Эллиот предпочел держаться подальше от его бесконечных разговоров.
Честно говоря, появление семейства Дью немало удивило виконта. Неужели им не больно присутствовать на свадьбе вдовы младшего сына?
В последние дни свободы лорд Лингейт держался мужественно и изо всех сил старался не утратить жизнерадостность.
В день свадьбы жених оделся со всей возможной тщательностью и как можно дольше не выходил из своих комнат. Впрочем, ухищрение оказалось тщетным. Если он не спустился, чтобы поприветствовать любящее семейство, то семейство шумной гурьбой само поднялось наверх.
В итоге пришлось терпеть бесчисленные объятия и слезы в ограниченном пространстве гардеробной.
Внезапно стало ясно, что действительно настал решающий день. Отныне жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло. Поняв это, Эллиот принялся и сам горячо обнимать всех по очереди, а потом долго тряс узловатую руку деда-герцога.
И вот наконец он сидел рядом с Джорджем Боуэном в экипаже и направлялся в Уоррен-парк, к маленькой семейной часовне.
– Ни слова, – сурово остановил он друга, услышав, что тот вздохнул, явно собираясь заговорить. – И без тебя будет целый месяц тошнить от всей этой сентиментальной чепухи. Ни единого слова!
– А несколько слов по делу можно? – улыбнулся Джордж. – Кольцо у тебя? Ты должен был отдать мне его за завтраком, но так и не спустился. Видимо, потерял аппетит. Говорят, что перед свадьбой – собственной, разумеется, – всегда так бывает.
Эллиот сунул руку в карман и достал купленное в Лондоне кольцо.
– А сегодня к столу подавали восхитительные почки. Такие жирные, сочные: приготовлены так, как мне нравится, – словно между прочим поведал Джордж.
– А если тебе нравится служить моим секретарем, – безжалостно предупредил Эллиот, – то потрудись оставить подобные мысли при себе. Да и все другие тоже. Короче, помолчи.
Друг усмехнулся и принялся смотреть в окно.
Почти целый день накануне свадьбы Ванесса провела в обществе леди Дью и сэра Хамфри. Мысль, что она больше не будет носить их фамилию, доставляла Ванессе боль. Ведь она всей душой любила этих стариков.
Поздно вечером, желая спокойной ночи, Ванесса поцеловала леди Дью в щеку и обняла, как привыкла делать это в Рандл-Парке, а сэру Хамфри, как всегда, улыбнулась. Но потом не удержалась и очень крепко обняла свекра за шею, спрятав лицо у него на плече. Слезы сами брызнули из глаз.
– Ну-ну, – ласково успокоил сэр Хамфри, тихонько похлопав невестку по спине. – Нашему мальчику было хорошо с тобой, Несси. Он умер счастливым человеком. Да, несправедливо молодым, но все же счастливым. А счастье ему принесла ты. Увы, его уже нет, а мы обязаны жить дальше. Ты должна найти новое счастье, а мы должны этому радоваться. Виконт Лингейт – хороший человек. Я сам выбрал его для тебя.
– Папа! – Ванесса сквозь слезы рассмеялась: настолько нелепой показалась претензия. – Можно, я все время буду вас так называть? И мама?
– Мы смертельно обидимся, если когда-нибудь услышим другое обращение, – ответил баронет.
Леди Дью встала и присоединилась к объятию.
– А когда у тебя появятся дети, пусть называют нас дедушкой и бабушкой. Они будут нашими внуками, как если бы ты родила их от нашего Хедли.
Это было уже почти невыносимо.
К счастью, утром в гардеробную они не пришли. Зато миссис Траш взволнованно суетилась вокруг Ванессы и постоянно мешала горничной, которая приехала из Лондона, чтобы прислуживать Мег и Кейт. Все остальные тоже явились на церемонию облачения.
– Бог мой, Несси! – воскликнул Стивен, разглядывая по-весеннему жизнерадостное светло-зеленое платье, накидку в тон и наивно-праздничную, украшенную цветами соломенную шляпку. Сесил нашла ее в салоне одной из многочисленных модисток, которых они успели посетить в Лондоне. Волнистые каштановые волосы кокетливо спускались из-под широких полей. – Ты выглядишь просто чудесно. И гораздо свежее, чем перед поездкой в Лондон.
Сам молодой граф выглядел чрезвычайно импозантно, невозможно было узнать в нем паренька из Трокбриджа. Ванесса сказала об этом, но брат лишь небрежно махнул рукой.
Кейт стояла, прикусив губу.
– Подумать только, – вставила она, – что всего лишь несколько недель назад Мег штопала носки, Стивен переводил латинские тексты, я возилась с малышами в школе, а ты, Несси, жила в Рандл-Парке. А теперь мы здесь, и сегодня произойдет величайшее событие в нашей жизни.
На глазах у нее выступили слезы.
– Сегодня, – твердо постановила Маргарет, – для нашей Несси начинается счастливое будущее. И выглядит она просто потрясающе.
Глаза старшей сестры оставались сухими, а на лице застыло напряженное выражение. Но смотрела она с такой невероятной нежностью и любовью, что Ванесса отвела взгляд, чтобы не разрыдаться.
Вчера они засиделись до поздней ночи на кровати Ванессы. Сама Ванесса откинулась на подушки, а Маргарет устроилась в ногах, подтянув коленки к подбородку и крепко обхватив их руками.
– Обещай не потерять способность радоваться жизни и озарять всех вокруг счастьем, – потребовала она. – Несмотря ни на что. Ты не должна потерять себя. Обещай.
Маргарет всерьез опасалась, что жизнь с виконтом Лингейтом отрицательно отразится на характере Ванессы. Как же она ошибалась! Напротив, это она, Ванесса, научит мужа улыбаться и даже смеяться. И сделает его счастливым.
Она обещала ему принести с собой счастье. То же самое обещала и его матери. А главное, обещала самой себе.
– Даю честное слово, – ответила Ванесса с улыбкой. – Глупышка же ты, Мег! Завтра меня ждет не гильотина, а собственная свадьба. Я тебе раньше не говорила, но в тот день, когда виконт сделал мне предложение – мы гуляли по берегу озера, – он меня поцеловал.
Маргарет смотрела молча, с напряженным ожиданием.
– И мне понравилось, – призналась Ванесса. – Правда понравилось. И ему, кажется, тоже.
Второе утверждение, возможно, было преувеличением, но никак не ложью, потому что Ванесса не спрашивала и не знала наверняка. Во всяком случае, он определенно ее хотел.
Маргарет продолжала сидеть молча, обняв колени и слегка раскачиваясь.
– Мне нужны поцелуи, Мег, – продолжала Ванесса. – И нужно все, что больше поцелуев. Необходимо снова выйти замуж. Кажется, иногда мужчины считают, что только они нуждаются в… поцелуях. Но это не так. Женщины тоже этого хотят. Я рада, что снова стану женой.
Наутро, когда Стивен подал руку, чтобы проводить сестру к подъезду, помочь подняться в экипаж и отвезти в часовню, Ванесса почему-то уже не чувствовала вчерашней уверенности.
Она выходила замуж за незнакомца. Красивого, мужественного, хмурого, нетерпеливого, мрачного, насмешливого…
Очень глупо, конечно, но ей не хватало Хедли.
На свадьбу собралось не больше тридцати гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Честно говоря, появление семейства Дью немало удивило виконта. Неужели им не больно присутствовать на свадьбе вдовы младшего сына?
В последние дни свободы лорд Лингейт держался мужественно и изо всех сил старался не утратить жизнерадостность.
В день свадьбы жених оделся со всей возможной тщательностью и как можно дольше не выходил из своих комнат. Впрочем, ухищрение оказалось тщетным. Если он не спустился, чтобы поприветствовать любящее семейство, то семейство шумной гурьбой само поднялось наверх.
В итоге пришлось терпеть бесчисленные объятия и слезы в ограниченном пространстве гардеробной.
Внезапно стало ясно, что действительно настал решающий день. Отныне жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло. Поняв это, Эллиот принялся и сам горячо обнимать всех по очереди, а потом долго тряс узловатую руку деда-герцога.
И вот наконец он сидел рядом с Джорджем Боуэном в экипаже и направлялся в Уоррен-парк, к маленькой семейной часовне.
– Ни слова, – сурово остановил он друга, услышав, что тот вздохнул, явно собираясь заговорить. – И без тебя будет целый месяц тошнить от всей этой сентиментальной чепухи. Ни единого слова!
– А несколько слов по делу можно? – улыбнулся Джордж. – Кольцо у тебя? Ты должен был отдать мне его за завтраком, но так и не спустился. Видимо, потерял аппетит. Говорят, что перед свадьбой – собственной, разумеется, – всегда так бывает.
Эллиот сунул руку в карман и достал купленное в Лондоне кольцо.
– А сегодня к столу подавали восхитительные почки. Такие жирные, сочные: приготовлены так, как мне нравится, – словно между прочим поведал Джордж.
– А если тебе нравится служить моим секретарем, – безжалостно предупредил Эллиот, – то потрудись оставить подобные мысли при себе. Да и все другие тоже. Короче, помолчи.
Друг усмехнулся и принялся смотреть в окно.
Почти целый день накануне свадьбы Ванесса провела в обществе леди Дью и сэра Хамфри. Мысль, что она больше не будет носить их фамилию, доставляла Ванессе боль. Ведь она всей душой любила этих стариков.
Поздно вечером, желая спокойной ночи, Ванесса поцеловала леди Дью в щеку и обняла, как привыкла делать это в Рандл-Парке, а сэру Хамфри, как всегда, улыбнулась. Но потом не удержалась и очень крепко обняла свекра за шею, спрятав лицо у него на плече. Слезы сами брызнули из глаз.
– Ну-ну, – ласково успокоил сэр Хамфри, тихонько похлопав невестку по спине. – Нашему мальчику было хорошо с тобой, Несси. Он умер счастливым человеком. Да, несправедливо молодым, но все же счастливым. А счастье ему принесла ты. Увы, его уже нет, а мы обязаны жить дальше. Ты должна найти новое счастье, а мы должны этому радоваться. Виконт Лингейт – хороший человек. Я сам выбрал его для тебя.
– Папа! – Ванесса сквозь слезы рассмеялась: настолько нелепой показалась претензия. – Можно, я все время буду вас так называть? И мама?
– Мы смертельно обидимся, если когда-нибудь услышим другое обращение, – ответил баронет.
Леди Дью встала и присоединилась к объятию.
– А когда у тебя появятся дети, пусть называют нас дедушкой и бабушкой. Они будут нашими внуками, как если бы ты родила их от нашего Хедли.
Это было уже почти невыносимо.
К счастью, утром в гардеробную они не пришли. Зато миссис Траш взволнованно суетилась вокруг Ванессы и постоянно мешала горничной, которая приехала из Лондона, чтобы прислуживать Мег и Кейт. Все остальные тоже явились на церемонию облачения.
– Бог мой, Несси! – воскликнул Стивен, разглядывая по-весеннему жизнерадостное светло-зеленое платье, накидку в тон и наивно-праздничную, украшенную цветами соломенную шляпку. Сесил нашла ее в салоне одной из многочисленных модисток, которых они успели посетить в Лондоне. Волнистые каштановые волосы кокетливо спускались из-под широких полей. – Ты выглядишь просто чудесно. И гораздо свежее, чем перед поездкой в Лондон.
Сам молодой граф выглядел чрезвычайно импозантно, невозможно было узнать в нем паренька из Трокбриджа. Ванесса сказала об этом, но брат лишь небрежно махнул рукой.
Кейт стояла, прикусив губу.
– Подумать только, – вставила она, – что всего лишь несколько недель назад Мег штопала носки, Стивен переводил латинские тексты, я возилась с малышами в школе, а ты, Несси, жила в Рандл-Парке. А теперь мы здесь, и сегодня произойдет величайшее событие в нашей жизни.
На глазах у нее выступили слезы.
– Сегодня, – твердо постановила Маргарет, – для нашей Несси начинается счастливое будущее. И выглядит она просто потрясающе.
Глаза старшей сестры оставались сухими, а на лице застыло напряженное выражение. Но смотрела она с такой невероятной нежностью и любовью, что Ванесса отвела взгляд, чтобы не разрыдаться.
Вчера они засиделись до поздней ночи на кровати Ванессы. Сама Ванесса откинулась на подушки, а Маргарет устроилась в ногах, подтянув коленки к подбородку и крепко обхватив их руками.
– Обещай не потерять способность радоваться жизни и озарять всех вокруг счастьем, – потребовала она. – Несмотря ни на что. Ты не должна потерять себя. Обещай.
Маргарет всерьез опасалась, что жизнь с виконтом Лингейтом отрицательно отразится на характере Ванессы. Как же она ошибалась! Напротив, это она, Ванесса, научит мужа улыбаться и даже смеяться. И сделает его счастливым.
Она обещала ему принести с собой счастье. То же самое обещала и его матери. А главное, обещала самой себе.
– Даю честное слово, – ответила Ванесса с улыбкой. – Глупышка же ты, Мег! Завтра меня ждет не гильотина, а собственная свадьба. Я тебе раньше не говорила, но в тот день, когда виконт сделал мне предложение – мы гуляли по берегу озера, – он меня поцеловал.
Маргарет смотрела молча, с напряженным ожиданием.
– И мне понравилось, – призналась Ванесса. – Правда понравилось. И ему, кажется, тоже.
Второе утверждение, возможно, было преувеличением, но никак не ложью, потому что Ванесса не спрашивала и не знала наверняка. Во всяком случае, он определенно ее хотел.
Маргарет продолжала сидеть молча, обняв колени и слегка раскачиваясь.
– Мне нужны поцелуи, Мег, – продолжала Ванесса. – И нужно все, что больше поцелуев. Необходимо снова выйти замуж. Кажется, иногда мужчины считают, что только они нуждаются в… поцелуях. Но это не так. Женщины тоже этого хотят. Я рада, что снова стану женой.
Наутро, когда Стивен подал руку, чтобы проводить сестру к подъезду, помочь подняться в экипаж и отвезти в часовню, Ванесса почему-то уже не чувствовала вчерашней уверенности.
Она выходила замуж за незнакомца. Красивого, мужественного, хмурого, нетерпеливого, мрачного, насмешливого…
Очень глупо, конечно, но ей не хватало Хедли.
На свадьбу собралось не больше тридцати гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78