..
Тот, в кого целился Скопцов, беззвучно ткнулся лицом в траву. "Четверо! – подумал Василий. – Теперь их только четверо!"
Но в этот раз оставшиеся в живых бандиты заметили, откуда был сделан роковой выстрел, и обрушили на кусты всю имеющуюся у них огневую мощь. Пули рвали дерн; как садовые ножницы, отсекали мелкие веточки кустарника, залихватски посвистывали в воздухе. Казалось бы, ничего живого в этих кустах уже остаться не могло – огонь был плотным, и патронов бандиты не жалели.
Только Василия там и не было. Одно из накрепко вколоченных службой правил – выстрелил с одного места и сразу же уходи, меняй позицию. Иначе накроют огнем, прижмут к земле и рано или поздно, но попадут, вполне возможно, что случайно. И тогда уже – все.
Пока ему удавалось все это как нельзя лучше – он был результативен и при этом успевал уйти из зоны обстрела до того, как туда начинали сыпаться пули. А сейчас сумел зайти противнику в тыл. Но он безнадежно терял время. В "домике" уже должны были услышать эту перестрелку и направить сюда дополнительные силы. Если не на помощь, то хотя бы для того, чтобы прекратить ненужный шум.
Вода хлюпала в ботинках, мокрая одежда холодила тело, но Скопцов не обращал на это внимания – пользуясь тем шумом, что подняли оставшиеся в живых бандиты, он, обежав по дуге, подползал к их укрытию сзади.
Осторожно раздвинув ветки, увидел прямо перед собой и чуть ниже две обтянутые светлыми футболками спины. Прекрасная мишень, особенно в сумерках!
Не задумываясь, Василий всадил в каждую спину по короткой очереди. На расстоянии около пятнадцати метров он просто не мог промахнуться. Один из бандитов так и остался лежать, только футболка на спине потемнела от крови. А вот второму повезло меньше – в момент выстрела он дернулся, и пули не убили его, а только изорвали плоть. Он бился на земле, как в падучей, и громко кричал от боли.
Добивать его Василий не собирался – такие вот вопли дают неплохой психологический эффект, подавляют волю противника, заставляют задуматься о собственной судьбе. Под аккомпанемент криков боли он быстро отползал в глубину леса. Вообще-то в таких случаях возле раненого можно было бы оставлять засаду – вдруг кто из соратников захочет прийти на помощь. Но здесь – не тот вариант. Бандиты и есть бандиты. Для каждого из них своя рубашка намного ближе к телу, чем жизнь товарища.
Оставались двое. И катастрофический дефицит времени. То, что в шахматах называется цейтнотом.
Двое оставшихся бандитов зажались в небольшой естественной канаве спина к спине. Каждый обшаривал стволом автомата свой сектор обороны. Стволы чуть подрагивали – руки стрелков тряслись. От страха, от нервного напряжения, от желания выжить.
Скопцов видел эти стволы. Но не мог достать тех, у кого они были в руках. Слишком уж хорошо они старались спрятаться, слишком плотно прижимались к земле. И время... Василий вел отсчет секунд про себя, и каждая следующая снижала его шансы. Превращала бой за свободу и справедливость в бестолковую и бессмысленную резню.
Оставался только один вариант. Последний. И самый рискованный. Но другого выхода сейчас Василий просто не видел.
Он осторожно отложил в сторону автомат и извлек из кармана отобранный им в Краснокаменском нож. Как давно это было? Полгода, год назад? Он не мог вспомнить...
Звонко щелкнуло вставшее на фиксатор лезвие. Несколько раз глубоко вздохнув, Скопцов подобрался и с громким диким воплем бросился вперед, к укрытию последних оставшихся в живых бандитов.
Его расчет строился на эффекте неожиданности и страха. В другое время и в другом месте он не стал бы так рисковать – хладнокровный, опытный боец снял бы его в движении, одним выстрелом. Но сейчас против него выступали не бойцы.
Возможно, что расчет полностью оправдал себя. А может, Скопцову просто повезло. Кто знает? Но только получилось именно так, как он и хотел, – услышав крик, бандиты встрепенулись, резко повернулись в сторону несущегося к ним страшного, здоровенного, грязного мужика и открыли огонь, при этом мешая друг другу, толкая друг друга плечами.
В том, что ни одна из выпущенных ими пуль не попала в Василия, нет ничего удивительного. А он, ворвавшись в этот импровизированный окоп, действовал так же, как и на войне, – не задумываясь, бил и резал противников ножом, действуя рефлекторно, на уровне инстинктов, как и закладывалось в них инструктором по боевой подготовке.
Через несколько очень длинных, растянувшихся до полного неприличия секунд все было кончено – один из противников еще сучил ногами, пуская кровавые пузыри распоротым горлом, второй лежал вообще без движения. Ему Василий угодил прямо в сердце.
Вернувшись за своим оружием, Скопцов бросился к палаткам – где-то за ними был вход в пещеру или в шахту, в которую после работы уводили рабов.
Обычная узкая и глубокая яма. Насколько глубокая – Скопцов сказать не мог. Дно терялось, таяло в неверном свете северной ночи. Но там, внизу, слышалось какое-то движение – несомненно, громкий шум наверху, на поверхности, не мог не привлечь их внимания.
– Есть там кто? – склонился Василий к яме.
После долгой паузы и негромкого неразборчивого бормотания послышался неуверенный голос:
– Есть...
– Как вы оттуда выбирались? Ну, на работу?
И снова пауза. Потом – все тот же голос:
– Там должна быть лестница...
Скопцов огляделся по сторонам. Лестница действительно была. Бревно, на которое набиты крепкие поперечины.
– Эй, внизу! – Василий подтащил бревно к яме. – Берегись!
Опять послышалось движение внизу. Выждав некоторое время, Скопцов столкнул бревно в яму.
– Теперь давайте наверх, по одному!..
Первый поднявшийся наверх увидел довольно странную картину – сидевший рядом с ямой мужик в изодранном и окровавленном грязном камуфляже выливал воду из ботинок.
К тому времени как на поверхность поднялись все, Скопцов закончил приводить в порядок свою одежду. Освобожденные пленники тесной кучей, как отара овец в холод, сгрудились немного в стороне. Они не переговаривались и ничего не спрашивали у своего освободителя. Скорее всего, они просто еще не верили в то, что она пришла, эта самая свобода.
– Короче, так! – Василий встал на ноги, забросил автомат за спину. – Снимайте цепи, вооружайтесь – походите по долине, найдете автоматы, И валите отсюда на все четыре стороны!
– Куда? – вперед шагнул один из пленников. Вроде бы тот самый, что говорил со Скопцовым из ямы.
– А куда хотите! – откликнулся Скопцов. – Вы теперь свободные люди!
Развернувшись, Василий побежал к выходу из речной долины, к тому самому ложку, по дну которого сюда вела тропа...
– А вы куда? – несмело крикнул ему в спину все тот же пленник.
– У меня еще дела! – на бегу ответил Скопцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Тот, в кого целился Скопцов, беззвучно ткнулся лицом в траву. "Четверо! – подумал Василий. – Теперь их только четверо!"
Но в этот раз оставшиеся в живых бандиты заметили, откуда был сделан роковой выстрел, и обрушили на кусты всю имеющуюся у них огневую мощь. Пули рвали дерн; как садовые ножницы, отсекали мелкие веточки кустарника, залихватски посвистывали в воздухе. Казалось бы, ничего живого в этих кустах уже остаться не могло – огонь был плотным, и патронов бандиты не жалели.
Только Василия там и не было. Одно из накрепко вколоченных службой правил – выстрелил с одного места и сразу же уходи, меняй позицию. Иначе накроют огнем, прижмут к земле и рано или поздно, но попадут, вполне возможно, что случайно. И тогда уже – все.
Пока ему удавалось все это как нельзя лучше – он был результативен и при этом успевал уйти из зоны обстрела до того, как туда начинали сыпаться пули. А сейчас сумел зайти противнику в тыл. Но он безнадежно терял время. В "домике" уже должны были услышать эту перестрелку и направить сюда дополнительные силы. Если не на помощь, то хотя бы для того, чтобы прекратить ненужный шум.
Вода хлюпала в ботинках, мокрая одежда холодила тело, но Скопцов не обращал на это внимания – пользуясь тем шумом, что подняли оставшиеся в живых бандиты, он, обежав по дуге, подползал к их укрытию сзади.
Осторожно раздвинув ветки, увидел прямо перед собой и чуть ниже две обтянутые светлыми футболками спины. Прекрасная мишень, особенно в сумерках!
Не задумываясь, Василий всадил в каждую спину по короткой очереди. На расстоянии около пятнадцати метров он просто не мог промахнуться. Один из бандитов так и остался лежать, только футболка на спине потемнела от крови. А вот второму повезло меньше – в момент выстрела он дернулся, и пули не убили его, а только изорвали плоть. Он бился на земле, как в падучей, и громко кричал от боли.
Добивать его Василий не собирался – такие вот вопли дают неплохой психологический эффект, подавляют волю противника, заставляют задуматься о собственной судьбе. Под аккомпанемент криков боли он быстро отползал в глубину леса. Вообще-то в таких случаях возле раненого можно было бы оставлять засаду – вдруг кто из соратников захочет прийти на помощь. Но здесь – не тот вариант. Бандиты и есть бандиты. Для каждого из них своя рубашка намного ближе к телу, чем жизнь товарища.
Оставались двое. И катастрофический дефицит времени. То, что в шахматах называется цейтнотом.
Двое оставшихся бандитов зажались в небольшой естественной канаве спина к спине. Каждый обшаривал стволом автомата свой сектор обороны. Стволы чуть подрагивали – руки стрелков тряслись. От страха, от нервного напряжения, от желания выжить.
Скопцов видел эти стволы. Но не мог достать тех, у кого они были в руках. Слишком уж хорошо они старались спрятаться, слишком плотно прижимались к земле. И время... Василий вел отсчет секунд про себя, и каждая следующая снижала его шансы. Превращала бой за свободу и справедливость в бестолковую и бессмысленную резню.
Оставался только один вариант. Последний. И самый рискованный. Но другого выхода сейчас Василий просто не видел.
Он осторожно отложил в сторону автомат и извлек из кармана отобранный им в Краснокаменском нож. Как давно это было? Полгода, год назад? Он не мог вспомнить...
Звонко щелкнуло вставшее на фиксатор лезвие. Несколько раз глубоко вздохнув, Скопцов подобрался и с громким диким воплем бросился вперед, к укрытию последних оставшихся в живых бандитов.
Его расчет строился на эффекте неожиданности и страха. В другое время и в другом месте он не стал бы так рисковать – хладнокровный, опытный боец снял бы его в движении, одним выстрелом. Но сейчас против него выступали не бойцы.
Возможно, что расчет полностью оправдал себя. А может, Скопцову просто повезло. Кто знает? Но только получилось именно так, как он и хотел, – услышав крик, бандиты встрепенулись, резко повернулись в сторону несущегося к ним страшного, здоровенного, грязного мужика и открыли огонь, при этом мешая друг другу, толкая друг друга плечами.
В том, что ни одна из выпущенных ими пуль не попала в Василия, нет ничего удивительного. А он, ворвавшись в этот импровизированный окоп, действовал так же, как и на войне, – не задумываясь, бил и резал противников ножом, действуя рефлекторно, на уровне инстинктов, как и закладывалось в них инструктором по боевой подготовке.
Через несколько очень длинных, растянувшихся до полного неприличия секунд все было кончено – один из противников еще сучил ногами, пуская кровавые пузыри распоротым горлом, второй лежал вообще без движения. Ему Василий угодил прямо в сердце.
Вернувшись за своим оружием, Скопцов бросился к палаткам – где-то за ними был вход в пещеру или в шахту, в которую после работы уводили рабов.
Обычная узкая и глубокая яма. Насколько глубокая – Скопцов сказать не мог. Дно терялось, таяло в неверном свете северной ночи. Но там, внизу, слышалось какое-то движение – несомненно, громкий шум наверху, на поверхности, не мог не привлечь их внимания.
– Есть там кто? – склонился Василий к яме.
После долгой паузы и негромкого неразборчивого бормотания послышался неуверенный голос:
– Есть...
– Как вы оттуда выбирались? Ну, на работу?
И снова пауза. Потом – все тот же голос:
– Там должна быть лестница...
Скопцов огляделся по сторонам. Лестница действительно была. Бревно, на которое набиты крепкие поперечины.
– Эй, внизу! – Василий подтащил бревно к яме. – Берегись!
Опять послышалось движение внизу. Выждав некоторое время, Скопцов столкнул бревно в яму.
– Теперь давайте наверх, по одному!..
Первый поднявшийся наверх увидел довольно странную картину – сидевший рядом с ямой мужик в изодранном и окровавленном грязном камуфляже выливал воду из ботинок.
К тому времени как на поверхность поднялись все, Скопцов закончил приводить в порядок свою одежду. Освобожденные пленники тесной кучей, как отара овец в холод, сгрудились немного в стороне. Они не переговаривались и ничего не спрашивали у своего освободителя. Скорее всего, они просто еще не верили в то, что она пришла, эта самая свобода.
– Короче, так! – Василий встал на ноги, забросил автомат за спину. – Снимайте цепи, вооружайтесь – походите по долине, найдете автоматы, И валите отсюда на все четыре стороны!
– Куда? – вперед шагнул один из пленников. Вроде бы тот самый, что говорил со Скопцовым из ямы.
– А куда хотите! – откликнулся Скопцов. – Вы теперь свободные люди!
Развернувшись, Василий побежал к выходу из речной долины, к тому самому ложку, по дну которого сюда вела тропа...
– А вы куда? – несмело крикнул ему в спину все тот же пленник.
– У меня еще дела! – на бегу ответил Скопцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72