- Если вы будете продолжать разговор в том же духе, я не удержусь от слез.
Пожав ей руку, он медленно пошел по тропинке.Виола осталась стоять, наблюдая за его фигурой, мелькавшей между деревьями. Ей очень хотелось, чтобы он обернулся.
К ее огорчению, этого не произошло.Когда Каллаган вернулся в отель, Никколс сидел в баре. Он проворно встал с места, подошел к стойке, заказал двойное виски с содовой и подошел к шефу.
- Мне нравится провинция, - доверительно сообщил он. -Виски наливают сколько хочешь. Воздух - что надо. Знай себе пей да пой песни. Я дитя природы, — объявил он решительно. — Простой деревенский парень.
- Тебе не хватает только соломы в волосах, — согласился Каллаган.
- Обязательно, - сказал Никколс. - Но зачем торопиться? Я едва не отдал богу душу, и все из-за сна, который приснился мне прошлой ночью. Паршивый сон. Будто бы вас упрятали за решетку. Хотя не исключено, что виновато виски.
- Я все-таки надеюсь, что это виски, а не озарение свыше, -сказал Каллаган. - Что у тебя нового на Донелли?
- Сегодня в клубе намечается большое шоу, - сказал Никколс. - Окончится не раньше полуночи. Моя куколка уверена, что Донелли появится не раньше одиннадцати. У нее есть подозрение, что он будет в Брайтоне. Но к финалу он так или иначе появится; хотя бы для того, чтобы собрать деньги и чеки. Но учтите, это всего лишь ее предположение.
Каллаган кивнул и отхлебнул виски.
- Полагаю, у тебя уже назначено свидание на сегодняшний вечер? - спросил он.
- Да, — признался Никколс. - Нечто в этом роде, если вы меня правильно понимаете. Но если у вас есть для меня дело...
- Все в порядке, - успокоил его Каллаган. - Ничего существенного. Но утром ты мне наверняка понадобишься. Скажем, в десять часов.
- О'кэй, - сказал Никколс. - Буду ровно в десять. Он направился к двери.
Каллаган допил виски, закурил сигарету, вышел из бара и начал медленно подниматься по лестнице. Его не покидала навязчивая мысль, что вот-вот случится что-то важное. В сложившейся ситуации это могло быть все что угодно.
Он открыл дверь, ведущую в гостиную, и увидел Грингала, который стоял у камина с неизменной короткой трубкой в зубах. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.
Вот оно, подумал Каллаган. Представление начинается, и бог знает, чем оно может закончиться. С Грингалом трудно будет договориться.
- Хэлло, Слим, - мрачно сказал Грингал. - Как видишь, я поджидаю тебя. Мне почему-то казалось, что ты скоро возвратишься. Может быть, выпьем для начала?
- Минутку, -сказал Каллаган.
Он открыл стенной шкафчик, достал бутылку, сифон и принялся смешивать напитки.
- Думаю, я должен извиниться перед тобой, Слим, — продолжал Грингал.
Он взял бокал и с удовольствием отхлебнул виски.
- В чем же? - поинтересовался Каллаган.
Грингал выбил трубку в очаг и положил ее на каминную доску.
- Все скромничаешь, Слим. Ты не хуже меня знаешь, что я подозревал тебя в умышленном манипулировании уликами. Я не верил ни одному твоему слову. Ты прекрасно сознавал, что я никогда серьезно не подозревал мисс Ваймеринг. Я ждал только ее показаний, чтобы окончательно припереть тебя к стене. Практически я предупредил тебя об этом.
- Правильно, так оно и было. Но, по совести говоря, я не принял вашего замечания всерьез, — сказал Каллаган.
Грингал сделал еще один глоток.
- Я думал так, - сказал он, - по-видимому, у тебя были какие-то основания полагать, что Патриция Аллардайс неким образом была причастна к этому делу: она могла, так сказать, попытаться усовершенствовать сцену преступления.
Каллаган улыбнулся.
Браво, Патриция, подумал он. Что за девушка, настоящее сокровище!
Вслух он произнес:
- Теперь многое проясняется. Как вы догадались об этом?
- Если бы я не был занят другими проблемами, я давно бы подумал о такой возможности. Видишь ли, по вполне понятным причинам я обязан был заняться изучением членов семьи. Не секрет, что Патриция обожает всевозможные театральные эффекты. Она тратит массу времени на посещение кинотеатров, а оставшееся время употребляет на создание скверной имитации своих любимых кинозвезд. У нее прямо-таки мания переносить все эти театральные штучки в повседневную жизнь. То, что случилось, - вполне в ее стиле. Глупость, конечно, но что с нее взять.
Каллаган кивнул.
- Значит, она призналась? - спросил он.
- Призналась, - подтвердил Грингал. - Между нами, она сама до смерти напугана неожиданными последствиями своего поступка. Сегодня днем я отправился в "Темную рощу" и имел продолжительный разговор с мисс Ваймеринг. Я попросил ее во всех подробностях припомнить события того дня. Как я и предполагал, она была потрясена случившимся и в считанные минуты поспешила покинуть место трагедии. О том, чтобы она прикоснулась к телу, не могло быть и речи. Все, что она сумела припомнить, это чувство страха, охватившее ее при виде тела полковника, распростертого на полу. Кстати, она не сомневалась в его самоубийстве.
- Разумеется, - сказал Каллаган. - Смерть полковника была для нее действительно тяжелым ударом.
Грингал допил виски, аккуратно поставил стакан на стол, взял трубку и принялся набивать ее.
- Я намекнул ей, - продолжал он, - что кто-то, по-видимому, постарался изменить сцену трагедии и, возможно, имел основания сделать это. Я добавил, что после Саллинса тело видели только вы двое, причем в разное время. Следовательно, кто-то из вас лгал мне. Я ошибался, - прибавил Грингал с виноватым видом, - но, согласись, у меня были основания для подозрений. Я знал, что тебе и прежде случалось баловаться с уликами только потому, что они по какой-то причине не укладывались в твою схему. Однако мисс Ваймеринг решительно отвергла подобную возможность. Она заявила, что не понимает, какую цель ты мог бы преследовать подобными действиями. Я возразил, что факт остается фактом: кто-то по своему усмотрению изменил сцену трагедии. И если она отрицает свою вину, этим лицом можешь быть только ты.
- Понятно, - пробормотал Каллаган. - Что же произошло потом?
Грингал рассмеялся.
- Дверь неожиданно открылась, - сказал он, - и на пороге появилась Патриция Аллардайс - вся в слезах, бледная как полотно - жуткая копия Теда Бара в каком-то старом фильме. По-видимому, она с самого начала подслушивала наш разговор и, естественно, перепугалась не на шутку. Она мямлила и заикалась, но под конец призналась, что убрала платок, лежавший у тела полковника. Оказалось, это был ее собственный платок, с ее инициалами, который она одолжила полковнику за неделю до его смерти, когда тому потребовалось протереть свои очки. Попутно она вспомнила, что незадолго до этого ей приходилось держать в руках и пистолет, когда полковник демонстрировал его членам семьи. Она, видите ли, опасалась, что на рукоятке могли сохраниться отпечатки ее пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61