Я заплатил за катер вне графика и отправил его на Землю двадцатью часами позже.)
Так что практически тотчас же все до одного нашли время, чтобы повиснуть перед видеомонитором и пялиться на Титан.
Вот реферат обширной «краткой» справки, которую мы все изучили:
Титан – шестая из лун Сатурна и самая большая Я смутно ожидал увидеть что-то размером с Луну. Но у проклятой штуки диаметр почти 5 800 километров, примерно как у Меркурия или приблизительно четыре десятых диаметра Земли! При этом невероятном размере масса Титана составляет лишь около 0,02 массы Земли. Наклон орбиты незначителен, меньше одного градуса, то есть Титан движется по орбите практически точно вокруг экватора Сатурна (как и Кольцо), на среднем расстоянии чуть более десяти диаметров планеты. Титан блокирован приливами-отливами, так что он всегда обращен одной и той же стороной к своему хозяину, подобно Луне.
Ему требуется всего лишь приблизительно шестнадцать дней, чтобы облететь Сатурн – поистине быстрый спутник для своего размера. (Но Сатурн и сам имеет день продолжительностью десять с четвертью часов.) С того момента, как Титан стал размерами с глазное яблоко, он приобрел красный оттенок и теперь напоминал Марс в огне, опоясанный широким поясом облаков, отливающих кровью. Сквозь них горы и долины, напоминающие лунные, светились холодной краснотой, словно подсвеченные отражающими поверхностями красного геля – каковыми, по существу, они и являлись. Впечатление в целом было: адский огонь, проклятое место.
Этот сверхъестественный красный цвет был одной из главных причин, по которой Кокс и Сонг развили бешеную деятельность, как только мы вышли на стабильную орбиту. Мировое научное сообщество хватил удар, когда их дорогостоящий зонд для исследования Сатурна был «на гоп-стоп» захвачен военными для дипломатической миссии. Еще больший удар их хватил, когда они узнали, что научная группа этого путешествия будет состоять из одного– единственного физика из Космической Команды и инженера. Поэтому Билл и полковник Сонг провели двадцать четыре часа, которые мы оставались на этой орбите, как рыбаки, когда идет грандиозный клев. Они произвели тот минимум замеров и записей, которыми могли удовольствоваться первоначальные хозяева «Зигфрида». Во главе со Сьюзен Па Сонг они работали согласно записанным на пленку инструкциям под ядовитым руководством самых озлобленных ученых на Земле (с запаздыванием передаваемого сигнала на час с четвертью, что не улучшало ничье настроение). Билл и полковник Сонг отлично сделали свое дело. Достаточно трудно представить себе, как должен рассуждать человек, которого исследование шестой луны Сатурна волнует больше, чем общение с плазмоидами, прибывшими из-за пределов Солнечной системы, но люди с таким складом ума встречаются – и, удивительное дело, они не совсем чокнутые.
Все из-за этого красного цвета. Титан должен был быть каким-нибудь синевато-зеленым. Но даже с Земли явственно видно, что он красный.
Почему? Ну, профессоров заставлял хлопать крыльями тот факт, что атмосфера Титана (главным образом, метан) и температурные характеристики делали его чуть ли не последним местом в Солнечной системе где теория ворчливо допускала возможность существования «жизни, какой мы ее знаем». Эксперименты с камерой, в которой была воссоздана среда Титана, привели к химическим реакциям «первичной вспышки» Миллера – добрый знак. Негласной, но излюбленной всеми гипотезой было предположение о том, что, возможно, красный облачный покров представляет собой органическую материю некоего вида – или даже какую угодно разновидность загрязнения, которую может произвести существо, дышащее метаном. Я не смог понять даже популярное изложение этого спектакля, сделанное Раулем, и меня все это интересовало очень отдаленно.
Но я думаю, что к концу этих двадцати четырех часов пессимист сказал бы «нет», а оптимист – «может быть». Рауль привел много неоднозначных данных, сведений, которые казались противоречащими сами себе – что меня не удивило в свете того, как преждевременно и спешно «Зигфрид» ринулся выполнять задание.
Я делил свое собственное внимание между Титаном и Сатурном. Сатурном ученые не будут интересоваться до самого окончания конференции, когда они смогут взглянуть на него поближе. Там, где мы были, он занимал участок неба примерно в 6 или 7 градусов. (Для сравнения: Луна, видимая с Земли, противолежит углу приблизительно в половину градуса; Земля, видимая с Луны – примерно 2 градуса шириной. Ваш кулак на расстоянии вытянутой руки составляет примерно 10 градусов.) Кольцо, рe6poм к нам, прибавляло еще два диаметра планеты, или почти 14 градусов. Посчитайте, это в совокупности 20 градусов, ширина двух кулаков. Не такие уж космические масштабы; дома, в Студии, мы в перигее видели родную Землю занимаю-шей больше половины неба. Но когда Земля видна под углом 20 градусов, мы должны находиться в 22 000 километрах от ее поверхности. Сатурн же сейчас был удален на 1,2 миллиона километров.
Сатурн – чертовски большая планета, самая большая в Солнечной системе, если вы не станете звать Юпитер планетой (я бы не стал его звать никак. Вдруг Ненароком откилометрнется?) Диаметр Сатурна немногим больше 116 000 километров, примерно девять земных, а массой он в девя– носто пять Земель. И сила тяжести на его поверхности, составляющая 1,15 земной, выглядит абсурдно малой; но нужно помнить, что Сатурн имеет плотность всего 0,69 при плотности воды, равной единице (тогда как Земля более чем в пять раз плотнее воды). Даже этого небольшого тяготения было больше чем достаточно, чтобы убить Homo caelestis или Homo excastra, окажись мы столь глупы, чтобы садиться на Сатурн. И вторая космическая скорость для Сатурна больше чем втрое превышает вторую космическую скорость для Земли (слабое поле тяготения– но очень обширное).
Однако, насколько я понимаю, нельзя в полном смысле слова сказать, что Сатурн имеет поверхность. Ну, там внизу наверняка где-нибудь найдется камень. Но задолго до того, как вы спуститесь так низко, вы зависнете, плавая в метане, из которого большей частью состоит Сатурн (и его «атмосфера»).
Его величественное Кольцо напоминает о луне, которая не справилась со своими обязанностями – бесчисленные миллиарды движущихся по орбите камней размерами от песчинки до валуна, покрытых замерзшей водой.
Вместе они представляют неописуемо красивое зрелище. Сатурн – бледного коричневато-желтого цвета с широкими полосами темного, почти шоколадно-коричневого, и очень яркий. Кольцо, будучи по сути грязным льдом, включает буквально каждый цвет в видимом спектре, сверкающий и смещающийся по мере того, как независимые орбиты составляющих частей Кольца меняют взаимное расположение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Так что практически тотчас же все до одного нашли время, чтобы повиснуть перед видеомонитором и пялиться на Титан.
Вот реферат обширной «краткой» справки, которую мы все изучили:
Титан – шестая из лун Сатурна и самая большая Я смутно ожидал увидеть что-то размером с Луну. Но у проклятой штуки диаметр почти 5 800 километров, примерно как у Меркурия или приблизительно четыре десятых диаметра Земли! При этом невероятном размере масса Титана составляет лишь около 0,02 массы Земли. Наклон орбиты незначителен, меньше одного градуса, то есть Титан движется по орбите практически точно вокруг экватора Сатурна (как и Кольцо), на среднем расстоянии чуть более десяти диаметров планеты. Титан блокирован приливами-отливами, так что он всегда обращен одной и той же стороной к своему хозяину, подобно Луне.
Ему требуется всего лишь приблизительно шестнадцать дней, чтобы облететь Сатурн – поистине быстрый спутник для своего размера. (Но Сатурн и сам имеет день продолжительностью десять с четвертью часов.) С того момента, как Титан стал размерами с глазное яблоко, он приобрел красный оттенок и теперь напоминал Марс в огне, опоясанный широким поясом облаков, отливающих кровью. Сквозь них горы и долины, напоминающие лунные, светились холодной краснотой, словно подсвеченные отражающими поверхностями красного геля – каковыми, по существу, они и являлись. Впечатление в целом было: адский огонь, проклятое место.
Этот сверхъестественный красный цвет был одной из главных причин, по которой Кокс и Сонг развили бешеную деятельность, как только мы вышли на стабильную орбиту. Мировое научное сообщество хватил удар, когда их дорогостоящий зонд для исследования Сатурна был «на гоп-стоп» захвачен военными для дипломатической миссии. Еще больший удар их хватил, когда они узнали, что научная группа этого путешествия будет состоять из одного– единственного физика из Космической Команды и инженера. Поэтому Билл и полковник Сонг провели двадцать четыре часа, которые мы оставались на этой орбите, как рыбаки, когда идет грандиозный клев. Они произвели тот минимум замеров и записей, которыми могли удовольствоваться первоначальные хозяева «Зигфрида». Во главе со Сьюзен Па Сонг они работали согласно записанным на пленку инструкциям под ядовитым руководством самых озлобленных ученых на Земле (с запаздыванием передаваемого сигнала на час с четвертью, что не улучшало ничье настроение). Билл и полковник Сонг отлично сделали свое дело. Достаточно трудно представить себе, как должен рассуждать человек, которого исследование шестой луны Сатурна волнует больше, чем общение с плазмоидами, прибывшими из-за пределов Солнечной системы, но люди с таким складом ума встречаются – и, удивительное дело, они не совсем чокнутые.
Все из-за этого красного цвета. Титан должен был быть каким-нибудь синевато-зеленым. Но даже с Земли явственно видно, что он красный.
Почему? Ну, профессоров заставлял хлопать крыльями тот факт, что атмосфера Титана (главным образом, метан) и температурные характеристики делали его чуть ли не последним местом в Солнечной системе где теория ворчливо допускала возможность существования «жизни, какой мы ее знаем». Эксперименты с камерой, в которой была воссоздана среда Титана, привели к химическим реакциям «первичной вспышки» Миллера – добрый знак. Негласной, но излюбленной всеми гипотезой было предположение о том, что, возможно, красный облачный покров представляет собой органическую материю некоего вида – или даже какую угодно разновидность загрязнения, которую может произвести существо, дышащее метаном. Я не смог понять даже популярное изложение этого спектакля, сделанное Раулем, и меня все это интересовало очень отдаленно.
Но я думаю, что к концу этих двадцати четырех часов пессимист сказал бы «нет», а оптимист – «может быть». Рауль привел много неоднозначных данных, сведений, которые казались противоречащими сами себе – что меня не удивило в свете того, как преждевременно и спешно «Зигфрид» ринулся выполнять задание.
Я делил свое собственное внимание между Титаном и Сатурном. Сатурном ученые не будут интересоваться до самого окончания конференции, когда они смогут взглянуть на него поближе. Там, где мы были, он занимал участок неба примерно в 6 или 7 градусов. (Для сравнения: Луна, видимая с Земли, противолежит углу приблизительно в половину градуса; Земля, видимая с Луны – примерно 2 градуса шириной. Ваш кулак на расстоянии вытянутой руки составляет примерно 10 градусов.) Кольцо, рe6poм к нам, прибавляло еще два диаметра планеты, или почти 14 градусов. Посчитайте, это в совокупности 20 градусов, ширина двух кулаков. Не такие уж космические масштабы; дома, в Студии, мы в перигее видели родную Землю занимаю-шей больше половины неба. Но когда Земля видна под углом 20 градусов, мы должны находиться в 22 000 километрах от ее поверхности. Сатурн же сейчас был удален на 1,2 миллиона километров.
Сатурн – чертовски большая планета, самая большая в Солнечной системе, если вы не станете звать Юпитер планетой (я бы не стал его звать никак. Вдруг Ненароком откилометрнется?) Диаметр Сатурна немногим больше 116 000 километров, примерно девять земных, а массой он в девя– носто пять Земель. И сила тяжести на его поверхности, составляющая 1,15 земной, выглядит абсурдно малой; но нужно помнить, что Сатурн имеет плотность всего 0,69 при плотности воды, равной единице (тогда как Земля более чем в пять раз плотнее воды). Даже этого небольшого тяготения было больше чем достаточно, чтобы убить Homo caelestis или Homo excastra, окажись мы столь глупы, чтобы садиться на Сатурн. И вторая космическая скорость для Сатурна больше чем втрое превышает вторую космическую скорость для Земли (слабое поле тяготения– но очень обширное).
Однако, насколько я понимаю, нельзя в полном смысле слова сказать, что Сатурн имеет поверхность. Ну, там внизу наверняка где-нибудь найдется камень. Но задолго до того, как вы спуститесь так низко, вы зависнете, плавая в метане, из которого большей частью состоит Сатурн (и его «атмосфера»).
Его величественное Кольцо напоминает о луне, которая не справилась со своими обязанностями – бесчисленные миллиарды движущихся по орбите камней размерами от песчинки до валуна, покрытых замерзшей водой.
Вместе они представляют неописуемо красивое зрелище. Сатурн – бледного коричневато-желтого цвета с широкими полосами темного, почти шоколадно-коричневого, и очень яркий. Кольцо, будучи по сути грязным льдом, включает буквально каждый цвет в видимом спектре, сверкающий и смещающийся по мере того, как независимые орбиты составляющих частей Кольца меняют взаимное расположение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78