— Но о чем же мне говорить?
— Вот тебе на! Нашел трудность! Говори с ними обо всем на свете, о дне и ночи, о погоде, настоящей и будущей.
— Премилый предмет для беседы, в особенности занимательный, — возразил капитан, презрительно пожав плечами.
— Занимательнее, чем ты полагаешь; сейчас докажу тебе это.
— Ты?
— Ив одну секунду; вот, смотри.
Тихий Ветерок остановился, поджидая, чтобы дамы поравнялись с ним.
— Извините, сеньорита, — вежливо обратился он к той, которая ехала ближе к нему, — кажется, у вашей лошади ослабла подпруга, позвольте мне осмотреть ее.
— Извольте, сеньор, — ответила дама.
Тихий Ветерок с самым серьезным видом осмотрел подпругу.
— Я ошибся, — сказал он через минуту, — все в порядке.
— Благодарю за внимание, сеньор.
— Не позволите ли вы задать вам один вопрос? — едва слышным голосом обратилась к нему другая дама.
— Весь к вашим услугам, сеньорита, так же как и мой друг, — с почтительным поклоном отвечал Тихий Ветерок, указывая на Медвежонка, который шел рядом с ним и, чувствуя, что стал предметом внимания дам, не знал, куда себя девать.
— Долго мы еще будем путешествовать таким образом? — спросила дама.
— Я не могу ответить вам определенно, сеньорита, по той простой причине, что сам не знаю.
— Однако вы же должны знать, куда ведете нас? — настаивала незнакомка.
— Приблизительно.
— Как это приблизительно? — испанка разразилась свежим и мелодичным смехом.
— Берегись, Лилия, ты задаешь нескромные вопросы, — остановила ее спутница.
— Я? Чем же мой вопрос нескромен, любезная Эльмина?
— Ты должна бы понять, что эти господа, вероятно, имеют важные причины отвечать тебе таким образом.
— Вы напрасно так думаете, сеньорита, — вдруг вмешался в их разговор капитан, — смею вас уверить, что слова моего друга — чистейшая правда.
— Я верю вам, — с глубоким чувством ответила донья Эльмина, — вы обошлись с нами так благородно и великодушно, что мы ни одной минуты не позволим себе сомневаться в вашей правдивости.
— Позвольте, сеньорита, я объясню вам в двух словах то, что может казаться загадочным. Вам, вероятно, известно, что мы пребываем в постоянной войне с вашими соотечественниками?
— Да, я знаю, — ответила донья Эльмина слегка изменившимся голосом.
— Итак, нам необходимо соблюдать величайшую осторожность, приближаясь к испанской границе, если мы не хотим угодить в засаду.
— Однако с нами, — перебила его с живостью донья Лилия, — опасности этой не существует. Если бы напали на нас…
— Молчи, Лилия, ради Бога! — вскричала с испугом донья Эльмина и даже схватила спутницу за руку.
— Мы — моряки, как вы можете убедиться, — продолжал, улыбаясь, капитан, — стало быть, очень мало знакомы с местами, где теперь находимся. Поэтому мы разыскиваем приятеля-буканьера, который охотится где-то поблизости и наверняка поможет нам изыскать средство беспрепятственно достигнуть какого-нибудь города или испанского местечка. Вот и вся тайна, сеньорита.
— Благодарю вас, кабальеро; действительно, все очень просто, и я сознаюсь, что ваш друг не мог ответить иначе.
Испанцы между тем мало-помалу подошли ближе и слушали этот разговор с видом отчасти недовольным, точно непомерная кастильская спесь не могла вынести, чтобы испанки унизились до разговора с ворами-флибустьерами, хотя эти воры и оказали им громаднейшую услугу.
флибустьеры, однако, сочли за лишнее продолжать разговор, в котором участвовало столько лиц; они почтительно раскланялись с двумя всадницами и заняли свое прежнее место во главе каравана.
— Ну! — со смехом воскликнул Тихий Ветерок. — Как видишь, не трудно было.
— Ты прав, но что же это дало?
— Что дало? Во-первых, мы узнали имена этих дам, и, кстати будь сказано, я нахожу их прелестными; а ты? Далее, мы сделали открытие, что наши бывшие пленницы гораздо знатнее, чем хотят казаться.
— Когда же и как ты сделал это великое открытие? — с усмешкой спросил Медвежонок.
— Самым естественным образом на свете, когда донью Лилию вдруг остановила подруга — вероятно, чтобы не позволить ей выдать их тайну.
— Действительно, и я теперь припоминаю, что меня это удивило.
— Но мы выходим теперь на равнину Артибонита, — сказал Тихий Ветерок. — Надо держать ухо востро. Менее чем через час мы должны встретить Польтэ.
Было около половины одиннадцатого; путешественники шли уже более шести часов. Дорога, по которой они направлялись, вела к обширной равнине, покрытой высокой травой, местами перерезанной довольно широкими трясинами и мелкими речками. Оставаясь справа, остроконечный Куридас возвышался над равниной своей темной и величественной массой.
Зной становился томителен. Испанцы, вероятно люди богатые и избалованные всеми утонченностями роскоши и комфорта, очевидно, страдали от усталости: они с трудом передвигали ноги, спотыкаясь о каждый камушек на дороге, но терпели с безмолвным смирением, не позволяя себе ни малейшей жалобы.
Что же касается флибустьеров, то, давно свыкшись с жизнью в суровых условиях, они как бы шутя могли побороть величайшие трудности и потому продолжали идти прежним твердым шагом.
— Мне кажется, — заметил капитан, — что, несмотря на проявляемый из гордости стоицизм, наши бывшие пленники были бы совсем не прочь отдохнуть часок-другой. Что ты скажешь на это, дружище?
— Разделяю твое мнение; они едва тащатся за нами. На что уж я привычен ко всяким невзгодам, и то уже искал глазами удобное место для стоянки, — ответил Тихий Ветерок.
Караван проходил в это время густой лес, который, по-видимому, простирался во все стороны на довольно большое расстояние.
— Мы расположимся в тени, — продолжал флибустьер, — когда достигнем края леса. Неосторожно было бы останавливаться здесь. Я люблю видеть все вокруг себя. Не доверяю я этим стенам из листвы и лиан: никогда не знаешь, что за ними кроется.
Едва успел он договорить, как где-то неподалеку раздался выстрел, а вслед за ним — грозный и сильный голос:
— Я запретил стрелять, черт возьми! К чему попусту тратить порох, будьте вы прокляты! Ведь собаки испанцы окружены и уйти не могут!
Путешественники вздрогнули и остановились.
Они предугадывали борьбу, быть может, даже кровопролитную, какие часто происходили в глубине этих неведомых равнин, когда испанцы и буканьеры неожиданно сталкивались нос к носу.
— Это Польтэ, — шепнул Тихий Ветерок на ухо капитану. — Тут кроется какая-нибудь проказа. Слушай!
В лесу раздался тяжелый топот отряда солдат.
— Ваши хитрости нас не проведут, — ответил по-кастильски надменный голос, — люди, с которыми вы говорите, существуют только в вашем воображении.
— Вы так полагаете? — тотчас возразил Польтэ, посмеиваясь. — Повторяю, вы окружены значительными силами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53