— После сорокового дня — сможешь.
— Так, а что будет после сорокового дня? — насторожилась я.
— Душа вас покинет, — равнодушно ответил он. — И более вы не сможете вставать из могилы, останется лишь мертвое тело и мертвый дух.
Мы с Лариской пораженно переглянулись.
«Плакали мои зимние вечера в гостиной», — подумала я.
— А этого никак не избежать? — жалобно спросила подружка. — Я, понимаешь ли, молода и почти красива, рано мне умирать.
— Есть один ритуал, — неохотно признался Антон. — Вы будете живыми мертвыми навечно, и плоть ваша не подвергнется тлению. Но это очень сложно, так что извините.
— Может быть, мы чем-то можем помочь? — спросила я. — Антон, будь человеком, войди в наше положение.
— Алёна, там не только ритуал нужен. Еще и обучать вас придется, а я человек занятый.
— Ну пожа-алуйста, — заныла Лариска.
— Антон, пожа-алуйста, — в тон ей поддакнула я.
— Я подумаю, завтра отвечу, — строго сказал он. — А теперь — девочки, извините, мне надо работать.
Он встал и пошел вглубь погоста. Мы, не сговариваясь, пошли за ним, приноравливаясь к его быстрому шагу. Он словно не замечал нас, шел в непроглядной темноте как при свете дня, ни разу не споткнулся и не заблудился. Наконец он остановился около одной из могил, что-то бросил на нее, и застыл.
— Сейчас колдовать будет! — в сладком ужасе зашептала Лариска.
— Тихо ты, — цыкнула я. — Спугнем еще.
А Антон тем временем присел на корточки, начертил какую-то фигуру прямо на могиле. После этого он зачерпнул ладонями землю из центра фигуры, поднес ее к лицу и что-то властно зашептал. Губы его почти касались песка, он словно целовал его, а потом резко бросил опять на могилу. На миг мне стало непереносимо холодно, словно льдом сковало все тело, потом бросило в жар. А из могильного холмика потянулась струйка тумана. Через минуту около Антона стояла старушка в покойницкой одежде, с венчиком на лбу, неестественно-бледная и призрачная. Склонив головы друг к другу, они принялись о чем-то беседовать.
Текли минуты, а мы с Лариской лежали в засаде, ни живы ни мертвы. Почему-то было очень страшно.
— Ты слышишь что-нибудь? — шепнула подружка.
— Нет, — покачала я головой.
Странно это было — расстояния всего-то метра три было. Но ни звука не пробивалось, мы видели только шевеление губ в ярком лунном свете.
Наконец Антон встал, небрежным движением руки стер начертанную фигуру, и призрак втянулся в могилу.
Мы переглянулись.
— Это что, мы тоже будем такими через сорок дней? — недоверчиво спросила Лариска.
— Я — уже через тридцать с хвостиком, — мрачно сказала я, размышляя о том, что это — не жизнь. Одиноко лежать в могиле, не иметь возможности выйти погулять при луне? Подниматься только вот таким духом, и то только если Антон вызовет? Нет, я совсем не против приходить к нему на свидания, только вот то, что я сейчас видела — мало походило на свидание.
Я посмотрела в спину удаляющемуся Антону и твердо сказала:
— Завтра мы его должны уговорить. Любой ценой.
— Точно, — кивнула Лариска. — Я даже готова пострадать.
— Это как — «пострадать»? — недоуменно спросила я.
Та вместо ответа застенчиво хлопнула ресницами и выпятила вперед силиконовую грудь.
— Дура, — резко ответила я. — Он — живой. Думаешь, его сильно твои прогнившие прелести интересуют?
— Да с чего они прогнившие? — изумленно глянула она на меня. — Алён, ты чего?
— Да ничего, — рявкнула я. — Потаскушкой ты в жизни была, и даже мертвой неймется!
Она посмотрела на меня гневными глазами, презрительно скривила губки и ушла.
А я сидела в густой траве, смотрела на звезды и печально размышляла — ну чего я на девчонку взъелась? Через полчаса истина до меня дошла. Встав, я пошла к Ларискиной могиле, вызвала ее и обняла:
— Лоренца, извини. Мужиков — их ведь как грязи. А подруга у меня только одна.
— И у меня, — кивнула она.
Мы сели на могилу и помолчали.
— Я таких красивых парней никогда не видела, — тихо сказала она наконец.
— И я. Только на кой ему мертвячки?
Мы разом встрепенулись и посмотрели друг на друга, осененные идеей.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — настороженно спросила я Лариску.
— Не знаю, — честно призналась она. — Я просто подумала, что если бы Антон случайно умер…
— Самоубился, а то еще похоронят там, — мотнула я головой в сторону освященного погоста для «правильных» покойников.
— Да, самоубился, и к тому же так, чтобы у него была страшная обида на душе и он ночью встал!
— Стоп, — сурово сказала я. — Как делить будем?
Она подумала и сказала, наивно хлопая глазками:
— Так ведь мужиков как грязи, а подруга у тебя одна. Неужто ты будешь не рада моему счастью?
— ЧЕГО??? — взревела я, замахиваясь.
— Я пошутила-пошутила, — вскричала она, проворно прячась за памятником. — Пусть судьба сама определит — укокошим его, а потом будем тянуть палочки. У кого длиннее — той и счастье!
— Сердечные дела жребием не решаются! — отрубила я. — Пусть сам выбирает.
— Ну, — послышался из-за памятника ее мурлыкающий голосок, — смотри. Я просто хотела дать тебе шанс.
— Ты сильно много о себе не думай, — хмыкнула я. — Тут тебе не там, тут всем без разницы, чья ты дочка.
Она помолчала, после чего с укоризной заявила.
— Гадкая ты, Алёна. Сначала меня убила, а сейчас пытаешься меня убедить, что я уродина и без папашки никто на меня не поведется.
— Да отчего ж? — зевнула я. — Грудь у тебя силиконовая, мордашка смазливая — охотники найдутся. Только ты не забывай, что я — дважды королева красоты.
— Королева, ты на себя в зеркало давно смотрела? — насмешливо спросила она.
— На себя посмотри, — бросила я и пошла к себе в могилу.
— Эй, мы поссорились? — тревожно спросила она вслед. — Ты не забывай — нас тут с тобой ты да я да мы с тобой.
— Рассвет скоро, — снисходительно ответила я, — спать пора.
— Не пора, — жалобно крикнула она. — Ну не уходи, Алён. Давай погуляем.
— Ну, пошли моего бомжа проведаем, — неохотно кивнула я.
Тот как обычно дрых на лавочке. Как всегда — за надежной стеной кладбищенской ограды.
— Дяденька, — позвала я его, — дяденька-а!
— Ну чего опять явилась, спать не даешь? — тут же отозвался он.
— О, тебе тоже не спится? — обрадовалась я. — Так выходи, поговорим!
— Некогда мне, — проворчал он.
— А что ж ты делаешь? — изумилась Лариска.
— Что, не видно? Сплю я!
— Он у меня забавный, — по-хозяйски объяснила я изумленной подружке и снова повернулась к бомжу: — Дяденька, а вам не страшно ночью на кладбище спать? Тут сатанисты ходят, в жертву могут ведь принести!
— Да вы сами, бесовки, побойтесь, — отвечал он с некой суровостью в голосе. — Докрутите хвостами, придет дьявол да и сожжет вас.
— Как сожжет? — нахмурились мы.
— Обыкновенно, — он зевнул и перевернулся на другой бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25