– Вы хотите задать несколько вопросов о парне, что выпрыгнул из окна восемьсот девятнадцатого номера? О Пескоу?
– Я мог бы представиться вам, как его брат.
– Могли бы.
– Но вы бы мне не поверили?
Бледно-голубые глаза портье скользнули по моему пальто, за которое я не так давно заплатил сто пятьдесят долларов.
– Нет, не поверил бы.
– Тогда считайте, что я из полиции.
Портье нахмурился.
– Вы – не полицейский, – твердо заявил он, – Вы могли бы сойти за репортера. Вы выглядите, как репортер.
– Когда-то я работал в газете.
– А теперь?
– Теперь нет.
– Сколько сейчас платят репортерам? Сотни три в неделю?
– Примерно. Кому больше, большинству – меньше.
– Значит, вы не репортер. Человека, получающего три сотни в неделю, не пошлют собирать сведения о таком, как Пескоу.
– Давно он тут жил?
– Вы знаете, как я получил эту работу? – неожиданно спросил портье.
– Как?
– Меня выгнала жена, и я переехал сюда. Потом меня выгнали с работы, я задолжал за номер, и меня взяли ночным портье. Я пытался найти что-то другое, но кому нужен работник, которому уже пятьдесят три года.
– А чем занимался Пескоу?
Но портье, казалось не слышал моего вопроса, погруженный в собственные проблемы.
– Я получаю шестьдесят шесть долларов в неделю и жилье. Двадцать пять идут на алименты, еще шесть на страховку. Остается тридцать пять. Разве можно прожить на тридцать пять долларов в неделю?
– Это довольно сложно, – я достал из бумажника двадцать долларов и положил их на конторку. Две секунды спустя деньги исчезли в кармане портье.
– Пескоу жил тут месяц. Он ничего не делал. Я хочу сказать, не ходил на работу. К нему никто не приходил, не звонил, не писал писем Из номера он выходил, чтобы поесть. Несколько раз он не ночевал в отеле.
Я достал пачку сигарет и предложил одну портье. Мы закурили.
– И что сказала полиция?
Портье пожал плечами.
– Выпрыгнул из окна или выпал.
– Но его не выкинули?
Портье прищурился.
– Да кто будет о него мараться?
– Может, он задолжал кому-то немного денег и не хотел платить.
– Но зачем его убивать? Пока он был жив, оставался шанс на то, что он когда-нибудь отдаст долг.
– И немалый шанс. Пескоу был взломщиком сейфов. Одним из лучших. Перед тем, как Пескоу выпрыгнул из окна или выпал, к нему никто не заходил?
Портье опустил глаза.
– Как я уже говорил, тридцать пять долларов…
Я положил на конторку еще десятку. Он убрал деньги в карман и оглядел пустой холл.
– Я не говорю вам ничего из того, что не сказал полиции.
– Конечно.
– Двое мужчин поднялись наверх как раз перед тем, как Пескоу вывалился из окна.
– Куда они пошли?
Он покачал головой.
– Не знаю. Они могли подняться и на восьмой этаж, и на пятый, и на двенадцатый. Я не знаю.
– Они поднялись вместе?
– Да.
– Как они выглядели?
– Не знаю. Клянусь богом, я их не запомнил. Я не приглядывался к ним. И упомянул о них только потому, что не видел, как они спустились вниз.
Глава 10
Во вторник, в восемь утра, Майлс Уайдстейн принес мне девяносто тысяч в банкнотах по пятьдесят и двадцать долларов. Он выпил чашечку кофе, пока я считал деньги, и получил от меня новую расписку. В десять часов я входил в мужской туалет на втором этаже Вестсайдского аэровокзала. На моем плече висела сумка с эмблемой «Пан-Ам».
Первая кабина слева оказалась свободной. Я закрыл за собой дверь, сел на унитаз, положив сумку на колени, и стал ждать.
Через восемь минут соседняя кабина поменяла посетителя. Спустя еще тридцать пять секунд под перегородкой показалась дорожная сумка с эмблемой «Юнайтед Эйрлайнз». Я наклонился, поставил свою сумку на пол, поднял чужую, расстегнул молнию и заглянул внутрь. В ней лежали пять толстых тетрадей. Я вытащил крайнюю, раскрыл ее и получил полную информацию о том, как украсть семьдесят пять тысяч долларов у скупщика краденого из Питсбурга, который слишком откровенно беседовал с некоей девицей с Манхаттана. Запись, сделанная четким, напоминающим детский, почерком, датировалась девятнадцатым марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. В конце указывались причины, по которым питтсбургский скупщик не мог пожаловаться на то, что его ограбили. Будь сегодня девятнадцатое марта указанного года, я бы не устоял перед искушением.
Я положил тетрадь в сумку, достал вторую и пролистал ее. В ней содержались сведения, охватывающие деятельность Прокейна за пять лет, начиная с шестидесятого года. Я потянулся за третьей, когда в перегородку постучали. Я все-таки достал ее. Эта тетрадь помогла бы мне разбогатеть, попади я сейчас в пятьдесят пятый год. Я клал тетрадь в сумку, когда повторился нетерпеливый стук в перегородку. Застегнув сумку с тетрадями, я ногой вытолкнул другую, с деньгами, в соседнюю кабину, встал, открыл дверь и вышел из туалета.
Майлс Уайдстен стоял метрах в десяти, засунув руки в карманы пальто. Он взглянул на меня, и я коротко кивнул. Джанет находилась чуть левее.
– Пошли, – бросил я Уайдстейну.
– Они у вас? – спросил он, пристроившись рядом.
– Да.
– Вы уверены?
– Я не прочел всего, что там написано, но несколько страниц убедили меня, что эти тетради стоят девяносто тысяч, если Прокейн не хочет попасть за решетку.
Нас догнала Джанет.
– Не надо ли нам подождать и посмотреть, кто вынесет деньги из туалета?
Не сбавляя шага, я покачал головой.
– Оставайтесь, если хотите, но я должен уйти. Увидев меня, человек, получивший деньги, может открыть стрельбу.
– Вы уверены, что журналы у вас? – вновь повторил Уайдстейн.
– Все пять, – ответил я. Джанет коснулась моего локтя.
– У нас машина.
Мы вышли на Сорок Вторую улицу и сели на заднее сиденье ждущего лимузина. Уайдстейн назвал шоферу адрес Прокейна и нажал кнопку, приводящую в действие стеклянную перегородку. Сумка с журналами лежала у меня на коленях.
– Можно мне взглянуть? – попросил Уайдстейн.
Я вежливо улыбнулся и покачал головой.
– Сначала я хотел бы отдать их Прокейну.
Уайдстейн задумчиво посмотрел на меня.
– Значит, вы берете на себя всю ответственность?
– Это входит в мои обязанности.
– Он не доверяет нам, Майлс, – вмешалась Джанет.
– Это плохо, – пробурчал Уайдстейн, и больше мы не обмолвились ни словом, пока не вошли в кабинет Прокейна и я не передал ему сумку с журналами, полученную двадцать шесть минут назад.
Когда он брал сумку, его руки слегка дрожали. Прокейн положил ее на стол, расстегнул молнию, достал журналы и взглянул на меня.
– Вы просмотрели их?
– Да.
– Достаточно тщательно?
– Во всяком случае, я понял, почему вы хотите их вернуть.
Прокейн кивнул и, выбрав один из журналов, раскрыл на середине и пролистал несколько страниц. На его щеках выступили пятна нездорового румянца. Он повернулся к Уайдстейну и покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26