверняка вас пропустит.
— Разумеется.
Юдзан сразу же ушел. Едва он исчез, как примчался один из военачальников Нагамасы, едва не сшибив князя с ног:
— К воротам прибыл Фува Мицухару.
— Кто он такой?
— Вассал князя Нобунаги.
— Враг? — Нагамаса плюнул наземь. — Гоните его прочь! Мне не нужны вассалы Нобунаги. А если не послушается, закидайте его камнями!
Один из самураев бросился выполнять приказ Нагамасы. Но почти сразу же появился другой командир:
— Вражеский посланец все еще стоит у ворот. Он ни за что не желает уходить. Он говорит, что надо уважать правила войны, а значит, отвечать на приглашение к переговорам. Он спрашивает, почему мы не относимся к нему с должной учтивостью как к посланцу из другой провинции.
Нагамаса не поддался на уговоры и возразил:
— Почему вы просите за человека, которого я велел прогнать?
Тут к нему подошел еще один командир:
— Мой господин, законы войны гласят, что вам необходимо встретиться с ним, хотя бы ненадолго. Мне не хотелось бы думать, будто князь Асаи пребывает в таком смятении чувств, что отказывается даже выслушать вражеского посланца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
Осень вступала в свои права. На заре трава вокруг крепости покрывалась инеем.
— Мой господин, произошло ужасное!
Голос вассала Нагамасы Фудзикагэ Микавы выдавал полную растерянность. Сам Нагамаса провел эту ночь не снимая доспехов, рядом с ложем под москитной сеткой, на котором спали его жена и дети.
— В чем дело, Микава?
Учащенно дыша, он выбежал из спальни. Внезапная атака на рассвете? Эта мысль первой пришла ему в голову. Но весть, которую принес Микава, оказалась еще страшнее.
— Нынешней ночью войско Оды взяло Кёгоку.
— Что?
— Это истинная правда, мой господин. Можете убедиться сами.
— Не может быть!
Нагамаса быстро взобрался на сторожевую башню, спотыкаясь на темных ступенях. Хотя участок Кёгоку находился на порядочном расстоянии от башни, сейчас казалось, будто он лежит прямо под ногами. Над Кёгоку вилось множество знамен, но ни одно из них не принадлежало клану Асаи. А яркие иероглифы на стяге, гордо реявшем на ветру, свидетельствовали о том, что там обосновался Хидэёси.
— Нас предали! Что ж, хорошо! Я им всем покажу! Я покажу Нобунаге и всем самураям в нашей стране! — произнес Нагамаса с кривой усмешкой. — Я покажу им, как умирает Асаи Нагамаса!
По темной лестнице Нагамаса спустился со сторожевой башни. Вассалам, сопровождавшим князя, казалось, будто он спускается в преисподнюю.
— Что происходит? Что, в конце концов, происходит? — вопрошал по дороге вниз один из военачальников Асаи.
— Оноги Тоса, Асаи Гэмба и Митамура Уэмон перешли на сторону врага, — пояснил другой.
А третий горько добавил:
— Старшие соратники клана оказались самыми обыкновенными предателями.
— Это бесчеловечно!
Обернувшись к вассалам, Нагамаса произнес:
— Прекратите ныть!
Они оказались в просторном помещении с деревянным полом на первом этаже башни. Снаружи сюда просачивался слабый свет. Хорошо укрепленная комната походила не то на огромную клетку, не то на тюремную камеру. Сюда заносили раненых, и многие из них лежали на циновках, стеная и плача.
Когда Нагамаса проходил по комнате, некоторые пытались встать перед ним на колени.
— Их смерть не должна стать напрасной! Их смерть не должна стать напрасной!
На глазах у Нагамасы стояли слезы. Но он еще раз обернулся к своим военачальникам и вновь запретил им жаловаться:
— Нет смысла хулить предателей. Каждый из вас должен сделать собственный выбор — сдаться врагу или погибнуть вместе со мной. Обе стороны ведут войну ради высших целей. Нобунага сражается за объединение страны, я борюсь за честь и права сословия самураев. Если кто-то из вас предпочитает дело Нобунаги — что ж, я никого не неволю. И уж, конечно, никого не стану останавливать!
С этими словами Нагамаса вышел из башни, чтобы посмотреть, как обстоят дела с обороной крепости, но не успел он сделать и ста шагов, как ему донесли о событии еще более горестном, чем падение Кёгоку.
— Мой господин! Мой господин! Ужасное известие!
Один из его командиров, обливаясь кровью, бросился навстречу князю и рухнул перед ним на колени.
— В чем дело, Кютаро?
Нагамаса уже догадывался, что услышит нечто воистину страшное. Вакуи Кютаро не состоял на службе в третьем участке, он был в свите отца Нагамасы.
— Ваш достопочтенный отец, князь Хисамаса, только что совершил сэппуку. Я пробился через вражеские ряды, чтобы доставить вам это.
Кютаро, стоя на коленях и тяжело дыша, достал шелковое кимоно, в которое был завернут пучок волос Хисамасы, и протянул Нагамасе.
— О Небо! Значит, первый участок тоже пал?
— Перед рассветом отряд воинов прошел потайным ходом из Кёгоку под знаменем Оноги. Воины объявили, что военачальнику Оноги необходимо срочно увидеться с князем Хисамасой. Полагая, что тот по-прежнему предан князю, стража впустила отряд в здание. И тут воины Оноги обрушились на них и с боем проложили себе дорогу во внутренние покои.
— Это был враг?
— Большая часть из них — люди Хидэёси, но дорогу им показали, вне всякого сомнения, сторонники предателя Оноги.
— Ну и что же отец?
— Он героически сражался до последнего. Он поджег внутренние покои, прежде чем совершил сэппуку. Но врагу удалось погасить огонь и овладеть зданием.
— Вот как? Потому-то мы и не видели ни огня, ни дыма.
— Если бы пламя пробилось наружу, вы, конечно, прислали бы подкрепления. Или решили бы поджечь и это здание и уйти из жизни вместе с женой и детьми. Мне кажется, именно этого опасался враг, именно этого ему хотелось избежать.
И вдруг Кютаро впился ногтями в землю и застонал:
— Мой господин… Я умираю…
Его голова бессильно поникла, руки разъехались по земле. Он сражался и победил в схватке более жестокой, чем шла на поле боя.
— Еще одна душа отлетела, — вздохнул кто-то за спиной у Нагамасы, и тут же послышалась заупокойная молитва.
Четки стучали в мертвой тишине. Обернувшись, Нагамаса увидел, что молится верховный священник Юдзан, один из многих изгнанников, укрывшихся здесь от войны.
— Известие о смерти князя Хисамасы чрезвычайно прискорбно, — сказал Юдзан.
— Ваше преподобие, у меня к вам просьба.
Голос Нагамасы был по-прежнему тверд. Речь его звучала хладнокровно, хотя вряд ли это спокойствие могло кого-нибудь обмануть.
— Настала моя очередь. Мне хочется собрать всех подданных и отслужить заупокойную службу, пока я еще считаю себя живым. В долине за Одани есть могильный камень, на котором вырезано посмертное буддийское имя, дарованное мне вами. Не соблаговолите ли вы внести этот камень в крепость? Вы священник, и враг наверняка вас пропустит.
— Разумеется.
Юдзан сразу же ушел. Едва он исчез, как примчался один из военачальников Нагамасы, едва не сшибив князя с ног:
— К воротам прибыл Фува Мицухару.
— Кто он такой?
— Вассал князя Нобунаги.
— Враг? — Нагамаса плюнул наземь. — Гоните его прочь! Мне не нужны вассалы Нобунаги. А если не послушается, закидайте его камнями!
Один из самураев бросился выполнять приказ Нагамасы. Но почти сразу же появился другой командир:
— Вражеский посланец все еще стоит у ворот. Он ни за что не желает уходить. Он говорит, что надо уважать правила войны, а значит, отвечать на приглашение к переговорам. Он спрашивает, почему мы не относимся к нему с должной учтивостью как к посланцу из другой провинции.
Нагамаса не поддался на уговоры и возразил:
— Почему вы просите за человека, которого я велел прогнать?
Тут к нему подошел еще один командир:
— Мой господин, законы войны гласят, что вам необходимо встретиться с ним, хотя бы ненадолго. Мне не хотелось бы думать, будто князь Асаи пребывает в таком смятении чувств, что отказывается даже выслушать вражеского посланца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366