Но он понятия не имел — и, думаю, Макс тоже — что в машине было что-то особенное.
— Этот человек, Отто — у вас есть адрес на него? — спросил Наджиб, и я отметил, что когда дело дошло до фактов, его английский начал спотыкаться.
— Нет. — Я решил потянуть с признанием, чтобы у него не возникло подозрений, когда он вытащит адрес у меня, что он фальшивый.
Наджиб поправил галстук, снял свою шляпу и положил ее на стол рядом с вазой с цветами.
— Замечательные георгины, — сказал он. — Я очень люблю цветы.
— Это у вас семейное.
— Может быть, — сказала Панда, — мне стоит разбить эту вазу о его голову? А, милый? — Она вновь села на ручку моего кресла.
Наджиб покачал головой и, улыбнувшись, с пониманием посмотрел на меня.
— Конечно, мистер Карвер, вы поддеты на рога дилеммы, нет? В благодарность за ваше второе рождение, ваше сердце хочет быть щедрым. Но ваш мозг — мозг профессионала. Не рассказывай ничего, говорит он.
— А что бы вы сделали на моем месте?
— То же самое.
— Итак, безвыходное положение.
— Но у вас есть адрес на Отто Либша?
— M-м... у меня есть адрес, но я не уверен, что Макс его просто не придумал.
— Это мы сможем проверить. Пожалуйста, мистер Карвер, адрес.
Он достал из кармана пистолет и кивнул Панде. Целуя меня в левое ухо, она обвила меня длинной рукой и вытащила из моего кармана “Браунинг” Макса.
— Слишком оттопыривает твой карман, — сказала она. — Тебе следовало бы воспользоваться им против покойного джентльмена.
— Не было возможности.
— Сейчас у вас тоже нет никаких возможностей. Личные чувства отошли на задний план. Мне нужен адрес.
— А если я не скажу?
Я только успел заметить, как он сверкнул глазами в сторону Панды, а дальше... Панда схватила меня за запястье, сильно дернула на себя, подставив под меня плечи, и я перекатился через нее и врезался лицом в пол. Она прыгнула мне на спину и обхватила мою шею своими длинными ногами, да так крепко, что я почти задохнулся.
— Для более полного проявления страсти, милый, — сказала она, — мы начнем с нежной любовной игры. — Она резко вывернула мне руку и я закричал.
— Отпусти его, — сказал Наджиб. Он уже сбросил маску. Холодный, решительный, с безупречным английским.
Панда позволила мне встать. Наджиб наблюдал за мной, потирая свой нос — картошку. Панда поправила мне галстук.
— Тебе следует познакомиться с моим другом Миггзом, — сказал я. — У вас много общего. — В следующий момент, из чувства уязвленного самолюбия, я сделал ей подсечку, и она плюхнулась на пол с громким шлепком.
Какое-то время она удивленно смотрела на меня, не веря в случившееся, а затем начала смеяться.
— Ох, Рекси, — сказала она сквозь смех. — Я тебя недооценивала. Ты подаешь надежды.
Наджиб сделал нетерпеливое движение рукой с пистолетом.
— Назовите мне адрес. В противном случае я застрелю вас и вам не придется им воспользоваться. Я, конечно, не получу адрес, но вы будете мертвы и я смогу узнать его где-нибудь в другом месте, уже не беспокоясь по вашему поводу.
— Тогда здесь будет уже два трупа. Это может причинить неудобство.
— Если у вас черная, как у меня кожа, мистер Карвер, и вы живете в мире белых, то вам известно все о неудобствах, некоторые из которых, черт возьми, гораздо более неудобны нежели пара трупов. Адрес или “С” как радикальная мера.
Он помахал пистолетом. Панда поднялась с пола.
— Будь умницей, любимый, — сказала она. — Иначе лишишься стольких прекрасных вещей. Ты уже никогда не выпьешь стаканчик виски. Не будет любящих объятий по ночам и первой утренней сигареты с похмелья. Одна мысль, что столько хорошей мужской силы просто исчезнет, вызывает у меня негодование.
Конечно, она была права. К тому же я чувствовал, что я продержался достаточно. Я хлопнул себя по бедрам и позволил своим плечам безвольно опуститься.
— Хорошо. Мне очень не нравится, что я войду в жемчужные врата сразу за Максом Анзермо.
— Замечательно. — Наджиб весь залучился. Мы все опять были друзьями.
— Отто Либш, — сказал я. — Отель “Бернина”, Женева. Это на Пляс Корнавин.
Наджиб расплылся в улыбке.
— Спасибо, мистер Карвер. Этот Макс, конечно, мог наврать. Это я принимаю. Но если я узнаю, что вы сказали неправду, тогда вы прямиком отправитесь к жемчужным вратам. А теперь, пожалуйста, повернитесь.
— Зачем?
— Делай, что Наджиб говорит, — сказала Панда.
Я повернулся.
Наджиб ударил меня пистолетом по затылку, и я рухнул на пол и отключился.
Когда я пришел в себя, я все еще лежал на полу, но под моей головой была подушка. Мое лицо было мокрым и перед моей рубашки также был весь мокрый. Рядом со мной, в кресле сидела Джулия Юнге-Браун, держа в руках стеклянный кувшин с водой. Она выплеснула половину его содержимого на мое лицо, и я заморгал от воды и яркого света.
— Если вы действительно хотите мне помочь, найдите что-нибудь более крепкое, чем вода. — На это утро у меня были девушки и коньяк. Она отошла, а я сел и осмотрелся.
— А где тело? — произнес я.
Через плечо она спросила:
— Какое тело?
Я ничего не ответил. Все-таки Наджиб был замечательным малым. Он убрал труп, чтобы я не испытывал неудобства. Мне стало искренне неловко, что я солгал ему. Но я знал, что в следующую нашу встречу он уже не будет столь замечательным и, наверняка, захочет лишить меня тех прекрасных вещей, о которых упоминала Панда.
Глава пятая
“Мы скачем, и я вижу,
как вздымается ее грудь”
Роберт Браунинг
Это была милая семейная сцена — воскресенье, десять часов утра, через открытое окно кухни доносится церковный перезвон, кофейник на плите источает аромат и, кроме всего этого, приятный запах полувысохших детских пеленок, развешанных на веревке у окна, наполняет кухню.
В сломанном плетеном кресле сидел мужчина и кормил на руках ребенка. Я не смог определить его пол и не стал спрашивать, но у него было красное, сморщенное, как у беззубого старика, лицо и мягкий черный пух волос, похожий на тот, который остается на расческе после вычесывания собачьей шубы. Он старательно высасывал содержимое рожка, периодически выпуская соску, чтобы она не мешала его молочной отрыжке.
Одной рукой мужчина достал из кармана рубашки сигарету, закурил, чиркнув спичкой о подошву своей сандалии, и сказал:
— После всех дел с Отто, у Мими пропало молоко. Сильное потрясение, но сейчас уже все в порядке. В хороших руках все быстро приходит в норму.
Мими Пробст (а в том, что это была она, я не сомневался, потому что, когда она открыла дверь, она представилась) гладила белье на кухонном столе. На ней был короткий домашний сарафан. Ее рыжие волосы были взлохмачены, а голубые глаза смотрели мягко и спокойно. У нее было очень худое лицо с высокими скулами и узким подбородком. Выглядела она лет на восемнадцать, но ей, вероятно, было больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Этот человек, Отто — у вас есть адрес на него? — спросил Наджиб, и я отметил, что когда дело дошло до фактов, его английский начал спотыкаться.
— Нет. — Я решил потянуть с признанием, чтобы у него не возникло подозрений, когда он вытащит адрес у меня, что он фальшивый.
Наджиб поправил галстук, снял свою шляпу и положил ее на стол рядом с вазой с цветами.
— Замечательные георгины, — сказал он. — Я очень люблю цветы.
— Это у вас семейное.
— Может быть, — сказала Панда, — мне стоит разбить эту вазу о его голову? А, милый? — Она вновь села на ручку моего кресла.
Наджиб покачал головой и, улыбнувшись, с пониманием посмотрел на меня.
— Конечно, мистер Карвер, вы поддеты на рога дилеммы, нет? В благодарность за ваше второе рождение, ваше сердце хочет быть щедрым. Но ваш мозг — мозг профессионала. Не рассказывай ничего, говорит он.
— А что бы вы сделали на моем месте?
— То же самое.
— Итак, безвыходное положение.
— Но у вас есть адрес на Отто Либша?
— M-м... у меня есть адрес, но я не уверен, что Макс его просто не придумал.
— Это мы сможем проверить. Пожалуйста, мистер Карвер, адрес.
Он достал из кармана пистолет и кивнул Панде. Целуя меня в левое ухо, она обвила меня длинной рукой и вытащила из моего кармана “Браунинг” Макса.
— Слишком оттопыривает твой карман, — сказала она. — Тебе следовало бы воспользоваться им против покойного джентльмена.
— Не было возможности.
— Сейчас у вас тоже нет никаких возможностей. Личные чувства отошли на задний план. Мне нужен адрес.
— А если я не скажу?
Я только успел заметить, как он сверкнул глазами в сторону Панды, а дальше... Панда схватила меня за запястье, сильно дернула на себя, подставив под меня плечи, и я перекатился через нее и врезался лицом в пол. Она прыгнула мне на спину и обхватила мою шею своими длинными ногами, да так крепко, что я почти задохнулся.
— Для более полного проявления страсти, милый, — сказала она, — мы начнем с нежной любовной игры. — Она резко вывернула мне руку и я закричал.
— Отпусти его, — сказал Наджиб. Он уже сбросил маску. Холодный, решительный, с безупречным английским.
Панда позволила мне встать. Наджиб наблюдал за мной, потирая свой нос — картошку. Панда поправила мне галстук.
— Тебе следует познакомиться с моим другом Миггзом, — сказал я. — У вас много общего. — В следующий момент, из чувства уязвленного самолюбия, я сделал ей подсечку, и она плюхнулась на пол с громким шлепком.
Какое-то время она удивленно смотрела на меня, не веря в случившееся, а затем начала смеяться.
— Ох, Рекси, — сказала она сквозь смех. — Я тебя недооценивала. Ты подаешь надежды.
Наджиб сделал нетерпеливое движение рукой с пистолетом.
— Назовите мне адрес. В противном случае я застрелю вас и вам не придется им воспользоваться. Я, конечно, не получу адрес, но вы будете мертвы и я смогу узнать его где-нибудь в другом месте, уже не беспокоясь по вашему поводу.
— Тогда здесь будет уже два трупа. Это может причинить неудобство.
— Если у вас черная, как у меня кожа, мистер Карвер, и вы живете в мире белых, то вам известно все о неудобствах, некоторые из которых, черт возьми, гораздо более неудобны нежели пара трупов. Адрес или “С” как радикальная мера.
Он помахал пистолетом. Панда поднялась с пола.
— Будь умницей, любимый, — сказала она. — Иначе лишишься стольких прекрасных вещей. Ты уже никогда не выпьешь стаканчик виски. Не будет любящих объятий по ночам и первой утренней сигареты с похмелья. Одна мысль, что столько хорошей мужской силы просто исчезнет, вызывает у меня негодование.
Конечно, она была права. К тому же я чувствовал, что я продержался достаточно. Я хлопнул себя по бедрам и позволил своим плечам безвольно опуститься.
— Хорошо. Мне очень не нравится, что я войду в жемчужные врата сразу за Максом Анзермо.
— Замечательно. — Наджиб весь залучился. Мы все опять были друзьями.
— Отто Либш, — сказал я. — Отель “Бернина”, Женева. Это на Пляс Корнавин.
Наджиб расплылся в улыбке.
— Спасибо, мистер Карвер. Этот Макс, конечно, мог наврать. Это я принимаю. Но если я узнаю, что вы сказали неправду, тогда вы прямиком отправитесь к жемчужным вратам. А теперь, пожалуйста, повернитесь.
— Зачем?
— Делай, что Наджиб говорит, — сказала Панда.
Я повернулся.
Наджиб ударил меня пистолетом по затылку, и я рухнул на пол и отключился.
Когда я пришел в себя, я все еще лежал на полу, но под моей головой была подушка. Мое лицо было мокрым и перед моей рубашки также был весь мокрый. Рядом со мной, в кресле сидела Джулия Юнге-Браун, держа в руках стеклянный кувшин с водой. Она выплеснула половину его содержимого на мое лицо, и я заморгал от воды и яркого света.
— Если вы действительно хотите мне помочь, найдите что-нибудь более крепкое, чем вода. — На это утро у меня были девушки и коньяк. Она отошла, а я сел и осмотрелся.
— А где тело? — произнес я.
Через плечо она спросила:
— Какое тело?
Я ничего не ответил. Все-таки Наджиб был замечательным малым. Он убрал труп, чтобы я не испытывал неудобства. Мне стало искренне неловко, что я солгал ему. Но я знал, что в следующую нашу встречу он уже не будет столь замечательным и, наверняка, захочет лишить меня тех прекрасных вещей, о которых упоминала Панда.
Глава пятая
“Мы скачем, и я вижу,
как вздымается ее грудь”
Роберт Браунинг
Это была милая семейная сцена — воскресенье, десять часов утра, через открытое окно кухни доносится церковный перезвон, кофейник на плите источает аромат и, кроме всего этого, приятный запах полувысохших детских пеленок, развешанных на веревке у окна, наполняет кухню.
В сломанном плетеном кресле сидел мужчина и кормил на руках ребенка. Я не смог определить его пол и не стал спрашивать, но у него было красное, сморщенное, как у беззубого старика, лицо и мягкий черный пух волос, похожий на тот, который остается на расческе после вычесывания собачьей шубы. Он старательно высасывал содержимое рожка, периодически выпуская соску, чтобы она не мешала его молочной отрыжке.
Одной рукой мужчина достал из кармана рубашки сигарету, закурил, чиркнув спичкой о подошву своей сандалии, и сказал:
— После всех дел с Отто, у Мими пропало молоко. Сильное потрясение, но сейчас уже все в порядке. В хороших руках все быстро приходит в норму.
Мими Пробст (а в том, что это была она, я не сомневался, потому что, когда она открыла дверь, она представилась) гладила белье на кухонном столе. На ней был короткий домашний сарафан. Ее рыжие волосы были взлохмачены, а голубые глаза смотрели мягко и спокойно. У нее было очень худое лицо с высокими скулами и узким подбородком. Выглядела она лет на восемнадцать, но ей, вероятно, было больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70