Он, этот террорист, я имею в виду, захватил в заложники самого Президента страны!!! Как тебе понравится?
Я не вполне смогла уследить за потоком Мартиной речи, и поэтому сказала только:
— Ужас.
— Вот! И спецслужбы ничего не могут сделать, потому что он псих, как все террористы, я не понимаю, как это, по-моему, психи должны сидеть в лечебницах, неужели в бюджете нет на это денег? А в результате сам Президент… Боже мой, куда мы катимся?!!
Я сочувственно кивнула и допила кофе. Все-таки чашки не имеют права быть такими микроскопическими. Надо будет послушать новости, все-таки любопытно, что из рассказанного Мартой произошло на самом деле. Похоже, что это как раз тот случай, когда начинают интересоваться политикой даже такие аполитичные индивидуалисты, как я. Надо будет.
А Марта выдержала эффектную паузу и выложила главный козырь.
— И корреспондент сказал, что по непроверенным данным, то есть, он имел в виду, спецслужбы все отрицают — естественно, они всегда все отрицают, вот хотя бы когда взорвался химзавод в Джоан-тауне — что этот бандит будто бы завладел ядерным чемоданчиком! Представляешь?!!
Я опять кивнула.
— Ужас.
— Еще кофе?
Я была не против, и Марта удалилась с кофейником на кухню. Я потянулась всем телом и откинулась на спинку дивана. Снова потянуло в сон, может быть, стоило воспользоваться Мартиным гостеприимством и подремать часок-другой, а уже потом вызванивать контору Дэвиса. Их телефона я не помнила, но он вроде бы был записан на обложке моего блокнота, вот только кинула ли я его в сумочку?.
— Я вообще не понимаю, что происходит последнее время в этом мире, — Марта вернулась и села рядом, но ее слова журчали откуда-то издалека. — Только что передали в криминальной хронике-профессор Странтон покончил с собой Инга, ты меня слышишь? Профессор Странтон, тот самый, ты должна его знать, сказали, что он всю жизнь преподавал у вас в Сент-Клэре… Инга!
Я вскинула голову, крепко зажмурилась и широко раскрыла глаза. Что она сказала? Что-то такое, чего я не могла и не хотела слышать, потому что с меня хватит, хватит!'!
Но Марту было уже не остановить, и я уже не спала.
— Очень крупный ученый, ему было уже за семьдесят, я не понимаю, зачем в таком возрасте кончать с собой, это какое-то всемирное сумасшествие, куда мы катимся? Он у тебя читал?
Я заставила себя ответить:
— Нет, когда я училась, он уже был на пенсии. И тут в глазах Марты появился торжествующий блеск.
— А я и раньше о нем слышала, а я ведь далека от науки, не то что ты. Так вот, у Феликса — это мой кузен, я тебе говорила, — так вот, к нему приезжал друг, он студент, изучает радиотехнику, и этот парень был лично знаком с Ричардом Странтоном! И он рассказывал даже, что они с профессором собирали — что б ты подумала? — машину времени! Я не думаю, что он сочинял, очень серьезный мальчик, худенький такой, в очках, смешной, даже странно, что он друг Феликса. И вот что удивительно: в хронике об этой машине ни слова, сказали только, что он много лет заведовал кафедрой в Сент-Клэре, вклад в науку и все такое, я думаю, это спецслужбы опять скрывают…
И я вскочила, расплескав на пол кофе.
Потому что юркий червячок продырявил наконец пленку подсознания, и образ дежа вю вырвался на поверхность, яркий и зримый. Полированная поверхность круглого столика, слегка припорошенная пылью, и еле заметный темный прямоугольник на ней. Молодой полицейский трясет меня за плечо, я хлопаю сонными ресницами, я ничего не понимаю, но этот стол прямо у меня перед глазами…
И на нем снова нет машины профессора Странтона.
— Инга, ты куда?
На лестничную площадку!
Я распахнула входную дверь, придерживая на груди развевающиеся полы полотенца, я ринулась было вперед — и поняла, что опоздала.
Это была обычная, мирная, ничем не примечательная лестничная площадка полукруглым солнышком. Пять одинаковых дверей на равном расстоянии друг от друга… нет, шесть.
Всего шесть.
ГЛАВА II
Дождь все-таки кончился, небо из свинцового превратилось в светло-серое, я повесила на запястье зонтик, любезно одолженный Мартой. С карниза скатилась крупная капля прямо на мою непокрытую голову, и, вздрогнув, я зашагала вперед. Пока — просто вперед. Нужно было срочно придумать, куда именно.
Профессор Ричард Странтон — я отчетливо представила его сощуренные, ироничные молодые глаза на форзаце научной книги. Я совсем его не знала, не подозревала о его чувствах ко мне, и поэтому никак не могу брать на себя ответственность за его смерть — это надо уяснить железно, просто вдолбить в сознание! — но…
Но это из-за меня, ради меня он работал над своей машиной. Над действительно великим, если я хоть что-то в этом понимаю, грандиозным изобретением. И вот за нее, за эту машину, которая по-настоящему обессмертит его имя, — за нее именно я несу ответственность.
Версия Марты о спецслужбах, засекретивших машину, отпадала — к моменту моего пробуждения ее уже не было на столике, а юный полицейский навряд ли стал бы что-то трогать на месте происшествия. Значит, она пропала за те три часа, что я спала в кресле, пропала буквально у меня из-под носа. И скорее всего тот, кто унес прибор, имел представление, что это такое. И не исключено, что сначала воспользовался им, как это сделал ранее Грег — его я убедила вернуть машину на место, но, в конце концов, перепуганный парень мог и повторить кражу. Кто еще: Крис, мальчик в бейсболке, пьяный мужик с лестничной площадки1 ?.. Все они исчезли к утру из квартиры, осталась только Ольга — что тоже ни о чем не говорит.
А впрочем, перебирать версии здесь, на улице — совершенно бессмысленно. Сейчас у меня другая задача, вполне зримая и конкретная.
Попасть на ту лестничную площадку.
Мартиной двери там уже не было, и я придумала этому три — как минимум — вполне вероятных объяснения. Возможно, машина была способна удерживать одновременно определенное число пространственных измерений — кто-то превысил лимит, и самое первое из открытых пространств автоматически отключилось, закрылось, как компьютерное окно. А может, исчерпалось не допустимое количество, а время действия прибора — тогда и остальные двери исчезнут в течение нескольких часов. Как и в том случае, если у машины попросту садится аккумулятор или какой там у нее источник питания… Словом, надо торопиться.
И плюс убивающий всякую надежду четвертый вариант: машину вообще отключили. Или сломали… Нет, к черту! Я ее найду.
Когда полицейские увозили нас с Ольгой из квартиры профессора, мне, идиотке, и в голову не пришло поглазеть в окно и хотя бы приблизительно запомнить дорогу. Что же теперь делать? Не возвращаться же, в конце концов, в участок за адресом. Такое любопытство как-то не согласовывалось с моими показаниями прыщавому следователю, и при всей своей доверчивости он непременно сделал бы нежелательные выводы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Я не вполне смогла уследить за потоком Мартиной речи, и поэтому сказала только:
— Ужас.
— Вот! И спецслужбы ничего не могут сделать, потому что он псих, как все террористы, я не понимаю, как это, по-моему, психи должны сидеть в лечебницах, неужели в бюджете нет на это денег? А в результате сам Президент… Боже мой, куда мы катимся?!!
Я сочувственно кивнула и допила кофе. Все-таки чашки не имеют права быть такими микроскопическими. Надо будет послушать новости, все-таки любопытно, что из рассказанного Мартой произошло на самом деле. Похоже, что это как раз тот случай, когда начинают интересоваться политикой даже такие аполитичные индивидуалисты, как я. Надо будет.
А Марта выдержала эффектную паузу и выложила главный козырь.
— И корреспондент сказал, что по непроверенным данным, то есть, он имел в виду, спецслужбы все отрицают — естественно, они всегда все отрицают, вот хотя бы когда взорвался химзавод в Джоан-тауне — что этот бандит будто бы завладел ядерным чемоданчиком! Представляешь?!!
Я опять кивнула.
— Ужас.
— Еще кофе?
Я была не против, и Марта удалилась с кофейником на кухню. Я потянулась всем телом и откинулась на спинку дивана. Снова потянуло в сон, может быть, стоило воспользоваться Мартиным гостеприимством и подремать часок-другой, а уже потом вызванивать контору Дэвиса. Их телефона я не помнила, но он вроде бы был записан на обложке моего блокнота, вот только кинула ли я его в сумочку?.
— Я вообще не понимаю, что происходит последнее время в этом мире, — Марта вернулась и села рядом, но ее слова журчали откуда-то издалека. — Только что передали в криминальной хронике-профессор Странтон покончил с собой Инга, ты меня слышишь? Профессор Странтон, тот самый, ты должна его знать, сказали, что он всю жизнь преподавал у вас в Сент-Клэре… Инга!
Я вскинула голову, крепко зажмурилась и широко раскрыла глаза. Что она сказала? Что-то такое, чего я не могла и не хотела слышать, потому что с меня хватит, хватит!'!
Но Марту было уже не остановить, и я уже не спала.
— Очень крупный ученый, ему было уже за семьдесят, я не понимаю, зачем в таком возрасте кончать с собой, это какое-то всемирное сумасшествие, куда мы катимся? Он у тебя читал?
Я заставила себя ответить:
— Нет, когда я училась, он уже был на пенсии. И тут в глазах Марты появился торжествующий блеск.
— А я и раньше о нем слышала, а я ведь далека от науки, не то что ты. Так вот, у Феликса — это мой кузен, я тебе говорила, — так вот, к нему приезжал друг, он студент, изучает радиотехнику, и этот парень был лично знаком с Ричардом Странтоном! И он рассказывал даже, что они с профессором собирали — что б ты подумала? — машину времени! Я не думаю, что он сочинял, очень серьезный мальчик, худенький такой, в очках, смешной, даже странно, что он друг Феликса. И вот что удивительно: в хронике об этой машине ни слова, сказали только, что он много лет заведовал кафедрой в Сент-Клэре, вклад в науку и все такое, я думаю, это спецслужбы опять скрывают…
И я вскочила, расплескав на пол кофе.
Потому что юркий червячок продырявил наконец пленку подсознания, и образ дежа вю вырвался на поверхность, яркий и зримый. Полированная поверхность круглого столика, слегка припорошенная пылью, и еле заметный темный прямоугольник на ней. Молодой полицейский трясет меня за плечо, я хлопаю сонными ресницами, я ничего не понимаю, но этот стол прямо у меня перед глазами…
И на нем снова нет машины профессора Странтона.
— Инга, ты куда?
На лестничную площадку!
Я распахнула входную дверь, придерживая на груди развевающиеся полы полотенца, я ринулась было вперед — и поняла, что опоздала.
Это была обычная, мирная, ничем не примечательная лестничная площадка полукруглым солнышком. Пять одинаковых дверей на равном расстоянии друг от друга… нет, шесть.
Всего шесть.
ГЛАВА II
Дождь все-таки кончился, небо из свинцового превратилось в светло-серое, я повесила на запястье зонтик, любезно одолженный Мартой. С карниза скатилась крупная капля прямо на мою непокрытую голову, и, вздрогнув, я зашагала вперед. Пока — просто вперед. Нужно было срочно придумать, куда именно.
Профессор Ричард Странтон — я отчетливо представила его сощуренные, ироничные молодые глаза на форзаце научной книги. Я совсем его не знала, не подозревала о его чувствах ко мне, и поэтому никак не могу брать на себя ответственность за его смерть — это надо уяснить железно, просто вдолбить в сознание! — но…
Но это из-за меня, ради меня он работал над своей машиной. Над действительно великим, если я хоть что-то в этом понимаю, грандиозным изобретением. И вот за нее, за эту машину, которая по-настоящему обессмертит его имя, — за нее именно я несу ответственность.
Версия Марты о спецслужбах, засекретивших машину, отпадала — к моменту моего пробуждения ее уже не было на столике, а юный полицейский навряд ли стал бы что-то трогать на месте происшествия. Значит, она пропала за те три часа, что я спала в кресле, пропала буквально у меня из-под носа. И скорее всего тот, кто унес прибор, имел представление, что это такое. И не исключено, что сначала воспользовался им, как это сделал ранее Грег — его я убедила вернуть машину на место, но, в конце концов, перепуганный парень мог и повторить кражу. Кто еще: Крис, мальчик в бейсболке, пьяный мужик с лестничной площадки1 ?.. Все они исчезли к утру из квартиры, осталась только Ольга — что тоже ни о чем не говорит.
А впрочем, перебирать версии здесь, на улице — совершенно бессмысленно. Сейчас у меня другая задача, вполне зримая и конкретная.
Попасть на ту лестничную площадку.
Мартиной двери там уже не было, и я придумала этому три — как минимум — вполне вероятных объяснения. Возможно, машина была способна удерживать одновременно определенное число пространственных измерений — кто-то превысил лимит, и самое первое из открытых пространств автоматически отключилось, закрылось, как компьютерное окно. А может, исчерпалось не допустимое количество, а время действия прибора — тогда и остальные двери исчезнут в течение нескольких часов. Как и в том случае, если у машины попросту садится аккумулятор или какой там у нее источник питания… Словом, надо торопиться.
И плюс убивающий всякую надежду четвертый вариант: машину вообще отключили. Или сломали… Нет, к черту! Я ее найду.
Когда полицейские увозили нас с Ольгой из квартиры профессора, мне, идиотке, и в голову не пришло поглазеть в окно и хотя бы приблизительно запомнить дорогу. Что же теперь делать? Не возвращаться же, в конце концов, в участок за адресом. Такое любопытство как-то не согласовывалось с моими показаниями прыщавому следователю, и при всей своей доверчивости он непременно сделал бы нежелательные выводы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62