— Оля попыталась сдунуть со лба упрямую прядку волос, которая, в довершение ко всему, постоянно падала ей прямо на глаза.
Портниха без тени иронии и довольно строго отреагировала:
— А вы не вертитешь!
Понимая, что она злится не столько на портниху, сколько на опаздывающего Сашу, Оля улыбнулась и вновь перевела взгляд на зеркало, где встретилась глазами с бабушкой. Та укоризненно покачала головой.
— Вы уж, милая, все-таки поаккуратнее, — поджав губы, посоветовала бабушка и поправила внучке волосы.
— Мадам, крашота требует жертв. Невешта будет… — наконец закончив скалывать ткань, портниха разогнулась и вынула изо рта булавки, которые теперь, к счастью, были для Оли абсолютно безопасны. Пару раз заставив девушку повернуться вокруг своей оси, портниха, похоже, осталась вполне довольна творением своих рук и продолжила прерванную фразу:
— Невеста будет — как березка стройная… Жених-то кто?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Что называется, в тему. Оля, пожав плечами, быстро и чуть лукаво глянула на бабушку и опустила глаза. Бабушка привычно вздохнула:
— Жених не пойми кто…
Оля, еще секунду назад вполне солидарная с бабушкой, резко и уверенно перебила ее:
— Ученый. Вулканолог.
— Вот именно, ученый. Как это… учу-верчу, выиграть хочу, — бабуля даже при посторонних не считала нужным сдерживать свое ехидство.
Ну никак, никак, не могла полюбить она жениха внучки по-настоящему!
А сам жених, как назло, все не ехал и не ехал! Где его носит? Ведь обещал же…
* * * * *
За окном смеркалось. Настенные часы над дверью в переговорную показывали почти восемь. Уже всерьез и окончательно перепуганная и не находившая себе места Людочка тихонечко узкими ноготками поскреблась в дверь. Не услышав никакого ответа, она несколько раз костяшками пальцев постучала в кабинет шефа:
— Артур Вениаминович… Артур Вениаминович… Артур…
И, наконец, дождалась. Из-за двери раздался истерический, сбивающийся на фальцет вопль Артура:
— Заткнись!!! Бестолочь!
Такого Людочка уж точно не ожидала! Это ее-то, ее — и такими словами. Оскорбленная до глубины души, она вернулась на свое место за конторкой и, на всякий случай оглянувшись вокруг, показала дурацкой двери, а вместе с ней и Артуру Вениаминовичу язык. Сам — бестолочь. Сволочь!
«Сволочь» опустил голову и неподвижным взглядом уставился на свое отражение в полированном столе. Исподлобья посматривая на Артура, Саша катал на ладони кости. Все устали.
— Ну, ты понял, наконец, чего я хочу? — Белов обратился к своему визави так, будто разговаривал с умственно отсталым ребенком.
Саша сейчас и в самом деле напоминал то ли учителя, то ли врача, которому без конца приходится иметь дело с полными придурками. Для общения с ними нужно терпение, терпение и еще раз терпение. Иначе все бесполезно. Ну не по голове же их бить в самом-то деле!
Артур неопределенно покачал головой, и Саша продолжил терапевтический сеанс:
— Фуфло. Люди по делу пришли, а ты себя ведешь, как черт последний.
Артур, кажется, оцепенел окончательно. Прямо не человек — соляной столб, не сдвинуть.
А Саша по-прежнему гнул свое, капля — она и камень точит, а соль тем более.
— Ладно. Ты человек умный, ты ж видишь, это не накат, а реакция на твое поведение.
— Артурка! Твое здоровье! — влез в разговор уже порядком поднабравшийся Пчела.
Фил, устроившись в глубоком кресле, острием тесака осторожно выковыривал грязь из-под ногтей.
Артур что-то тихо бормотал себе под нос. И лишь в какой-то момент вскинулся и произнес в пространство членораздельно и тоскливо:
— Мне в банк надо было. Я, блин, кредит просрал.
Саша дружелюбно потрепал его по плечу:
— Да не сердись, Артур, ну, кредитом больше, кредитом меньше… Слушай лучше. Ты дела большие ведешь, наверняка без заморочек не обходится. А у меня юрист есть, международник, очень толковый. Давай я его подгоню, он там посмотрит контракты, то-се, может, посоветует что дельное. А?
Саша ласково посмотрел Артуру в глаза. В них отражались вселенская тоска и Пчела, нахлобучивший на голову рыцарский шлем. При этом Пчела ухитрялся еще и курить. Дым валил изо всех щелей.
— Дай-ка померять, — заинтересовался игрушкой и Фил, но Пчела лишь отмахнулся.
Тогда Фил, похоже, не рассчитав силы, тупым концом тесака засветил рыцарю по блестящей макушке. Звон металла слился с воплем Пчелы:
— Озверел, что ли?
— Опричники, тихо! — по-отечески улыбаясь, прикрикнул на шалунов Саша и вновь повернулся к Артуру, ожидая ответа.
«Родишь ты когда-нибудь, козел, или как?» — сказал он про себя.
Артур устало потер лоб пятерней. Похоже, он сломался:
— Если действительно толковый юрист, почему нет?
— Толковый, толковый. Ас… — успокоил его повеселевший Саша.
Склонившись над нардами, Саша бросил кости в последний раз. Выпали две шестерки. Артур, не веря своим глазам, несколько раз посмотрел на кубики и на Сашу. Эти две последние шестерки удивили его едва ли не больше, чем все то, что ему пришлось пережить за последние восемь часов. То есть, можно сказать, за классический рабочий день.
— Ладно, опричники, пошли, — бросил Саша, надевая свой черный кожаный плащ. И добавил специально для Артура: — Я, кстати, тоже кое-куда опоздал…
III
Саша не просто опоздал на примерку, а появился на пороге, когда Оля уже собиралась ложиться спать. Одна. Назло.
«Буду спать по диагонали», — подумала Оля, держа в руках фату и не зная, куда ее приспособить. В конце концов она повесила ее на тот же крючок, на котором висела скрипка. И этот неожиданный натюрморт расстроил ее — фата показалась могильным венком, который кто-то возложил на всю ее сегодняшнюю и будущую жизнь.
Тут, как ни в чем не бывало, и явился Саша.
— Если хочешь знать, это подлость просто! — с обидой в голосе обратилась Оля к дражайшему жениху.
Саша встряхнул свой кожаный плащ и аккуратно повесил его на плечики:
— Здрасьте. Подлость — это когда, извини, спид в нагрузку получают.
— При чем здесь спид, когда у нас свадьба?!
Она стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сквозь легкую ткань голубого халата просвечивало ее худенькое тело, выглядевшее в лунном свете особенно соблазнительно.
Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на подругу, потом сбросил испачканные грязью ботинки:
— Оленька, конечно, ни при чем. Это я так, к слову.
Оля не собиралась сдаваться, бабушка хорошенько попилила ее перед уходом, прямо как заправская скрипачка:
— Мы тебя, идиотки, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет.
Саша уже стянул и джемпер:
— Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Оль.
— Меня бабуля замучила просто! «Вот, он необязательный, он такой, он сякой»…
Саша улыбнулся, как Чеширский кот — от уха до уха:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Портниха без тени иронии и довольно строго отреагировала:
— А вы не вертитешь!
Понимая, что она злится не столько на портниху, сколько на опаздывающего Сашу, Оля улыбнулась и вновь перевела взгляд на зеркало, где встретилась глазами с бабушкой. Та укоризненно покачала головой.
— Вы уж, милая, все-таки поаккуратнее, — поджав губы, посоветовала бабушка и поправила внучке волосы.
— Мадам, крашота требует жертв. Невешта будет… — наконец закончив скалывать ткань, портниха разогнулась и вынула изо рта булавки, которые теперь, к счастью, были для Оли абсолютно безопасны. Пару раз заставив девушку повернуться вокруг своей оси, портниха, похоже, осталась вполне довольна творением своих рук и продолжила прерванную фразу:
— Невеста будет — как березка стройная… Жених-то кто?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Что называется, в тему. Оля, пожав плечами, быстро и чуть лукаво глянула на бабушку и опустила глаза. Бабушка привычно вздохнула:
— Жених не пойми кто…
Оля, еще секунду назад вполне солидарная с бабушкой, резко и уверенно перебила ее:
— Ученый. Вулканолог.
— Вот именно, ученый. Как это… учу-верчу, выиграть хочу, — бабуля даже при посторонних не считала нужным сдерживать свое ехидство.
Ну никак, никак, не могла полюбить она жениха внучки по-настоящему!
А сам жених, как назло, все не ехал и не ехал! Где его носит? Ведь обещал же…
* * * * *
За окном смеркалось. Настенные часы над дверью в переговорную показывали почти восемь. Уже всерьез и окончательно перепуганная и не находившая себе места Людочка тихонечко узкими ноготками поскреблась в дверь. Не услышав никакого ответа, она несколько раз костяшками пальцев постучала в кабинет шефа:
— Артур Вениаминович… Артур Вениаминович… Артур…
И, наконец, дождалась. Из-за двери раздался истерический, сбивающийся на фальцет вопль Артура:
— Заткнись!!! Бестолочь!
Такого Людочка уж точно не ожидала! Это ее-то, ее — и такими словами. Оскорбленная до глубины души, она вернулась на свое место за конторкой и, на всякий случай оглянувшись вокруг, показала дурацкой двери, а вместе с ней и Артуру Вениаминовичу язык. Сам — бестолочь. Сволочь!
«Сволочь» опустил голову и неподвижным взглядом уставился на свое отражение в полированном столе. Исподлобья посматривая на Артура, Саша катал на ладони кости. Все устали.
— Ну, ты понял, наконец, чего я хочу? — Белов обратился к своему визави так, будто разговаривал с умственно отсталым ребенком.
Саша сейчас и в самом деле напоминал то ли учителя, то ли врача, которому без конца приходится иметь дело с полными придурками. Для общения с ними нужно терпение, терпение и еще раз терпение. Иначе все бесполезно. Ну не по голове же их бить в самом-то деле!
Артур неопределенно покачал головой, и Саша продолжил терапевтический сеанс:
— Фуфло. Люди по делу пришли, а ты себя ведешь, как черт последний.
Артур, кажется, оцепенел окончательно. Прямо не человек — соляной столб, не сдвинуть.
А Саша по-прежнему гнул свое, капля — она и камень точит, а соль тем более.
— Ладно. Ты человек умный, ты ж видишь, это не накат, а реакция на твое поведение.
— Артурка! Твое здоровье! — влез в разговор уже порядком поднабравшийся Пчела.
Фил, устроившись в глубоком кресле, острием тесака осторожно выковыривал грязь из-под ногтей.
Артур что-то тихо бормотал себе под нос. И лишь в какой-то момент вскинулся и произнес в пространство членораздельно и тоскливо:
— Мне в банк надо было. Я, блин, кредит просрал.
Саша дружелюбно потрепал его по плечу:
— Да не сердись, Артур, ну, кредитом больше, кредитом меньше… Слушай лучше. Ты дела большие ведешь, наверняка без заморочек не обходится. А у меня юрист есть, международник, очень толковый. Давай я его подгоню, он там посмотрит контракты, то-се, может, посоветует что дельное. А?
Саша ласково посмотрел Артуру в глаза. В них отражались вселенская тоска и Пчела, нахлобучивший на голову рыцарский шлем. При этом Пчела ухитрялся еще и курить. Дым валил изо всех щелей.
— Дай-ка померять, — заинтересовался игрушкой и Фил, но Пчела лишь отмахнулся.
Тогда Фил, похоже, не рассчитав силы, тупым концом тесака засветил рыцарю по блестящей макушке. Звон металла слился с воплем Пчелы:
— Озверел, что ли?
— Опричники, тихо! — по-отечески улыбаясь, прикрикнул на шалунов Саша и вновь повернулся к Артуру, ожидая ответа.
«Родишь ты когда-нибудь, козел, или как?» — сказал он про себя.
Артур устало потер лоб пятерней. Похоже, он сломался:
— Если действительно толковый юрист, почему нет?
— Толковый, толковый. Ас… — успокоил его повеселевший Саша.
Склонившись над нардами, Саша бросил кости в последний раз. Выпали две шестерки. Артур, не веря своим глазам, несколько раз посмотрел на кубики и на Сашу. Эти две последние шестерки удивили его едва ли не больше, чем все то, что ему пришлось пережить за последние восемь часов. То есть, можно сказать, за классический рабочий день.
— Ладно, опричники, пошли, — бросил Саша, надевая свой черный кожаный плащ. И добавил специально для Артура: — Я, кстати, тоже кое-куда опоздал…
III
Саша не просто опоздал на примерку, а появился на пороге, когда Оля уже собиралась ложиться спать. Одна. Назло.
«Буду спать по диагонали», — подумала Оля, держа в руках фату и не зная, куда ее приспособить. В конце концов она повесила ее на тот же крючок, на котором висела скрипка. И этот неожиданный натюрморт расстроил ее — фата показалась могильным венком, который кто-то возложил на всю ее сегодняшнюю и будущую жизнь.
Тут, как ни в чем не бывало, и явился Саша.
— Если хочешь знать, это подлость просто! — с обидой в голосе обратилась Оля к дражайшему жениху.
Саша встряхнул свой кожаный плащ и аккуратно повесил его на плечики:
— Здрасьте. Подлость — это когда, извини, спид в нагрузку получают.
— При чем здесь спид, когда у нас свадьба?!
Она стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сквозь легкую ткань голубого халата просвечивало ее худенькое тело, выглядевшее в лунном свете особенно соблазнительно.
Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на подругу, потом сбросил испачканные грязью ботинки:
— Оленька, конечно, ни при чем. Это я так, к слову.
Оля не собиралась сдаваться, бабушка хорошенько попилила ее перед уходом, прямо как заправская скрипачка:
— Мы тебя, идиотки, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет.
Саша уже стянул и джемпер:
— Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Оль.
— Меня бабуля замучила просто! «Вот, он необязательный, он такой, он сякой»…
Саша улыбнулся, как Чеширский кот — от уха до уха:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47