потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих; и это было моею долею от всех трудов моих.
Екклесиаст. Глава 2.10
1
— Андрей, мне нужна ваша помощь. К дверям нашего дома привезли мою клиентку. Она в бессознательном состоянии, и я хотел бы, чтобы вы занесли ее в дом, — сказал Снегин, связавшись с охранником Волокова, дежурившим этой ночью у главного входа.
— Игорь Дмитриевич? И что вам в этакую рань не спится? — охранник сладко зевнул. — А ежели мне из-за вашей клиентки дыру в спине пробуравят?
— Они не станут в вас стрелять. А я компенсирую прерванный сон.
— Через пять минут буду на вашей лестнице, — пообещал охранник и отключился.
Подойдя к входной двери, Андрей уставился на спайдер в руках Снегина, поджал губы и выразительно поднял левую бровь.
— Так мы не договаривались!
— Я не собираюсь стрелять. — Снегин сунул в руку охранника несколько стянутых резинкой купюр и, ничуть не греша против истины, пояснил: — Если я выгляну за дверь, меня запросто могут прикончить. Но убивать посторонних не будут. С маньяками я, слава богу, дел не имею.
— А я вообще предпочитаю не иметь дел с людьми, вооруженными ручными слайдерами. Если верить видеокамерам, посторонних поблизости нет, — проворчал Андрей, заглядывая тем не менее через дверной глазок на улицу. — Вроде никого. Могли бы и сами выйти, раз вы подобными игрушками балуетесь.
— Берите ее под мышки и тащите сюда, — распорядился Игорь Дмитриевич, не сомкнувший этой ночью глаз и к светским беседам не расположенный.
— Соображу! Вы, главное, в спину мне не жахните!
Снегин распахнул дверь, охранник шагнул наружу, подхватил прислоненную к стене дома Эвелину под мышки и юркнул в дом.
— Всего и делов-то, — проворчал Игорь Дмитриевич, закидывая спайдер за спину. — А теперь помогите затащить ее ко мне. Берите за ноги, только осторожно, девчонке и без того досталось.
Они поднялись на третий этаж, положили Эвелину в постель Снегина, и охранник ушел.
Игорь Дмитриевич убедился, что накачанная снотворным женщина проснется не скоро, и, пробормотав: «О, tempora! О mores!» — решил, что Виталию Ивановичу Решетникову позвонит позже. Негоже старику утренний сон портить.
Чудес от старого врача, дружившего еще с его отцом, Снегин не ожидал. Синяки и ссадины пройдут сами. Укрепляющими и восстанавливающими силы препаратами он сам может нафаршировать Эвелину. А избавить от кошмарных воспоминаний, ежели не ставить блок памяти, не способен даже Господь. Но ставить блок, стирающий все воспоминания о последних трех-пяти днях, можно только с разрешения врача и по желанию самого клиента. Причем процедура эта далеко не безобидна, и прибегают к ней медики с большой неохотой.
Налив себе поллитровую кружку кофе, Снегин сел за кухонный стол и уставился в быстро светлеющее за Крестовоздвиженской церковью небо.
Удивительно, что медики, научившись врачевать тела, до сих пор проявляют полное бессилие в деле врачевания души. Одни, по старинке, пытаясь разбудить в пациенте дух сопротивления, нарочно вызывают в памяти неприятные воспоминания, надеясь, что после этого они перестанут преследовать его, подобно навязчивому, повторяющемуся кошмару. Приверженцы фрейдизма, уповающие на всемогущий самоанализ, проповедуют мучительное самокопание в прошлом, избавляющее будто бы их клиентов от психологических травм. Смахивающие на шарлатанов лихачи предпочитают раздробить картину воспоминаний электрошоком. Снегину доводилось читать о подобных экспериментах, но он никому не позволил бы вживлять в свой мозг электроды, даже посули ему за это жизнь вечную. Сродни этому была и лоботомия, результатом которой оказывалось порой исчезновение из памяти тягостных воспоминаний, становящихся недоступными для сознания благодаря отгораживающей их стене рубцовой ткани.
То есть мучительные воспоминания можно стереть. Убить, с большим или меньшим риском уничтожить содержимое других разделов мозга и покалечить психику пациента. И только. Вероятно, это связано не с развитием медицины, а с тем, что проблема не может быть решена медикаментозным путем в принципе. При помощи лазерного излучения мощностью в 100 миллионов ватт можно за одну сорокамиллионную долю секунды уничтожить татуировку — выжечь краску, не повредив нижние слои кожи. «Желтокружники» напрасно расписали Эвелине грудь — в любой приличной клинике Европы это исправят за весьма умеренную цену. Если возникнет необходимость, Виталий Иванович починит молодой женщине тело, но как быть с растоптанной душой?
Игорю Дмитриевичу уже приходилось сталкиваться с подобными случаями, и он решительно не представлял, чем помочь мисс Вайдегрен, когда та придет в себя.
Можешь взглядом светлый праздник
Вызвать в чьей-нибудь душе? —
спросил он себя вслух и сам же себе ответил: — Нет. Это только в сказке джинн способен в мгновение ока разрушить город и построить дворец. Разрушать, хотя бы и в мгновение ока, мы научились. А вот созидать — Увы и ах! И, что самое скверное, не слишком стремимся преуспеть в этом искусстве...
Покончив с кофе, Игорь Дмитриевич вытащил из шкафа со всевозможным оборудованием, без коего немыслимо ныне заниматься сыскным делом, пеленгатор «жучков» и «стиратель». Вернувшись в спальню, установил пеленгатор рядом с кроватью и принялся крутить верньеры настройки. На месте мцимовцев он всенепременно заставил бы проглотить Эвелину парочку «микрожучков», чтобы следить за ее передвижением. Добрые старые времена, когда «жучков» сажали на одежду «пасомым», канули в вечность, теперь их можно было скормить клиенту или даже имплантировать во время сна, да так, что, проснувшись, человек и не догадается, что стал меченым.
Пеленгатор тихонечко засвистел, и Снегин включил «стиратель», настроив его предварительно на нужную частоту. Еще раз прошелся по жучковому диапазону, убил еще два микромаяка и потащил приборы на место, сознавая, что проведенная им чистка не может гарантировать их от неприятных сюрпризов. Умельцы из МЦИМа могли пометить Эвелину дюжиной способов, но наличие других меток он без специльного оборудования не мог даже обнаружить, не говоря о том, чтобы уничтожить...
Сигнал визора заставил Игоря Дмитриевича вернуться в кабинет и сесть перед темным монитором.
— Снегин? Игорь Дмитриевич? — спросил голос невидимого собеседника. — Привет от шаркмена.
— С прибытием, — сказал Снегин тоже по-английски. Включив камеру, чтобы собеседник мог его видеть, вывел на экран идентификационный код и пару скопированных для него Эвелиной документов, касавшихся ее младшей сестры. Ничего лучшего, чтобы удостоверить свою личность, он предложить не мог и потянулся за сигаретами, ожидая, когда Стивен Вайдегрен включит изображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Екклесиаст. Глава 2.10
1
— Андрей, мне нужна ваша помощь. К дверям нашего дома привезли мою клиентку. Она в бессознательном состоянии, и я хотел бы, чтобы вы занесли ее в дом, — сказал Снегин, связавшись с охранником Волокова, дежурившим этой ночью у главного входа.
— Игорь Дмитриевич? И что вам в этакую рань не спится? — охранник сладко зевнул. — А ежели мне из-за вашей клиентки дыру в спине пробуравят?
— Они не станут в вас стрелять. А я компенсирую прерванный сон.
— Через пять минут буду на вашей лестнице, — пообещал охранник и отключился.
Подойдя к входной двери, Андрей уставился на спайдер в руках Снегина, поджал губы и выразительно поднял левую бровь.
— Так мы не договаривались!
— Я не собираюсь стрелять. — Снегин сунул в руку охранника несколько стянутых резинкой купюр и, ничуть не греша против истины, пояснил: — Если я выгляну за дверь, меня запросто могут прикончить. Но убивать посторонних не будут. С маньяками я, слава богу, дел не имею.
— А я вообще предпочитаю не иметь дел с людьми, вооруженными ручными слайдерами. Если верить видеокамерам, посторонних поблизости нет, — проворчал Андрей, заглядывая тем не менее через дверной глазок на улицу. — Вроде никого. Могли бы и сами выйти, раз вы подобными игрушками балуетесь.
— Берите ее под мышки и тащите сюда, — распорядился Игорь Дмитриевич, не сомкнувший этой ночью глаз и к светским беседам не расположенный.
— Соображу! Вы, главное, в спину мне не жахните!
Снегин распахнул дверь, охранник шагнул наружу, подхватил прислоненную к стене дома Эвелину под мышки и юркнул в дом.
— Всего и делов-то, — проворчал Игорь Дмитриевич, закидывая спайдер за спину. — А теперь помогите затащить ее ко мне. Берите за ноги, только осторожно, девчонке и без того досталось.
Они поднялись на третий этаж, положили Эвелину в постель Снегина, и охранник ушел.
Игорь Дмитриевич убедился, что накачанная снотворным женщина проснется не скоро, и, пробормотав: «О, tempora! О mores!» — решил, что Виталию Ивановичу Решетникову позвонит позже. Негоже старику утренний сон портить.
Чудес от старого врача, дружившего еще с его отцом, Снегин не ожидал. Синяки и ссадины пройдут сами. Укрепляющими и восстанавливающими силы препаратами он сам может нафаршировать Эвелину. А избавить от кошмарных воспоминаний, ежели не ставить блок памяти, не способен даже Господь. Но ставить блок, стирающий все воспоминания о последних трех-пяти днях, можно только с разрешения врача и по желанию самого клиента. Причем процедура эта далеко не безобидна, и прибегают к ней медики с большой неохотой.
Налив себе поллитровую кружку кофе, Снегин сел за кухонный стол и уставился в быстро светлеющее за Крестовоздвиженской церковью небо.
Удивительно, что медики, научившись врачевать тела, до сих пор проявляют полное бессилие в деле врачевания души. Одни, по старинке, пытаясь разбудить в пациенте дух сопротивления, нарочно вызывают в памяти неприятные воспоминания, надеясь, что после этого они перестанут преследовать его, подобно навязчивому, повторяющемуся кошмару. Приверженцы фрейдизма, уповающие на всемогущий самоанализ, проповедуют мучительное самокопание в прошлом, избавляющее будто бы их клиентов от психологических травм. Смахивающие на шарлатанов лихачи предпочитают раздробить картину воспоминаний электрошоком. Снегину доводилось читать о подобных экспериментах, но он никому не позволил бы вживлять в свой мозг электроды, даже посули ему за это жизнь вечную. Сродни этому была и лоботомия, результатом которой оказывалось порой исчезновение из памяти тягостных воспоминаний, становящихся недоступными для сознания благодаря отгораживающей их стене рубцовой ткани.
То есть мучительные воспоминания можно стереть. Убить, с большим или меньшим риском уничтожить содержимое других разделов мозга и покалечить психику пациента. И только. Вероятно, это связано не с развитием медицины, а с тем, что проблема не может быть решена медикаментозным путем в принципе. При помощи лазерного излучения мощностью в 100 миллионов ватт можно за одну сорокамиллионную долю секунды уничтожить татуировку — выжечь краску, не повредив нижние слои кожи. «Желтокружники» напрасно расписали Эвелине грудь — в любой приличной клинике Европы это исправят за весьма умеренную цену. Если возникнет необходимость, Виталий Иванович починит молодой женщине тело, но как быть с растоптанной душой?
Игорю Дмитриевичу уже приходилось сталкиваться с подобными случаями, и он решительно не представлял, чем помочь мисс Вайдегрен, когда та придет в себя.
Можешь взглядом светлый праздник
Вызвать в чьей-нибудь душе? —
спросил он себя вслух и сам же себе ответил: — Нет. Это только в сказке джинн способен в мгновение ока разрушить город и построить дворец. Разрушать, хотя бы и в мгновение ока, мы научились. А вот созидать — Увы и ах! И, что самое скверное, не слишком стремимся преуспеть в этом искусстве...
Покончив с кофе, Игорь Дмитриевич вытащил из шкафа со всевозможным оборудованием, без коего немыслимо ныне заниматься сыскным делом, пеленгатор «жучков» и «стиратель». Вернувшись в спальню, установил пеленгатор рядом с кроватью и принялся крутить верньеры настройки. На месте мцимовцев он всенепременно заставил бы проглотить Эвелину парочку «микрожучков», чтобы следить за ее передвижением. Добрые старые времена, когда «жучков» сажали на одежду «пасомым», канули в вечность, теперь их можно было скормить клиенту или даже имплантировать во время сна, да так, что, проснувшись, человек и не догадается, что стал меченым.
Пеленгатор тихонечко засвистел, и Снегин включил «стиратель», настроив его предварительно на нужную частоту. Еще раз прошелся по жучковому диапазону, убил еще два микромаяка и потащил приборы на место, сознавая, что проведенная им чистка не может гарантировать их от неприятных сюрпризов. Умельцы из МЦИМа могли пометить Эвелину дюжиной способов, но наличие других меток он без специльного оборудования не мог даже обнаружить, не говоря о том, чтобы уничтожить...
Сигнал визора заставил Игоря Дмитриевича вернуться в кабинет и сесть перед темным монитором.
— Снегин? Игорь Дмитриевич? — спросил голос невидимого собеседника. — Привет от шаркмена.
— С прибытием, — сказал Снегин тоже по-английски. Включив камеру, чтобы собеседник мог его видеть, вывел на экран идентификационный код и пару скопированных для него Эвелиной документов, касавшихся ее младшей сестры. Ничего лучшего, чтобы удостоверить свою личность, он предложить не мог и потянулся за сигаретами, ожидая, когда Стивен Вайдегрен включит изображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125