— Хорошо, я расскажу тебе все. Поскольку ты в курсе всех последних сплетен, ты, вероятно, слышал, что кто-то настойчиво истребляет Арфистов.
— Страшное дело, — содрогнулся Данила, потом вдруг широко распахнул глаза. — Боги, мне это совсем не нравится. Ты хочешь сказать, что убийца Арфистов охотится за тобой?
— А ты умнее, чем я думала, — заметила Эрилин сухо.
— Премного благодарен. Но откуда ты знаешь? Я имею в виду, почему ты так уверена, что убийца преследует тебя?
Эрилин пожала плечами и постаралась объяснить.
— С некоторых пор, куда бы я ни пошла, за мной кто-то следит. Несколько моих друзей были убиты. Как правило, во время убийства я находилась где-нибудь неподалеку.
— Ох, бедняжка. Тебе, наверное, очень тяжело…
В голосе молодого человека слышалось искреннее сострадание, и это немного смутило Эрилин. Она отвела взгляд и уставилась на языки магического пламени, которые пробудили в ней горькие воспоминания. В эту минуту она сделала бы все, что угодно, лишь бы не видеть серых глаз Данилы Танна. Она подвергла жизнь юноши опасности, и будь Данила хоть трижды глупцом, он не заслуживал такой участи.
— Мне жаль, что я втянула тебя во все это, — прошептала она. — Поверь, я не собиралась увозить тебя так далеко.
— Ну, это еще не далеко, — отозвался Данила, добродушно принимая ее извинения. — Я всего лишь скромный завсегдатай светских вечеринок, и для человека вроде меня большая честь оказать услугу Арфистам. Ты ведь одна из них, правда?
— Нет, — покачала головой Эрилин. — Я не Арфист.
— Вот как! Тогда почему убийца Арфистов охотится на тебя?
— Я иногда работаю на Арфистов.
— О! И чем же ты занимаешься? — растягивая слова, проговорил Данила. Он поднял брови и устремил на девушку хищный, плотоядный взгляд.
Эрилин зло посмотрела на него, и молодой человек улыбнулся. «Этот болван меня дразнит!» — внезапно дошло до Эрилин. Данила Танн играл с нею. Им двигала вовсе не похоть, а мальчишеское озорство. При этой мысли на Эрилин вновь нахлынуло раздражение, вытеснив мимолетное чувство вины перед юношей. Понимая, что поступает недостойно, но не в силах сдержаться, девушка решила напугать весельчака.
— Я убийца, — заявила она угрожающе.
Данила скорчил уморительную гримасу.
— Ну да, а еще ты владеешь сокровищами из пустыни Анаврок и хочешь их мне продать, не так ли?
Эрилин невольно улыбнулась:
— Помни, внешность обманчива. Иногда, — добавила она иронично. Однако ее насмешка не достигла цели.
Данила равнодушно отмахнулся:
— Нет, пойми меня правильно. Я готов тебе поверить, хотя ты гораздо симпатичней, чем большинство представителей этой профессии. Меня интересует другое: когда это Арфисты убивали людей?
— Никогда, — признала девушка, — Я давно уже забросила это ремесло и никогда не занималась ничем подобным на службе у Арфистов. Сейчас я разыскиваю пропавшие ценности, провожу отряды по тайным тропам, охраняю путешественников. Когда возникает необходимость, я могу стать кем угодно — следопытом, шпионом, наемником.
Данила перевернулся на живот и лег, опираясь подбородком на скрещенные перед собой руки.
— Твои таланты воистину разносторонни! Однако ради моего спокойствия давай вернемся к вопросу об убийцах. Ты что, действительно выслеживаешь — ох, извини! — выслеживала и убивала людей?
Эрилин вскинула голову.
— Никогда. Я вызывала сильных и вооруженных противников на поединок и побеждала их в честном бою.
— Понятно, — кивнул Данила. — Неудивительно, что убийца Арфистов идет по твоему следу.
Эрилин изумленно выгнула брови, и молодой человек с усмешкой пояснил:
— Ты предъявляла к себе слишком высокие требования, и это не понравилось твоим собратьям по ремеслу. Ты нарушила закон гильдии и все такое прочее…
У Эрилин вырвался смешок, однако она взяла себя в руки.
— Честно говоря, я никогда не принадлежала к Гильдии убийц.
— Вот видишь! Это еще один мотив. Они хотят взыскать с тебя вступительный взнос.
В конце концов, Эрилин не выдержала и рассмеялась:
— Не думаю, чтобы члены Гильдии убийц желали увидеть меня в своих рядах.
— Правда? Ты в этом уверена?
Девушка пожала плечами:
— «Убийца» — это что-то вроде прозвища, которое приклеилось ко мне давным-давно. Если кто-то осмеливался скрестить со мной оружие, он умирал, — добавила она, видя недоумение на лице своего собеседника.
— Хм, я это запомню. А что случилось потом?
— Имя ко мне прилипло. Одно время меня действительно считали убийцей, и даже я сама поверила в это, хотя и следовала законам чести. Долгие годы я была свободной искательницей приключений, которую нанимали, чтобы сражаться, а значит — чтобы убивать.
— Пожалуй, ты заслужила свое прозвище, — пробормотал Данила.
— Возможно, но я никогда не нападала на безоружных и не проливала невинной крови.
— Как здорово, наверное, не испытывать сомнения в своих суждениях и поступках, — заметил юноша с долей зависти.
— Хорошо это или плохо, но дело не во мне, — ответила Эрилин, и в ее голосе проскользнуло огорчение. Она сама почувствовала это и, протянув руку, коснулась своего меча. — Мой клинок не может пролить невинной крови. Он просто отказывается повиноваться. Я узнала об этом еще подростком. Я тогда училась в Академии воинских искусств. Один из старших учеников, Тинтагель Ни'Тессин часто издевался над моим происхождением. Однажды я вышла из себя и бросилась на него с мечом.
— И что произошло потом? — Данила навострил уши.
Эрилин слабо улыбнулась:
— Рука, в которой я сжимала меч, онемела, и клинок упал на землю. Тинтагель воспользовался случаем и избил меня до потери сознания.
— Какой ужас!
Девушка пожала плечами:
— Бывает.
— Такого человека трудно назвать невинным, — гневно воскликнул Данила. — Я не думал, что эльфам приходится столько терпеть из-за чьих-то предрассудков.
Эрилин странно посмотрела на молодого человека.
— Тинтагель Ни'Тессин был эльфом.
— Погоди. — Данила поднял руку. Он выглядел озадаченным, — Я что-то пропустил в твоем рассказе?
— Он светлый эльф, а я лунный эльф. Вернее, полуэльф, — неохотно признала девушка. — Разве ты не знал, что эльфы бывают разные?
— Вообще-то я знал, но не догадывался, что между ними столько различий.
«Как это типично для людей», — подумала Эрилин, а вслух сказала:
— Интересно, почему меня это совсем не удивляет?
Тон ее высказывания был настолько язвительным, что юноша недоуменно моргнул.
Заложник не понимал, что резкость Эрилин происходит из желания скрыть досаду. Когда в последний раз она болтала, как сорока? Разве она кому-нибудь рассказывала о случае с Тинтагелем? Осмеливалась ли она признаться хотя бы самой себе, что ее смущает сила собственного меча? Проклятие! Похоже, этот молодой человек сумел пробить брешь в ее обороне и заставил раскрытьсвои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89