— Чудеса и аномалии по части Рики. Я твердо стою ногами на земле и в рыцарей без страха и упрека не верю, — с горечью произнесла Эвелина. Указала на пустую рюмку и поинтересовалась: — Почему бы вам не наполнить ее вашей фирменной «огненной водой»?
— Я, видите ли, жду, когда вы приметесь за свой вермут, а с водкой предоставите разобраться мне.
— И не надейтесь! Вермут не совместим с чудесами, а водка помогает поверить в невозможное, — категорически заявила мисс Вайдегрен. — Кстати, это ведь не итальянский напиток?
— Нет, но хозяин кафе знает вкусы посетителей.
— Не жмотничайте, наливайте. И закажите ещё один графинчик этого пойла.
— Правильно, я бы тоже не рискнул пить после водки вермут. А пока нам подвезут боеприпасы, позвольте поведать весьма поучительную историю про чудеса, в которые вы не верите, — предложил Снегин, знаком подзывая официантку.
Когда заказ был сделан, рюмки опустошены, и мисс Вайдегрен потянулась к снегинским сигаретам, тот откинулся на спинку кресла и промолвил:
— Неверие ваше в то, что вы называете чудом, напомнило мне историю о священнике и скептике. «Один мой знакомый, — рассказывал скептику священник, — упал с колокольни и, представьте себе, остался жив. Разве это не чудо?»
«Нет, это случай!» — возразил невер.
«Ну, допустим, — хитро прищурившись, согласился священник. — Но потом этот же человек второй раз упал с той же колокольни и отделался переломами конечностей. В этом вы тоже не признаете чуда?»
«Нет, это счастье!» — не колеблясь ответствовал скептик.
«Любопытно, что знакомый мой, бывший звонарем и любивший приложиться к бутылке, ухитрился упасть со своей колокольни и третий раз. Причем вновь остался жив. Что скажете на это?»
«Скажу, что это... привычка», — поразмыслив, сообщил невер.
— Из вашей притчи следует, что водка обладает поистине чудодейственными свойствами, — усмехнулась мисс Вайдегрен, и Снегин, хмыкнув, согласился, что такой вывод из его байки напрашивался сам собой, хотя раньше ему это в голову как-то не приходило.
— Я вижу, вы несколько повеселели, и должен предупредить, что радоваться пока нечему. Вызволить Эвридику будет, я полагаю, не трудно, ибо Четырехпалый не злодей и торговать вашей сестрой не станет. Более того, он с радостью снимет с себя заботу о ней, но тут-то у нас и начнутся проблемы.
— Моя безрассудная сестрица влюбится в благородного разбойника и не пожелает уходить из его шайки? — предположила Эвелина, щеки которой порозовели от выпитого, а глаза оживленно заблестели.
— Насколько я могу судить, Четырехпалый достоин любви и уважения несравнимо больше мистера Пархеста, — сухо произнес Игорь Дмитриевич, почувствовавший себя почему-то задетым последними словами собеседницы. — Но беспокоят меня не чувства, которые могут возникнуть у вашей сестры к спасшему ее человеку, а то, что она объявлена вне закона и будет упрятана за решетку, едва только полиция до неё доберётся.
— Ах вот оно что... — протянула мисс Вайдегрен, сообразив наконец, в чем усматривает детектив угрожавшую Рике опасность. — Но если она явится в полицию сама, им придется ее выслушать...
— Вам понадобилось выпить полграфина водки и заслушать проникновенную речь недурного в прошлом юриста в пользу Четырехпалого, дабы уверовать в возможность существования благородного разбойника. При этом, учтите, вам выгодно было мне поверить. Допускаете ли вы, что полиция захочет разбираться в этом деле и признает Эвридику жертвой на основании её слов, подтвердить которые будет скорее всего нечем и некому?
— Но ведь и против нее нет никаких улик! Обвинение ее в сговоре с террористами голословно! Доказательством могла бы служить видеозапись, о которой писали газеты, но раз нам с вами ее не показали...
— Святые угодники! Запись, на которой один человек в гидрокостюме и «бабочке» присоединяется к четырем другим, может состряпать кто угодно! Наблюдатель за безопасностью туристов подтвердит соответствие записи тому, что он видел собственными глазами — и вот уже статья по обвинению в соучастии готова. Согласно закону, человек, знавший о готовящемся террористическом акте и не уведомивший о нем полицию, «является соучастником злоумышленников и несет равную с ними ответственность за содеянное». А если присовокупить к этому торговлю наркотиками...
— Вы меня пугаете!
— Нет, я всего лишь хочу, чтобы вы хорошенько уяснили ситуацию, в которой оказалась ваша сестра. Отыскать для суда какого-нибудь завязавшего наркотолкача, который за скромное вознаграждение подтвердит, что Эвридика предлагала ему партию синт-героина или лабби, совсем не сложно, а показаниям его, как вы понимаете, поверят больше, чем заверениям вашей сестры о ее невиновности.
Мисс Вайдегрен охватила тонкими пальцами подбородок и надолго задумалась.
— И на все это МЦИМ пойдет, чтобы угодить мистеру Пархесту? — промолвила она наконец, недоверчиво качая головой. — Вы ведь даже не знаете наверняка, связан ли он с этим центром, а уверяете, будто...
— Теперь знаю. Сегодня Пархест дважды беседовал с сотрудниками МЦИМа. Я попросил одного парня повисеть на его трубке, и, хотя из сказанной абракадабры извлечь что-либо полезное невозможно, сами звонки подтверждают мою версию. Защищая Пархеста, МЦИМ будет защищать себя, по-моему, это очевидно. — Снегин нахмурился, чувствуя, что собеседница упорно не желает понять всю серьезность положения, в коем оказалась Эвридика, и отчасти виноват в этом он сам. Не надо было создавать у нее ложных иллюзий. — Однако помимо того, что сестре вашей надо надежно заткнуть рот, существует и еще одна причина, по которой, в случае ареста, ее ждут большие неприятности.
— Погодите! Если она добровольно сдастся местным властям и согласится на «промывание мозгов», невиновность ее будет полностью доказана!
— Отлично! Вот мы и дошли до «промывания мозгов». — Игорь Дмитриевич осушил рюмку и начал сосредоточенно постукивать сигаретой по столу, готовясь сказать мисс Вайдегрен то, о чем предпочел бы умолчать. — Вам не кажется, что мцимовцам было бы очень полезно изловить Четырехпалого и его товарищей? Для того, чтобы вернуть похищенного из клиники экстрасенса и не создавать прецедент безнаказанного вторжения на их территорию? Как должны они поступить, предположив, что сведениями этими ваша сестра, волей случая, располагает, но делиться не хочет? Не хочет по той причине, что предавать спасших тебе жизнь людей — поступок неблаговидный, с какой стороны на него ни посмотри. Или вы думаете иначе, и Эвридика сделает это с радостью?
— Она этого не сделает, если они будут обращаться с ней по-человечески, — упавшим голосом произнесла мисс Вайдегрен, глядя на Снегина с таким затравленным выражением, что можно было не сомневаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125