Вход в тоннель герр Шмидт замаскировал ящиком для инструментов, который при необходимости легко сдвигался в сторону. Тоннель освещался электрическими лампами. Крыша поддерживалась стойками, которыми герр Шмидт запасся совсем для других целей еще до того, как появилась Стена между Востоком и Западом. На пол он постелил линолеум. К началу августа строительство практически закончилось. И если б не опыт и мастерство герра Шмидта, сегодня я не рассказывал бы вам эту историю.
По расчетам Шмидта, тоннель должен был выйти на поверхность в крошечной туевой рощице. Лаз закрывал металлический щит. Над ним оставался тонкий слой земли, который разлетелся бы при хорошем толчке снизу. Из-за столь педантичного подхода прокладка тоннеля заняла чуть больше времени, чем намечалось. У Лизы шел четвертый месяц беременности, и она все больше нервничала, допытываясь у Хорста о его намерениях. Наконец он привел ее в дом и показал вход в тоннель. Возможно, сказалась ее беременность, возможно, страх расставания с родителями, но молодые поссорились. Случилось это за сутки до той ночи, на которую герр Шмидт запланировал побег на Запад.
Короче, Лиза прибежала домой и обо всем рассказала отцу. Наш добрый капитан быстро смекнул, что к чему, и посоветовал Лизе помириться с Хорстом. Во-первых, сказал он, вы любите друг друга, а во-вторых, для нее, может, и лучше родить на Западе, где она сможет жить с мужем.
Следующим вечером, уладив отношения с Хорстом, Лиза собрала маленький чемодан, попрощалась с родителями и направилась в дом Шмидтов.
Они выпили по чашечке кофе, а затем спустились в подвал, взяв с собой лишь самое необходимое. Но едва герр Шмидт сдвинул ящик для инструментов, открыв зев тоннеля, в дверном проеме возник капитан Бемлер с пистолетом в руке. Сказал, что он сожалеет, но не может поступить иначе, потому что он — слуга народа и не должен изменять принципам, даже если речь идет о самых близких друзьях. Лизе он велел подняться наверх и идти домой. Перепуганная, она подчинилась. Шмидтам капитан Бемлер приказал повернуться к нему спиной, а затем хладнокровно застрелил всех троих. Вытащил их наверх в гостиную и направился на поиск фопо, охранявших этот участок Стены. Отправил их на выполнение какого-то мифического задания, пообещав, что сам будет патрулировать Стену. А когда фопо ушли, выволок тела на улицу, подтащил ближе к Стене. Между ними разбросал нехитрые пожитки, которые Шмидты хотели взять с собой. Трижды выстрелил в воздух, перезарядил пистолет, выстрелил еще дважды. Прибежавшим на выстрелы фопо капитан заявил, что перестрелял семью Шмидтов, пытавшихся бежать на Запад. Дом он приказал запереть и опечатать, чтобы на следующий день провести обыск.
Тела увезли. На следующее утро капитан Бемлер осмотрел дом, уделив особое внимание подвалу. В рапорте он указал, что дом находится слишком близко от Стены, чтобы оставлять его незаселенным, но отдать его можно лишь людям, в чьей лояльности нет ни малейших сомнений. Начальник Бемлера использовал свои связи, и капитан вместе с семьей вселился в дом, которым он столь восхищался, получив в придачу тоннель на Запад.
Маас допил вино.
— А что случилось с девушкой? — спросил я.
— Ей не повезло, — вздохнул Маас. — Умерла при родах.
Он позвал бармена, и минуту спустя тот принес ему бокал вина, а нам — по рюмке водки. Едва он вышел с пустым подносом, Маас продолжал:
— Не повезло и капитану Бемлеру. Ему не присвоили очередного звания. Более того, магистрат наметил снести квартал, в котором находился дом капитана, и построить там большой склад. Без окон, с глухими стенами. Вот капитан Бемлер и решил получить с тоннеля хоть какую-то прибыль. К счастью, о его намерениях я узнал раньше других.
— Вы хотите пять тысяч долларов? — спросил Падильо.
Маас сбросил пепел с кончика гаванской сигары.
— К сожалению, герр Падильо, цена несколько выше той, что я называл ранее моему хорошему другу, герру Маккорклу. Поднялась она лишь пропорционально активности, с которой вас ищут ваши друзья с Востока... и, должен добавить, с Запада.
— Сколько?
— Десять тысяч долларов, — он выставил вперед руку, предупреждая наши возражения. — Не возмущайтесь, пожалуйста, я не требую невозможного. Вы расплатитесь со мной в Бонне после вашего возвращения. Естественно, наличными.
— Откуда такое великодушие, Маас? В прошлый раз вы требовали, чтобы я принес деньги с собой.
— Времена меняются, мой друг. Я узнал, что моя популярность в Восточном Берлине, а это мой дом, знаете ли, заметно снизилась. Должен признать, что меня тоже ищут, хотя и не так активно, как вас.
— Какую они назначили за нас цену? — спросил Падильо. — Естественно, неофициально.
— Сумма предложена не малая, герр Падильо. Сто тысяч восточногерманских марок. То есть двадцать пять западногерманских или семь с половиной тысяч долларов. Как видите, я отнюдь не жадничаю.
Я глотнул водки.
— Где доказательства, что вы не обманываете нас, Маас? Где гарантии того, что мы не попадем в объятия капитана Бемлера и шестнадцати его подручных?
Маас с готовностью покивал, одобряя мои вопросы.
— Я не только не виню вас за подозрительность, герр Маккоркл, но восхищаюсь ею. Мою добрую волю я могу продемонстрировать двумя способами. Во-первых, мне нужно выбраться из Восточного Берлина, а сейчас это ой как нелегко, особенно в эту ночь. Поэтому я намереваюсь уйти с вами. Таким образом, я сбегу с Востока и смогу приглядывать за моими капиталовложениями на Западе. То есть за вами. Во-вторых, я могу сообщить вам новость достаточно для вас неприятную, но, надеюсь, вы встретите ее с присущим вам самообладанием.
— Валяйте, — процедил я.
— С глубоким сожалением я должен информировать вас, что ваш друг мистер Кук Бейкер не заслуживает ни малейшего доверия.
Падильо отреагировал, как того и требовала ситуация. Даже чуть приоткрыл рот, а брови изумленно взлетели вверх.
— Что-то я вас не понял.
Маас печально покачал головой.
— Признаюсь, я тоже вложил свою лепту. Если вы помните, герр Маккоркл, вы великодушно разрешили мне переночевать на вашем диване, потому что на следующий день у меня была назначена встреча в Бонне. Встретился я с герром Бейкером. Я расскажу все, как есть. Мне не удалось побеседовать с герром Падильо, а я как бизнесмен не мог упустить прибыль. И продал имеющуюся у меня информацию герру Бейкеру.
— За сколько? — поинтересовался Падильо.
— За три тысячи.
— В тот день я был в хорошем настроении. Возможно, заплатил бы и пять.
— Действительно, я уступил по дешевке, но, кроме герра Бейкера, других покупателей у меня не было.
— Почему он купил? — спросил умник Маккоркл.
— Ему приказали. Видите ли, господа, герр Бейкер — агент Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52