.. Клиент...
– Кто такой?! – насторожился Лось.
– Да так... Никто... Чмо, "синяк"...
– Хата?..
– Однокомнатная...
– Живет с кем?
– Сейчас – один... Раньше с матерью жил, но она умерла.
– Ты с ним базарил?
– Ну да... Как обычно: "Есть место, можно заработать не кисло..."
– И как он?
– Ведется... Соглашается. Он сейчас без бабла сидит... Вообще на нулях...
– Тогда так... – быстро соображал авторитет. – Дай ему денег маленько – и завтра с утра привози на машину. Пусть едет.
– Ему денег сейчас давать нельзя, – возразил Паленый. – Забухает, козел...
– А он нам трезвый и не нужен! – улыбнулся Лось. – У трезвого слишком много вопросов будет!
– Не! – упрямо помотал головой Димон. – Если уж и давать денег – то только завтра, когда он уже возле машины стоять будет!
– Ну, ладно! – не стал продолжать спор авторитет. – В конце концов, это твой человек – тебе виднее, как и что! Так что давай, действуй!
– Слушай, Боря, а на фига нам все это надо?! – отважился Паленый задать один вопрос, мучивший его с весны.
– Что – все? – нахмурился Лось.
– Ну, пацанов в тайге держать, людишек этих туда отправлять...
– Ну, с людишек, по-моему, мы навар нехилый имеем... – начал Лось. Паленый не мог с ним не согласиться на этот счет. Начиная с ранней весны этого года они отправили несколько человек северным партнерам авторитета. Выбирали одиноких, пьющих, никому не нужных, по сути, людей. Но при этом имеющих собственное жилье в городе. В результате никто из отправленных не вернулся назад... А их квартиры были проданы через подконтрольную бригаде риелторскую фирму по "генеральной" доверенности, доставленной с посланцами партнеров Лося. Бабки действительно не самые плохие... Жилье нынче в цене. Но разве обязательно для этого гонять этих "бичей" на "севера"?! В команде Паленого существовали уже наработанные до автоматизма за годы жилищной реформы схемы, позволяющие разводить лохов и "синяков" на квартиры. И пусть потом по милициям ходят – кто их там слушать будет! А иногда даже так бывает, что и ходить-то некому...
– А пацаны?.. – Большая часть бригады, подчиненной непосредственно Паленому, также находилась, если можно так сказать, в служебной командировке, все в том же северном районе. – Они же там зря сидят!
– Зря, говоришь? – задумчиво переспросил авторитет. И вдруг, приняв какое-то решение, встал из-за стола и направился к стоящему в углу сейфу, поманив за собой Димона. Тот, выбравшись из кресла, послушно пошел за Лосем.
Авторитет неторопливо достал большой двухбородчатый ключ, вставил его в замочную скважину, повернул. Сейф был тяжелый, насыпной, и, чтобы открыть дверцу, Лосю пришлось приложить некоторое усилие.
Сунув ладонь в темные недра сейфа, Лось извлек оттуда металлическую коробочку. Небольшую, но по тому, как напряглись и проступили вены на широком запястье авторитета, можно было определить – тяжелую.
– Смотри... – чуть ли не шепотом сказал Паленому Лось и, положив коробочку на стол, снял плотно подогнанную крышку. Осторожно отогнул в сторону листы кальки, прикрывавшие содержимое. – Видал?! Это с севера передали...
Судя по тону, которым Лось произнес последние слова, Паленый, увидев содержимое коробочки, должен был как минимум выразить свое восхищение. Но только Димон ничего, кроме разочарования, не испытывал.
Внутри, под самую крышку, лежало... Песок – не песок... Камешки – не камешки... Что-то такое, чему Паленый и название-то найти затруднялся. Мусор, короче, какой-то... И цвет...
Блекло-желтый, непонятный, неопределимый.
– И что это? – не скрывая разочарования, поинтересовался бригадир.
– Что ЭТО?! – Лось смотрел на ближайшего помощника так, как смотрят на идиотов.
– Ну да... – Димон понимал, что сморозил какую-то глупость, но вот только какую?!
– Это... – Лось ласково, даже нежно прикоснулся самым кончиком пальца к непонятному мусору. – Это, Димон, золото...
– Золото?! – Паленый, конечно, понимал, что с ним не шутят. Но содержимое коробочки внешне проигрывало по всем статьям и "гайке", что украшала палец бригадира, и цепи на его шее. И поэтому не сдержался:
– Да какое это, на хер, золото?! Мусор, блин, реально!
– Сам ты мусор... – беззлобно ругнулся авторитет, закрывая коробочку и укладывая ее назад, в сейф. – Темный ты человек, Димон... Это – золотой песок и мелкие самородки... Чистое золото, без каких-то там примесей.
– И сколько это стоит? – наконец-то Димон поверил, что старый кореш его не разыгрывает, не прикалывается, а говорит вполне серьезно.
– Очень много, Дима... Очень много... – Теперь авторитет избегал какой-либо конкретики. И вообще, Паленому показалось, что он уже пожалел о минутной слабости, о том, что показал содержимое сейфа даже ближайшему помощнику...
– Ладно, чего-то мы сегодня растрещались... – глядя куда-то в сторону, недовольно сказал Лось. – Давай, Димон, топай, лови своего "синяка". Пусть едет... Пацаны т а м знают, что надо делать...
* * *
Вовке Зарубину было чуть больше тридцати. Серьезный вроде бы уже возраст. Да только так получилось, что за прошедшие годы своей жизни он ничего не приобрел. Только потерял...
Сначала он потерял жену и сына. Потом – постоянную работу. Причем потерял не в том смысле, в каком обычно это говорят. И жена его, теперь уже бывшая, и ребенок были живы и здоровы. И даже жили в этом же самом городе. Вот только они никогда не встречались. Незачем было...
Разделительную черту между ними проложила одна-единственная, но пагубная страсть Вовки – спиртное. И даже несмотря на то, что по пьяни он был тих и спокоен, жена не смогла выдержать его частых запоев. В один далеко не прекрасный день предложила сделать выбор: или – или... Вовка выбрал...
Перебравшись в квартиру матери, тихой больной Женщины, он перебивался случайными заработками, которых хватало в основном только на дешевое пойло и немудрящую закуску. Мать, всю свою жизнь проработавшая на одной из красногорских фабрик, имеющая удостоверение ветерана труда и грошовую пенсию, тихо плакала, глядя на сына, но изменить что-то не могла.
Она, наверное, и умерла не от старости, а от горя, не в силах видеть, как загибается, постепенно теряя человеческий облик, ее любимое и единственное чадо.
Лишившись матери, Вовка окончательно сорвался с тормозов – запил по-страшному, потихоньку вытаскивая из дома и продавая то, что покойница наживала всю свою нелегкую жизнь. Но все хорошее рано или поздно кончается. И наступил такой момент, когда Вовке пришлось опять идти добывать средства к существованию.
Вот тогда-то он и познакомился с Паленым. Вообще-то люди, подобные Вовке, стараются от "крутых" держаться подальше. Слышали, как и на "хаты" "разводят" бедолаг, и на органы за границу продают.
Но только Димон, как он сам представился, оказался мужиком нормальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Кто такой?! – насторожился Лось.
– Да так... Никто... Чмо, "синяк"...
– Хата?..
– Однокомнатная...
– Живет с кем?
– Сейчас – один... Раньше с матерью жил, но она умерла.
– Ты с ним базарил?
– Ну да... Как обычно: "Есть место, можно заработать не кисло..."
– И как он?
– Ведется... Соглашается. Он сейчас без бабла сидит... Вообще на нулях...
– Тогда так... – быстро соображал авторитет. – Дай ему денег маленько – и завтра с утра привози на машину. Пусть едет.
– Ему денег сейчас давать нельзя, – возразил Паленый. – Забухает, козел...
– А он нам трезвый и не нужен! – улыбнулся Лось. – У трезвого слишком много вопросов будет!
– Не! – упрямо помотал головой Димон. – Если уж и давать денег – то только завтра, когда он уже возле машины стоять будет!
– Ну, ладно! – не стал продолжать спор авторитет. – В конце концов, это твой человек – тебе виднее, как и что! Так что давай, действуй!
– Слушай, Боря, а на фига нам все это надо?! – отважился Паленый задать один вопрос, мучивший его с весны.
– Что – все? – нахмурился Лось.
– Ну, пацанов в тайге держать, людишек этих туда отправлять...
– Ну, с людишек, по-моему, мы навар нехилый имеем... – начал Лось. Паленый не мог с ним не согласиться на этот счет. Начиная с ранней весны этого года они отправили несколько человек северным партнерам авторитета. Выбирали одиноких, пьющих, никому не нужных, по сути, людей. Но при этом имеющих собственное жилье в городе. В результате никто из отправленных не вернулся назад... А их квартиры были проданы через подконтрольную бригаде риелторскую фирму по "генеральной" доверенности, доставленной с посланцами партнеров Лося. Бабки действительно не самые плохие... Жилье нынче в цене. Но разве обязательно для этого гонять этих "бичей" на "севера"?! В команде Паленого существовали уже наработанные до автоматизма за годы жилищной реформы схемы, позволяющие разводить лохов и "синяков" на квартиры. И пусть потом по милициям ходят – кто их там слушать будет! А иногда даже так бывает, что и ходить-то некому...
– А пацаны?.. – Большая часть бригады, подчиненной непосредственно Паленому, также находилась, если можно так сказать, в служебной командировке, все в том же северном районе. – Они же там зря сидят!
– Зря, говоришь? – задумчиво переспросил авторитет. И вдруг, приняв какое-то решение, встал из-за стола и направился к стоящему в углу сейфу, поманив за собой Димона. Тот, выбравшись из кресла, послушно пошел за Лосем.
Авторитет неторопливо достал большой двухбородчатый ключ, вставил его в замочную скважину, повернул. Сейф был тяжелый, насыпной, и, чтобы открыть дверцу, Лосю пришлось приложить некоторое усилие.
Сунув ладонь в темные недра сейфа, Лось извлек оттуда металлическую коробочку. Небольшую, но по тому, как напряглись и проступили вены на широком запястье авторитета, можно было определить – тяжелую.
– Смотри... – чуть ли не шепотом сказал Паленому Лось и, положив коробочку на стол, снял плотно подогнанную крышку. Осторожно отогнул в сторону листы кальки, прикрывавшие содержимое. – Видал?! Это с севера передали...
Судя по тону, которым Лось произнес последние слова, Паленый, увидев содержимое коробочки, должен был как минимум выразить свое восхищение. Но только Димон ничего, кроме разочарования, не испытывал.
Внутри, под самую крышку, лежало... Песок – не песок... Камешки – не камешки... Что-то такое, чему Паленый и название-то найти затруднялся. Мусор, короче, какой-то... И цвет...
Блекло-желтый, непонятный, неопределимый.
– И что это? – не скрывая разочарования, поинтересовался бригадир.
– Что ЭТО?! – Лось смотрел на ближайшего помощника так, как смотрят на идиотов.
– Ну да... – Димон понимал, что сморозил какую-то глупость, но вот только какую?!
– Это... – Лось ласково, даже нежно прикоснулся самым кончиком пальца к непонятному мусору. – Это, Димон, золото...
– Золото?! – Паленый, конечно, понимал, что с ним не шутят. Но содержимое коробочки внешне проигрывало по всем статьям и "гайке", что украшала палец бригадира, и цепи на его шее. И поэтому не сдержался:
– Да какое это, на хер, золото?! Мусор, блин, реально!
– Сам ты мусор... – беззлобно ругнулся авторитет, закрывая коробочку и укладывая ее назад, в сейф. – Темный ты человек, Димон... Это – золотой песок и мелкие самородки... Чистое золото, без каких-то там примесей.
– И сколько это стоит? – наконец-то Димон поверил, что старый кореш его не разыгрывает, не прикалывается, а говорит вполне серьезно.
– Очень много, Дима... Очень много... – Теперь авторитет избегал какой-либо конкретики. И вообще, Паленому показалось, что он уже пожалел о минутной слабости, о том, что показал содержимое сейфа даже ближайшему помощнику...
– Ладно, чего-то мы сегодня растрещались... – глядя куда-то в сторону, недовольно сказал Лось. – Давай, Димон, топай, лови своего "синяка". Пусть едет... Пацаны т а м знают, что надо делать...
* * *
Вовке Зарубину было чуть больше тридцати. Серьезный вроде бы уже возраст. Да только так получилось, что за прошедшие годы своей жизни он ничего не приобрел. Только потерял...
Сначала он потерял жену и сына. Потом – постоянную работу. Причем потерял не в том смысле, в каком обычно это говорят. И жена его, теперь уже бывшая, и ребенок были живы и здоровы. И даже жили в этом же самом городе. Вот только они никогда не встречались. Незачем было...
Разделительную черту между ними проложила одна-единственная, но пагубная страсть Вовки – спиртное. И даже несмотря на то, что по пьяни он был тих и спокоен, жена не смогла выдержать его частых запоев. В один далеко не прекрасный день предложила сделать выбор: или – или... Вовка выбрал...
Перебравшись в квартиру матери, тихой больной Женщины, он перебивался случайными заработками, которых хватало в основном только на дешевое пойло и немудрящую закуску. Мать, всю свою жизнь проработавшая на одной из красногорских фабрик, имеющая удостоверение ветерана труда и грошовую пенсию, тихо плакала, глядя на сына, но изменить что-то не могла.
Она, наверное, и умерла не от старости, а от горя, не в силах видеть, как загибается, постепенно теряя человеческий облик, ее любимое и единственное чадо.
Лишившись матери, Вовка окончательно сорвался с тормозов – запил по-страшному, потихоньку вытаскивая из дома и продавая то, что покойница наживала всю свою нелегкую жизнь. Но все хорошее рано или поздно кончается. И наступил такой момент, когда Вовке пришлось опять идти добывать средства к существованию.
Вот тогда-то он и познакомился с Паленым. Вообще-то люди, подобные Вовке, стараются от "крутых" держаться подальше. Слышали, как и на "хаты" "разводят" бедолаг, и на органы за границу продают.
Но только Димон, как он сам представился, оказался мужиком нормальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72