Я добавил газа. «Импала» мчалась уже со скоростью девяносто пять миль в час.
— Я думаю, ты признаешь свою неправоту, если обернешься. Большой зеленый «кадиллак» следует за нами после остановки в кафе.
Падильо оглянулся. Симмс и Бурчвуд последовали его примеру.
— Их трое. Если они не будут приближаться, держись восьмидесяти миль. Если начнут догонять, придется прибавить. Каковы их предельные возможности?
В зеркало заднего обзора я глянул на зеленый «кадиллак», державшийся в сотне ярдов от нас.
— Встать с нами вровень и прижать к обочине они не смогут. А вот преследовать нас, с учетом транспортного потока, им вполне по силам. Если как следует отрегулировать двигатель «кадиллака», он может разогнаться до ста десяти, даже до ста двадцати миль. Но я не знаю, на что способен их автомобиль. Наш шанс оторваться от них — после поворота на Бонн. Дорога там извилистая, да еще с подъемами и спусками. Их рессоры для гонок по такой дороге не годятся. А у нас сойдут. Реку мы пересечем по мосту, вместо того чтобы воспользоваться паромом, а уж в Бонне затеряемся окончательно. Если ты уже наметил, куда ехать, скажи.
— Поговорим об этом позже. А пока давай посмотрим, на какую скорость они способны.
— Тут есть ремни безопасности. Пожалуй, нам следует ими воспользоваться.
— Они могут перерезать нас надвое, — пробурчал Падильо, но ремень застегнул. Повернулся к Симмсу и Бурчвуду. — Пристегните ремни. Нам предстоит небольшая поездка. — Они промолчали, но команду выполнили.
— Готовы? — спросил я.
— Приступай.
Я вдавил педаль газа чуть ли не до упора, и «шевроле» выстрелил мимо двух «фольксвагенов». Машин было немного, поэтому я постоянно шел по левой полосе, изредка переходя на правую, чтобы обогнать плетущиеся грузовики и легковушки. «Кадиллак» тоже прибавил. Мы мчались, как привязанные, сохраняя между собой стоярдовый просвет.
— Что ты скажешь? — спросил я Падильо.
— На ста двадцати милях он отстанет.
Я глянул на таксометр. Стрелка дрожала у красной черты. Я двинул педаль газа на последнюю четверть дюйма. Водитель большого синего «мерседеса» воспринял обгон как личное оскорбление и вывалился на левую полосу, чтобы начать преследование. «Кадиллак» прогнал его обратно клаксоном и фарами.
Воздух с ревом проносился мимо. «Шевроле» трясло мелкой дрожью, несмотря на усиленные амортизаторы. На холме, в двух сотнях ярдов впереди, «опель» решил обогнать «фольксваген». Его передний бампер едва поравнялся с задним бампером «фольксвагена», когда я нажал на клаксон и сверкнул фарами. «Опель» уже не мог вернуться в правый ряд, не хватало ему и мощности, чтобы быстро обогнать «фольксваген». Водитель принял единственно правильное решение — вывернул на разделительную полосу. «Фольксваген» прижался к обочине. Мы пролетели посередине, и мне показалось, что я чуть-чуть зацепил «опель» левым крылом. «Кадиллак» стлался следом.
— Я не позволял ничего подобного с шестнадцати лет, — прокричал я Падильо.
Падильо сунул руку в карман, достал пистолет, проверил, заряжен ли он. Я передал ему свой, из коробки он добавил патронов и вернул пистолет мне. В зеркало заднего обзора я видел, что «кадиллак» сохраняет дистанцию. Симмс и Бурчвуд застыли на заднем сиденье, закрыв глаза. Их рты напоминали узкие щелочки. Наверное, они держали друг друга за руки.
Нам потребовалось чуть больше сорока минут, чтобы преодолеть шестьдесят миль от придорожного кафе, где мы купили коньяк, до поворота на Бонн. Я переключился на третью скорость, не нажимая на педаль тормоза. Теперь наша «импала» тормозилась двигателем. Так как тормозные огни не зажглись, водитель «кадиллака» понятия не имел о моих намерениях и мгновение спустя едва не врезался в нас.
Но не успел, потому что я вывернул руль, свернув к Бонну. В поворот я вписался на слишком большой скорости, но на третьей передаче, тормозя двигателем. Шанса последовать за нами у «кадиллака» не было. Он пролетел мимо поворота. Я перешел на вторую скорость, а после поворота — вновь на третью.
— Они пытаются вернуться задним ходом, — предупредил меня Падильо.
— Чертовски рискованно на этом автобане.
Мы уже ехали по шоссе на Венусберг, к парому через Рейн. Извилистая дорога взобралась на холм.
— Я их не вижу, — сказал Падильо.
— Мы уже выиграли несколько минут. Еще пять или десять добавим на поворотах.
«Шевроле» проходил их по самой кромке, в визге шин, протестующем скрипе рессор. Так я ездил когда-то на старенькой MG-TC. Тем временем мы вошли в S-образный поворот. На прямом участке я чуть добавил скорости. Плавно вписался в изгиб, вышел из него и увидел перед собой баррикаду: два «мерседеса» выпуска пятидесятых годов, поставленных поперек дороги.
Я одновременно вдавил в пол педали газа и тормоза, надеясь развернуть «импалу» на 180 градусов, но свободного участка не хватило, «импала» врезалась в один из «мерседесов», а меня бросило на рулевое колесо.
Казалось, десятки людей метнулись к нашему «шевроле». Открыли дверцы, вытащили нас наружу. Я еще не пришел в себя, болел живот в том месте, где в него впился ремень безопасности. После того как из моего кармана вытащили пистолет, я соскользнул на землю, меня вырвало. В основном вином. Лежал я долго, потом посмотрел на Падильо. Его поддерживали двое мужчин в серых широкополых шляпах и подпоясанных плащах. Один вытащил из его кармана пистолет. Другой похлопал рукой по всем остальным карманам, нашел нож. Меня снова вырвало.
Еще двое поставили меня на ноги, помогли доплестись до автомобиля и затолкнули на пол у заднего сиденья. Я лежал там, тяжело дыша, борясь с тошнотой. Мне удалось схватиться за сиденье, подняться на колени. Казалось, на это ушел целый день. Падильо распластался на заднем сиденье, приоткрыв рот. Он глянул на меня, пару раз мигнул и закрыл глаза. Я поднял голову еще выше и посмотрел в заднее стекло. Оба «мерседеса» и «шевроле» стащили на обочину. Один «мерседес» готовились отбуксировать в близлежащую рощу. Трос подцепили к «форду-таурусу». Во всяком случае, мне показалось, что это «форд-таурус». В сумерках я мог и ошибиться. Мужчина плюхнулся на переднее сиденье и наставил на меня пистолет. Его длинный нос покрывали угри с черными головками.
— Посадите своего приятеля. — Он говорил по-немецки, но с сильным акцентом.
Я повернулся, спустил ноги Падильо на пол, посадил его, но он сразу повалился вперед. Мне пришлось помочь ему откинуться на спинку сиденья. Его вырвало прямо на форму, а под правым ухом я увидел рваную рану, из которой сочилась кровь. Я сел рядом с Падильо и посмотрел на мужчину с пистолетом и угрями на носу.
— Пожалуйста, никаких глупостей, — предупредил он. — Не пытайтесь изображать героя.
— Никаких глупостей, — согласился я и выплюнул кусочек губчатой резины, болтающейся у меня во рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52