Однако у мистера Хеннесси очень доброе сердце. Она снова увидит Каролину и воспользуется услугами ее служанки. Возможно, ей предоставят еще несколько платьев, а ее собственные постирают, починят и погладят.
Больше всего на свете Джозефине хотелось сейчас принять ванну и помыть голову. Уже три дня она ни разу полностью не раздевалась.
Джозефина, как обычно, сидела на высоком сиденье открытого экипажа рядом с мистером Вильерсом, держась за рукав его пальто. Их экипаж угрожающе раскачивался на узких и извилистых дорогах. Девушка чувствовала себя счастливой, хотя и виноватой во всем происходящем.
– Как вы полагаете, мистер Хеннесси действительно отправит кого-нибудь на поиски нашего пропавшего багажа? – спросила Джозефина. – Но они, несомненно, обрадуются, увидев нас. Надеюсь также, что нам выделят две смежные комнаты, и вам не придется спать на полу. Впрочем, по-моему, и прошлой ночью у вас не было для этого никаких оснований. Мне было вполне удобно, пока вы не отнесли меня на кровать. – Вспомнив об этом, Джозефина покраснела.
– Мы поступим следующим образом, – отозвался Митфорд. – Вы остановитесь у Хеннесси, а я в это время нанесу визит лорду Парли. Представляю себе, как изумится мистер Портерхаус, увидев меня там. Он, конечно, отдаст драгоценности, дабы избежать скандала, а я привезу их вам.
– Но это мои драгоценности, – возразила Джозефина, – и я должна сама их вернуть.
– Вы получите их только из моих рук. Уж не думаете ли вы, что я тоже с ними сбегу?
– Нет. Вам я доверила бы даже свою жизнь, сэр. – Джозефина не посмотрела на герцога, иначе заметила бы, как он поражен. Она ухватилась за его рукав, казавшийся ей более надежной опорой, чем дверца экипажа, когда они сделали поворот почти на сто восемьдесят градусов.
– Но ваш план неудачен в любом случае. Мы женаты всего три дня.
– Да?
– Хеннесси так считают. Как же мне остаться у них, если вы отправитесь на вечер к лорду? Нам придется в таком случае изобразить ужасную ссору, в результате чего я расплачусь, погружусь в глубокую меланхолию и откажусь от еды.
– Вы что, серьезно?
– Разумеется. Мы ведь очень влюблены друг в друга, помните? Ссора и разлука после первых трех дней брака заставят меня страдать.
– Разлука? – нахмурился герцог Митфорд, – Но я поеду всего лишь на пару часов, чтобы нанести визит… гм… бывшему знакомому, а вы проведете время с бывшей школьной подругой. Это же совершенно естественно.
– Да, если бы мы не были безумно влюблены друг в друга. Я не могу, не впав в уныние, расстаться с вами ни на час, поэтому мы отправимся вместе.
– Надеюсь, вы не будите упрямиться? – спросил Митфорд и недоверчиво посмотрел на Джозефину. «Господи, какой неуместный вопрос, – тут же подумал он. – Конечно же, она будет упорствовать».
Митфорд натянул вожжи, и только благодаря его мастерству им удалось избежать столкновения со стадом коров, которое неспешно двигалось вдоль дороги. Вероятно, это было то же самое стадо, в которое вчера врезался мистер Портерхаус.
Джозефина ухватилась крепче за рукав герцога и, зарывшись лицом в его пальто, решила, что это конец. Только бы умереть вместе с ним!
– Прошу прощения, мадемуазель, – поспешно сказал герцог Митфорд. – Я был неосторожен. С вами все в порядке?
– Да. – Джозефина подняла к нему встревоженное лицо. – Очень глупо, что я так испугалась. Мне следовало помнить, что с вами я всегда в безопасности. Просто я еще не привыкла к открытому экипажу.
Джозефина попыталась улыбнуться, но кровь тут же отхлынула от ее лица, а в ушах зазвенело. Причиной тому был явно не холодный октябрьский ветер.
– Теперь вы действительно в безопасности, – заверил девушку герцог. Но у Джозефины вдруг потемнело перед глазами.
Она верила спутнику, хотя ее ощущения очень походили на обморок. Сама она никогда не падала в обморок, но именно так его описывали ей друзья. Да, она действительно в безопасности. Экипаж стоял на месте, коровы невозмутимо шли дальше по дороге. Мистер Вильерс держал в руках вожжи. Он никогда не допустил бы столкновения. И разве это не его рука обнимает ее сейчас и не ее голова покоится на его плече?
– Я теряю сознание, – удивленно сообщила Джозефина, слыша свой голос будто издалека. – Я еще никогда не теряла сознания. Наверное, теперь вы считаете меня трусихой.
– Вовсе нет, – возразил герцог, развязывая ленточки ее шляпки. – Я проявил неосторожность.
«Ну, – подумала Джозефина, приходя в себя, – вероятно, три дня назад я не смогла бы положив руку на сердце сказать, что мистер Вильерс поцеловал меня, поскольку сама прильнула к его губам. Тогда это и не было поцелуем, я лишь хотела укрыться от глаз отца. И прошлой ночью мистер Вильерс поцеловал меня только в лоб». Однако Джозефина не сомневалась в том, что Пол целовал ее, а она словно унеслась в волшебную страну.
Да, он действительно целовал ее. Нет, он сейчас целует ее. Он склонил голову и шепчет слова утешения, а его губы прильнули к ее виску, а затем к ее губам. О да, точно, Джозефина не впала в беспамятство и сознавала это. Его губы такие же мягкие и теплые, как слова, которые он ей шепчет.
Ну, может, это и не настоящий поцелуй, но поскольку Джозефину ни разу в жизни не целовали, она не знает, что это за поцелуй. Герцог не завладел ее губами, а лишь слегка касался их, шепча слова утешения. Но Джозефина назвала это поцелуем. Ее поцеловали. И сделал это мистер Вильерс. Джозефина мечтала ощутить тепло его губ, но тогда ей пришлось бы упасть в обморок, а знать, что она хоть раз в жизни потеряла сознание, казалось ей в высшей степени унизительным.
– С вами все в порядке?
– О да, вполне, – ответила Джозефина и, сев прямо, нечаянно уронила на дорогу шляпку. – Я не совсем потеряла сознание. Мир не погрузился в темноту и звенящую тишину, как, говорят, происходит, когда ты падаешь в обморок. Мне просто стало не по себе, а все из-за того, что я не привыкла к открытому экипажу.
– Хорошо, мы запомним, что вы не совсем потеряли сознание. – Митфорд спрыгнул на дорогу за ее шляпкой. – А я не слишком неосторожно вел экипаж.
Посмотрев на девушку снизу вверх, герцог улыбнулся. И, как всегда в таких случаях, его лицо стало очаровательным.
«Да, – решила Джозефина, взяв у него шляпку и завязав ленточки под подбородком, – он невысок, не слишком крепок и совершенно некрасив. Большинство моих подруг не взглянули бы на него второй раз. Но Пол очень мил. Очень».
Странно, почему молодые барышни вздыхают обычно по высоким, темноволосым красавцам. По таким, например, как мистер Портерхаус. От одного только имени этого человека ее бросило в дрожь, хоть он и был образцом мужской красоты.
Джозефина предпочла бы мистера Вильерса. Только не стоит думать об этом. И мистер Вильерс не должен знать, что она об этом думает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Больше всего на свете Джозефине хотелось сейчас принять ванну и помыть голову. Уже три дня она ни разу полностью не раздевалась.
Джозефина, как обычно, сидела на высоком сиденье открытого экипажа рядом с мистером Вильерсом, держась за рукав его пальто. Их экипаж угрожающе раскачивался на узких и извилистых дорогах. Девушка чувствовала себя счастливой, хотя и виноватой во всем происходящем.
– Как вы полагаете, мистер Хеннесси действительно отправит кого-нибудь на поиски нашего пропавшего багажа? – спросила Джозефина. – Но они, несомненно, обрадуются, увидев нас. Надеюсь также, что нам выделят две смежные комнаты, и вам не придется спать на полу. Впрочем, по-моему, и прошлой ночью у вас не было для этого никаких оснований. Мне было вполне удобно, пока вы не отнесли меня на кровать. – Вспомнив об этом, Джозефина покраснела.
– Мы поступим следующим образом, – отозвался Митфорд. – Вы остановитесь у Хеннесси, а я в это время нанесу визит лорду Парли. Представляю себе, как изумится мистер Портерхаус, увидев меня там. Он, конечно, отдаст драгоценности, дабы избежать скандала, а я привезу их вам.
– Но это мои драгоценности, – возразила Джозефина, – и я должна сама их вернуть.
– Вы получите их только из моих рук. Уж не думаете ли вы, что я тоже с ними сбегу?
– Нет. Вам я доверила бы даже свою жизнь, сэр. – Джозефина не посмотрела на герцога, иначе заметила бы, как он поражен. Она ухватилась за его рукав, казавшийся ей более надежной опорой, чем дверца экипажа, когда они сделали поворот почти на сто восемьдесят градусов.
– Но ваш план неудачен в любом случае. Мы женаты всего три дня.
– Да?
– Хеннесси так считают. Как же мне остаться у них, если вы отправитесь на вечер к лорду? Нам придется в таком случае изобразить ужасную ссору, в результате чего я расплачусь, погружусь в глубокую меланхолию и откажусь от еды.
– Вы что, серьезно?
– Разумеется. Мы ведь очень влюблены друг в друга, помните? Ссора и разлука после первых трех дней брака заставят меня страдать.
– Разлука? – нахмурился герцог Митфорд, – Но я поеду всего лишь на пару часов, чтобы нанести визит… гм… бывшему знакомому, а вы проведете время с бывшей школьной подругой. Это же совершенно естественно.
– Да, если бы мы не были безумно влюблены друг в друга. Я не могу, не впав в уныние, расстаться с вами ни на час, поэтому мы отправимся вместе.
– Надеюсь, вы не будите упрямиться? – спросил Митфорд и недоверчиво посмотрел на Джозефину. «Господи, какой неуместный вопрос, – тут же подумал он. – Конечно же, она будет упорствовать».
Митфорд натянул вожжи, и только благодаря его мастерству им удалось избежать столкновения со стадом коров, которое неспешно двигалось вдоль дороги. Вероятно, это было то же самое стадо, в которое вчера врезался мистер Портерхаус.
Джозефина ухватилась крепче за рукав герцога и, зарывшись лицом в его пальто, решила, что это конец. Только бы умереть вместе с ним!
– Прошу прощения, мадемуазель, – поспешно сказал герцог Митфорд. – Я был неосторожен. С вами все в порядке?
– Да. – Джозефина подняла к нему встревоженное лицо. – Очень глупо, что я так испугалась. Мне следовало помнить, что с вами я всегда в безопасности. Просто я еще не привыкла к открытому экипажу.
Джозефина попыталась улыбнуться, но кровь тут же отхлынула от ее лица, а в ушах зазвенело. Причиной тому был явно не холодный октябрьский ветер.
– Теперь вы действительно в безопасности, – заверил девушку герцог. Но у Джозефины вдруг потемнело перед глазами.
Она верила спутнику, хотя ее ощущения очень походили на обморок. Сама она никогда не падала в обморок, но именно так его описывали ей друзья. Да, она действительно в безопасности. Экипаж стоял на месте, коровы невозмутимо шли дальше по дороге. Мистер Вильерс держал в руках вожжи. Он никогда не допустил бы столкновения. И разве это не его рука обнимает ее сейчас и не ее голова покоится на его плече?
– Я теряю сознание, – удивленно сообщила Джозефина, слыша свой голос будто издалека. – Я еще никогда не теряла сознания. Наверное, теперь вы считаете меня трусихой.
– Вовсе нет, – возразил герцог, развязывая ленточки ее шляпки. – Я проявил неосторожность.
«Ну, – подумала Джозефина, приходя в себя, – вероятно, три дня назад я не смогла бы положив руку на сердце сказать, что мистер Вильерс поцеловал меня, поскольку сама прильнула к его губам. Тогда это и не было поцелуем, я лишь хотела укрыться от глаз отца. И прошлой ночью мистер Вильерс поцеловал меня только в лоб». Однако Джозефина не сомневалась в том, что Пол целовал ее, а она словно унеслась в волшебную страну.
Да, он действительно целовал ее. Нет, он сейчас целует ее. Он склонил голову и шепчет слова утешения, а его губы прильнули к ее виску, а затем к ее губам. О да, точно, Джозефина не впала в беспамятство и сознавала это. Его губы такие же мягкие и теплые, как слова, которые он ей шепчет.
Ну, может, это и не настоящий поцелуй, но поскольку Джозефину ни разу в жизни не целовали, она не знает, что это за поцелуй. Герцог не завладел ее губами, а лишь слегка касался их, шепча слова утешения. Но Джозефина назвала это поцелуем. Ее поцеловали. И сделал это мистер Вильерс. Джозефина мечтала ощутить тепло его губ, но тогда ей пришлось бы упасть в обморок, а знать, что она хоть раз в жизни потеряла сознание, казалось ей в высшей степени унизительным.
– С вами все в порядке?
– О да, вполне, – ответила Джозефина и, сев прямо, нечаянно уронила на дорогу шляпку. – Я не совсем потеряла сознание. Мир не погрузился в темноту и звенящую тишину, как, говорят, происходит, когда ты падаешь в обморок. Мне просто стало не по себе, а все из-за того, что я не привыкла к открытому экипажу.
– Хорошо, мы запомним, что вы не совсем потеряли сознание. – Митфорд спрыгнул на дорогу за ее шляпкой. – А я не слишком неосторожно вел экипаж.
Посмотрев на девушку снизу вверх, герцог улыбнулся. И, как всегда в таких случаях, его лицо стало очаровательным.
«Да, – решила Джозефина, взяв у него шляпку и завязав ленточки под подбородком, – он невысок, не слишком крепок и совершенно некрасив. Большинство моих подруг не взглянули бы на него второй раз. Но Пол очень мил. Очень».
Странно, почему молодые барышни вздыхают обычно по высоким, темноволосым красавцам. По таким, например, как мистер Портерхаус. От одного только имени этого человека ее бросило в дрожь, хоть он и был образцом мужской красоты.
Джозефина предпочла бы мистера Вильерса. Только не стоит думать об этом. И мистер Вильерс не должен знать, что она об этом думает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53