– Представляешь, мы надеваем на них маски… Не на одного, как было в старой политической программе с признаниями, а на всех! И при этом раздеваем. Каково?
– Не знаю, не знаю, – с сомнением качал головой Джон.
– Я уверен, половина наших звезд добровольно согласится. Наша нынешняя Москва – это же Рим времен пресыщенности и упадка, Рим времен Калигулы и Тиберия! Ты вспомни фильм с этим, как его… Малькольмом Макдауэллом, помнишь, когда он сделал бал-маскарад с бутафорской галерой, куда посадил жен всех сенаторов и жен всей римской знати, чтобы они были там простыми шлюхами, были там грязными проститутками? Помнишь? Да они все на задних лапах прискакали. Бабам, им чем они знатней и богаче, тем им все больше хочется самого грязного секса. Это закон природы! Так давай вложим это в наше шоу!
– Вы босс, вам видней.
В голосе Джона было не очень много энтузиазма.
– Дурак, – отрезал Мах, – вот тебе первый сюжет. Привозишь Вальберс, она раздевается в смежной студии и надевает маску. А я с ее мужем в это время в первой студии, мы с ним оба голые и тоже в масках. Она входит, мы совершаем с ней половой акт, понимаешь? И потом все снимают маски… Каково? А? Каков сюрприз?
– Ваша жизнь будет в опасности, босс.
– Снова дурак, не знаешь психологии, они скорее займутся выяснениями отношений друг с дружкой!
– А перспектива? – вдруг недоверчиво спросил Джон. – Какая моя перспектива и каковы мои резоны?
– Твои резоны, таракан? – изумился Мах. – Да ты на себя посмотри, щеголь копеечный, тоже мне, собрал деньжат на пару старых телекамер, снял дачу, нанял двух дешевых проституток и думает, что он продюсер… Ни хрена у тебя тут с твоими масштабами не выгорело бы, никогда. В лучшем случае снял бы два-три компромата на бизнесменов среднего класса, с одного бы вытянул вымогательством десятку тысяч за выкуп компромата, а другой бы тебя убил, и этим бы ты и кончил, таракан ты паршивый. А со мной, со мной! Да я перед тобой сказочные перспективы открываю! Я же с этого Игоря Массарского из «Алекс Групп Капитал» не меньше трех миллионов аванса возьму и деньги эти в наш с тобой телепроект вложу, настоящим продюсером будешь! Представь, мы снимем шоу «Маскарад», где в конце будет реальное убийство? Реальное, понимаешь? И никто, ни одна душа не подумает, что это мы специально подстроили. Все дело в том, что всегда– Всегда, я повторяю это, всегда вокруг и среди нас есть люди, которые желают смерти другим. Так зачем же им мешать, пусть делают свое дело, пусть убивают на нашем шоу… А мы… А мы с тобой разбогатеем и прославимся.
***
Мирский впервые в жизни поймал себя на том, что безнадежно влюблен и ревнует. После эфира утреннего шоу «Вставай, Москва» Ксютов вызвал его к себе.
– Сережа, не уходи, заскочи ко мне.
Выражение лица программного не обещало ничего хорошего.
– Сережа, ты что, пьяный, что ли, со вчерашнего или кокаину обнюхался?
– А че?
– Через плечо! Ты что за эфир устроил?
Мирский и сам размышлял, чего же он такого сегодня наговорил в своем эфире. Не ругал, как обычно, московское правительство, ГАИ, пробки на дорогах и прогноз погоды, а читал какие-то стихи о любви и пускал в эфир лирические песни не по плей-листу.
– Сережа! – Ксютов сел в своей любимой позе – ноги на стол, а командирское кожаное кресло свое при этом перевел в режим качалки. – Сережа, ты знаешь, что такое формат радиостанции и что такое плей-лист?
Судя по всему, разговор предстоял серьезный, Ксютов был не на шутку рассержен.
– Сережа, формат радиостанции – это совокупность музыкальных произведений и речевых вставок между ними, выпускаемых в эфир этой радиостанцией, – вкрадчиво начал Ксютов. – Наше радио, дорогой Сережа, декларировало свой формат по международной классификации как «Эдалт Контемпорари», то есть «Современный мэйнстрим для взрослых»… И в утренние часы работа радиостанции в таком формате, дорогой Сережа, характеризуется энергичной музыкой, заводной музыкой, музыкой с мотором в заднице, от которой наш радиослушатель должен проснуться и, едучи на работу, не заснуть за рулем… Работа же диск-жокея в утренние часы должна отличаться энергичными шутками и безудержной веселостью… Веселостью, ты понял меня? Я достаточно ясно выражаю свои мысли?
Ксютов раскачивался в кресле, держа руки скрещенными на животе.
– Сережа, наш рейтинг, наша суммарная аудитория складывались месяцами и годами упорной работы, направляемой последовательной политикой программного директора. Утром нас слушают три миллиона слушателей. И за это, я повторяю, за наш рейтинг рекламодатели из рекламных агентств дают нам столько дорогой рекламы, из которой формируется наша зарплата…
Ксютов вдруг перестал раскачиваться и вдруг заорал:
– А завтра, свинья ты этакая! Завтра, после твоего сраного лирического эфира, утром нас уже не будут слушать три миллиона! Потому что полтора миллиона уже переключились на другое радио! Туда, где диск-жокей утром не спит на эфире и не ставит музыку из арсенала ночных любовных радиостанций!..
Ксютов перевел дыхание перешел на злобный шепот:
– И послезавтра наши рекламные агенты, узнав, что рейтинг станции упал, дадут нам вдвое меньше денег за рекламу. А почему? Потому что у Сережи Мирского свое понимании эфира. Ты его что, приватизировал? Это что, твой личный эфир, что ты свое сраное душевное состояние выставляешь превыше формата? – Ксютов снова принялся орать: – Не можешь работать, скажись больным, мы выставим тебе замену! Лену поставим или Олю! Но не погань нам своим сраным лирическим настроением эфир, не ломай нам формат, черт тебя дери! Ты понимаешь, что три раза за час, поставив вместо энергичных оупнеров три медленных композиции, отвадил от нашего эфира миллион радиослушателей? Только за один лишь час. Они перенастроили свои приемники, и хрен теперь знает, когда они вернутся на нашу волну! А это деньги рекламодателей, а это рейтинг, а рейтинг – это деньги…
Ксютов прекратил свою речь и принялся снова раскачиваться.
– Я отстраняю тебя от эфира, завтра на работу можешь не выходить. В нашем контракте это есть, я его только что перечитал, пункт три ноль пять и четыре ноль три, параграфы «обязанности сторон и порядок расторжения соглашения». Там черным по белому написано, в случае нарушения одной из сторон, то есть тобой, установленных правил работы, администрация имеет право в одностороннем порядке прекратить действие контракта, и со штрафными санкциями…
От Ксютова Мирский вышел, как мышь, вытащенная из банки с соляной кислотой. Никакого былого блеска и куража. В коридоре встретил диджейку Лену.
– Серега, ты чего это блындал сегодня?
– Ай, ну вас, – махнул рукой Серега.
– Что, от Ксютова досталось? – участливо поинтересовалась Леночка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61