Из-за крутого поворота показался клочок светящегося дыма, тут же отпрянул, будто удивленный, что оказался в пустом коридоре. После мимолетной паузы, дым вновь потянулся вперед, огибая угол пока не собрался небольшим облачком. Светящаяся масса колебалась и извивалась, и наконец сгустилась уродливой, грубой человекоподобной фигурой. На глазах остолбенелой от ужаса Лириэль, призрачное облако уплотнилось в гниющую плоть. Глазами, горевшими алым в темноте, тварь осмотрелась по сторонам.
Лириэль никогда не видела гхолов, но узнала существо. Будучи когда-то человеком, сейчас он представлял из себя безмозглого, но хитрого пожирателя падали. Неведомым образом он ощущал срабатывание магической ловушки и приходил питаться. Этим можно объяснить очищенные кости в тоннеле. Однако оставалась непонятной способность гхола расплываться в облако дыма.
Гхол шаркая побрел по коридору, шумно принюхиваясь и раздирая воздух грязными когтистыми руками. Лириэль заметила, что он остановился чуть не доходя до магической западни, демонстрируя чувствительность, которую можно было ожидать от одаренного мага. Следя за движениями существа, дроу поняла, что оно возвращается по ее следам. Оно следовало по невидимому пути, оставленному ее родовой магией. Но как?
Она думала быстро. Без сомнений, этот представитель нежити когда-то был магом, вероятно достаточно сильным, чтобы приготовиться к послежизни в качестве лича. Если его планы сорвала атака гхолов, он мог суметь совместить две трансформации. Если так, хищная тварь внизу была вооружена магией лича и хитростью гхола.
В ее распоряжении также была серьезная магия, но Лириэль не собиралась сражаться с безмозглым бродячим мертвецом. Для магического поединка стратегия не менее важна чем сила. Неужели ей, привыкшей к запутанным интригам своего народа, не удастся перехитрить существо, управляемое исключительно инстинктом и голодом?
В этот момент гхол поднял голову, уперевшись взглядом красных глаз в лицо Лириэль. В предвкушении, шурша по клыкам, мелькнул длинный змеиный язык. Дроу содрогнулась, хотя и была уверена, что гхол не мог видеть ее. Однако невидимость теперь успокаивала мало: когтистые пальцы лича-гхола дернулись, резкими движениями выполняя жесты давно неиспользовавшегося заклинания.
Ухватившись за кожаный ремешок на шее, Лириэль резко дернула за него. Из под туники показался маленький обсидиановый диск, с выгравированным на нем символом Лолт, Паучьей Королевы, темной богини дроу.
Сжимая священную вещь, девушка быстро решала, как ей поступить. Даже не самая сильная жрица может остановить атаку нежити, но Лириэль посещала жреческую школу очень недолго, и по рангу была лишь ученицей. С другой стороны, она была принцессой Дома Баэнре – самого могущественного клана Мензоберранзана – и когда она оставила родину, с ней было благоволение Лолт и собранная магия Подземья. Но с тех пор Лириэль прошла долгий путь, и не только в милях. Сейчас ей почему-то очень не хотелось взывать к божеству своих предков.
Затем губы лич-гхола шевельнулись, извергая могильную пыль и гнилую слюну, беззвучно бормоча слова власти. Вокруг Лириэль гигантской рукой сомкнулась невидимая сила, потянув ее к ожидающему существу столь быстрым рывком, что ее голова болезненно откинулась назад, а руки раскинулись в сторону. Пивафви распахнулся, открывая ее твари. Но Лириэль сумела удержать в руке священный символ, и с молниеносной быстротой дроу она направила его в задранное слюнявое лицо гхола.
«Именем Лолт, сгинь», сказала она. Этого было достаточно. Из символа с треском рванулся черный разряд, отбросив тварь. На мгновение гхол скрючился у дальней стены, сжавшись перед лицом высвобожденной силы богини дроу. Затем уродливое тело растворилось в дым, рассеявшийся на отдельные полоски, улетевшие как стая потревоженных птиц.
Коротко выдохнув, Лириэль опустилась вниз. Однако облегчение ее было смешано с неясными, но неприятными предчувствиями. Ей было хорошо известно, как непостоянна и жестока Лолт. К счастью, гхол не стал подробно разбираться в характере богини. Сила есть сила, и Лириэль осталась жива, поскольку посмела воззвать к ней. Практичные рассуждения приглушили беспокойство дроу и ускорили ее шаг. Вновь обернувшись в пивафви, она тихо заскользила по тоннелю, безошибочно направляясь к темницам.
Дроу изучала Скуллпорт уже несколько дней, и разузнала многие из секретов города. Она наслаждалась не скованной законами свободой Скуллпорта, бесконечным хаосом предоставляющихся возможностей. Но Лириэль была молода, и совершенно уверена, что судьба ожидает ее за морем, на острове зовущемся Руатим. И не собиралась медлить с делами.
Ее уши уловили отголоски далекой песни, легкомысленной мелодии распеваемой с огромным энтузиазмом, но без заметного таланта. Лириэль отправилась на голос, отслеживая сложную траекторию, по которой звук проходил по извивающимся коридорам и сквозь вибрирующий камень с такой же легкостью, с которой обитатель поверхности может пройти по древесной тени к ее источнику.
Довольно скоро дроу добралась до небольшой промозглой пещеры, несколько эпох назад служившей гробницей. Теперь она была превращена в тюремную камеру, закрыта железными прутьями толщиной с руку Лириэль и массивной дверью даже не с одним, а тремя замками. Холодный каменный альков освещал единственный жутко чадящий факел. В одной из стен были выбиты несколько углублений, давно освобожденных от костей и сокровищ. На другой стороне пещеры располагалась дощатая кровать, прикованная двумя проржавевшими цепями к стене. А на кровати развалился певец, в ритме своей музыки бросавший крошки плесневелого хлеба всякой живности, шуршавшей по полу камеры.
Пленник вовсе не казался подавленным угрюмым окружением. Это был гигантского роста человек, широкий в плечах, на бронзовом лице которого отражалась работа солнца и ветра, а яркие голубые глаза почти терялись в лабиринте веселых морщинок. Волосы, пышные усы и длинная борода были одинакового выжженного солнцем оттенка, такого бледного, что он почти скрывал седые нити. Хрольф из Руатима, более известный как Хрольф Буян, добродушный капитан корабля, славившийся своей любовью к задорным гулянкам на берегу. Лириэль уже успела узнать, что это пристрастие закрыло для него многие цивилизованные порты, и привело – уже не в первый раз – в темницы Скуллпорта.
Порывшись в сумке, она достала статуэтку, купленную у уличного торговца: грубое, скорее пародийное подобие скальда-северянина с рогатым шлемом, носом-картошкой и круглым брюшком. Как произведение искусства она не впечатляла, но неизвестный маг зачаровал ее особенно сильным заклинанием магических губ, способным вобрать в себя любую песню и прокручивать ее снова и снова примерно в течении часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101