— Если бы вы сказали мне об этом на балу, я бы ответила «нет». Это серьезный шаг. Поэтому вам следовало обратиться к герцогу Бьюкаслу со своей просьбой. И если бы он одобрил ваше намерение, вы могли бы прийти ко мне. Но я все равно отказала бы вам.
Он покраснел и заметил:
— Но я весьма и весьма достойная партия, леди Морган. Единственный наследник Каддиков.
— Будь вы даже принцем Уэльским, я все равно не вышла бы за вас замуж. — Морган с презрением посмотрела на лорда. — Вы не джентльмен, а поэтому недостойны моей руки. Я рада, что вы попросили прощения вовсе не за то, как вели себя накануне вашего отъезда из Брюсселя. По доброте душевной я бы простила вас.
— Мама определенного мнения о вас, — резко бросил он. — И все остальные тоже.
— В самом деле? — Взгляд леди Морган по-прежнему оставался бесстрастным.
— Вы слишком высокомерны, — злобно проговорил он, — не имея на то никаких оснований. У вас репутация, как у последней проститутки. О вас говорят во всех клубах и гостиных Лондона. Думаете, никто не видел, как в Брюсселе вы прогуливались в обнимку с лордом Росторном? Как на пароходе стояли, держась с ним за руки?
— Что ж, — вздохнула Морган, продолжая спокойно смотреть на капитана, — вы весьма красноречиво выплеснули всю свою злость и раздражение, с чем вас и поздравляю.
Морган держалась очень спокойно, хотя на самом деле была шокирована. Неужели о ней распускают сплетни? И все потому, что она задержалась в Брюсселе на несколько дней, ожидая вестей от Аллена. Потому что вместе с миссис Кларк помогала раненым. Потому что лорд Росторн был настолько добр, что проводил ее в Лондон. Нашел для нее служанку. Оказывается, честность и прямота, а также проявление сочувствия предосудительны. А лицемерие достойно похвалы. Лорда Гордона считают отважным, а он во время сражения лежал возле своей лошади.
Морган никогда не обнималась с лордом Росторном. Правда, однажды чуть не заснула, сидя рядом с ним на ступеньках дома и положив голову ему на плечо. А когда они поднялись, поцеловала его в щеку. В это время мимо них прошли какие-то люди.
Ей следовало догадаться, что сплетен в Лондоне не избежать. Каддики постараются.
В то же время она не могла отрицать, что потеряла девственность. Так что нечего возмущаться. Капитан Гордон чуть не умер от страха, полагая, что загнал себя в ловушку, сделав ей предложение на балу у герцогини Ричмондской. Видимо, опасался, что она не отпустит его, начнет упрекать. Что разразится скандал, и его имя, имя героя Ватерлоо, чуть ли не в одиночку выигравшего сражение, будет запятнано. Морган посмеялась над ним и молча, с презрением отвернулась.
Неужели граф Росторн из-за этого не появился в их доме и на службе в церкви, размышляла Морган. Неужели из-за сплетен уехал из Лондона? А может быть, и из Англии? Это было бы так несправедливо.
Морган угнетала мысль, что она никогда больше не увидит его. А как ей хотелось заглянуть в его насмешливые глаза, услышать его французский акцент и ласковое «cherie».
Хорошо иметь рядом настоящего друга, который все понимает с полуслова. Однако по некотором размышлении Морган пришла к выводу, что ей вообще никто не нужен.
Наконец все ушли. Тетя и дядя Рочестер, Фрея и Джошуа, Частити и лорд Мичем отправились домой. Эйдан, Ева, Рэнналф и Джудит поднялись наверх к детям. Морган осталась одна, и ее снова захлестнула волна одиночества. Она решила пойти в библиотеку, к Вулфрику. Она не потревожит его, сядет на диван и будет наслаждаться ощущением уверенности и силы, которые исходят от ее брата.
Она не постучалась, осторожно открыла дверь и прошла в глубь комнаты.
Брат стоял спиной к ней, уставившись на холодный камин. Его плечи вздрагивали. Он плакал навзрыд.
Морган застыла на месте словно пораженная молнией, повернулась и бесшумно вышла из библиотеки.
Если Вулф плачет, значит, наступил конец света.
Она поднялась к себе в комнату и бросилась на кровать.
Аллен мертв.
Она никогда больше не увидит его.
Этим вечером Морган впервые дала волю слезам.
Глава 12
В день, когда Джервис добрался до дома, на небе выглянуло солнце. Галечная дорога, петлявшая вдоль леса, затем спускалась к подножию холма, за которым среди старинного, обширного парка располагался Уиндраш-Грейндж. Дождевая вода здесь никогда не застаивалась, сразу впитываясь в рыхлую песчаную почву. На мокрых листьях поблескивали капли, иногда они срывались, падая на руки и лицо. В воздухе стоял густой травяной аромат.
На Джервиса нахлынули воспоминания далекого прошлого. Он всегда страстно любил Уиндраш и радовался, что ему, как старшему сыну, достанется в наследство это красивейшее место. Младшего брата Питера ожидала карьера священнослужителя. Эта дорога к дому всегда поднимала ему настроение.
Прошло долгих девять лет с тех пор, как он ехал по ней в последний раз. Тогда еще был жив отец. Две сестры Джервиса по-прежнему жили здесь. До отъезда на континент, совсем еще молодой, он с удовольствием отправлялся в город поразвлечься и пообщаться с приятелями. Однако обязанностями наследника этого огромного поместья Джервис не пренебрегал. В то время он был счастлив, и казалось, ничто не может омрачить его безоблачного существования.
Неожиданно обрушившаяся на него череда кошмарных событий разом перечеркнула все.
У Джервиса возникло странное ощущение, словно он возвращался сейчас в чью-то жизнь.
Вскоре с левой стороны дороги возник дом из красного кирпича, с большим цветочным палисадником, заканчивающимся решетчатой аркой. От нее бежала дорожка из плоских белых камней, по обеим сторонам которой стояли две металлические скамьи и росло несколько старых плакучих ив. Там, среди этого разноцветья, Джервис заметил двух женщин с корзинками. Они срезали ножницами цветы. Чуть поодаль стояла третья с ребенком на руках. Она, похоже, заметила приближающегося всадника и внимательно вглядывалась в него. На дальней скамье сидел мужчина.
Когда граф Росторн подъехал к ним совсем близко, одна из женщин, услышав цокот копыт, распрямилась и повернулась на звук. Одной рукой она придерживала широкополую соломенную шляпу. Вскрикнув, она бросилась Джервису навстречу, уронив корзинку в траву. Женщина была невысокого роста, ее фигура все еще носила следы юношеской стройности и гибкости, пышные темные волосы были слегка тронуты сединой. Лицо ее сияло от радости.
Джервис проворно соскочил с лошади и, раскрыв объятия, шагнул навстречу к женщине.
— Джервис! — вскричала она. — Милый мой.
— Maman! — Он легко подхватил ее на руки, покружил и осторожно опустил на землю.
— Наконец-то ты дома. — Она поднесла дрожащую руку к его лицу и медленно провела по щеке, не отрывая от него глаз. — Мой дорогой мальчик, ты стал еще красивее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Он покраснел и заметил:
— Но я весьма и весьма достойная партия, леди Морган. Единственный наследник Каддиков.
— Будь вы даже принцем Уэльским, я все равно не вышла бы за вас замуж. — Морган с презрением посмотрела на лорда. — Вы не джентльмен, а поэтому недостойны моей руки. Я рада, что вы попросили прощения вовсе не за то, как вели себя накануне вашего отъезда из Брюсселя. По доброте душевной я бы простила вас.
— Мама определенного мнения о вас, — резко бросил он. — И все остальные тоже.
— В самом деле? — Взгляд леди Морган по-прежнему оставался бесстрастным.
— Вы слишком высокомерны, — злобно проговорил он, — не имея на то никаких оснований. У вас репутация, как у последней проститутки. О вас говорят во всех клубах и гостиных Лондона. Думаете, никто не видел, как в Брюсселе вы прогуливались в обнимку с лордом Росторном? Как на пароходе стояли, держась с ним за руки?
— Что ж, — вздохнула Морган, продолжая спокойно смотреть на капитана, — вы весьма красноречиво выплеснули всю свою злость и раздражение, с чем вас и поздравляю.
Морган держалась очень спокойно, хотя на самом деле была шокирована. Неужели о ней распускают сплетни? И все потому, что она задержалась в Брюсселе на несколько дней, ожидая вестей от Аллена. Потому что вместе с миссис Кларк помогала раненым. Потому что лорд Росторн был настолько добр, что проводил ее в Лондон. Нашел для нее служанку. Оказывается, честность и прямота, а также проявление сочувствия предосудительны. А лицемерие достойно похвалы. Лорда Гордона считают отважным, а он во время сражения лежал возле своей лошади.
Морган никогда не обнималась с лордом Росторном. Правда, однажды чуть не заснула, сидя рядом с ним на ступеньках дома и положив голову ему на плечо. А когда они поднялись, поцеловала его в щеку. В это время мимо них прошли какие-то люди.
Ей следовало догадаться, что сплетен в Лондоне не избежать. Каддики постараются.
В то же время она не могла отрицать, что потеряла девственность. Так что нечего возмущаться. Капитан Гордон чуть не умер от страха, полагая, что загнал себя в ловушку, сделав ей предложение на балу у герцогини Ричмондской. Видимо, опасался, что она не отпустит его, начнет упрекать. Что разразится скандал, и его имя, имя героя Ватерлоо, чуть ли не в одиночку выигравшего сражение, будет запятнано. Морган посмеялась над ним и молча, с презрением отвернулась.
Неужели граф Росторн из-за этого не появился в их доме и на службе в церкви, размышляла Морган. Неужели из-за сплетен уехал из Лондона? А может быть, и из Англии? Это было бы так несправедливо.
Морган угнетала мысль, что она никогда больше не увидит его. А как ей хотелось заглянуть в его насмешливые глаза, услышать его французский акцент и ласковое «cherie».
Хорошо иметь рядом настоящего друга, который все понимает с полуслова. Однако по некотором размышлении Морган пришла к выводу, что ей вообще никто не нужен.
Наконец все ушли. Тетя и дядя Рочестер, Фрея и Джошуа, Частити и лорд Мичем отправились домой. Эйдан, Ева, Рэнналф и Джудит поднялись наверх к детям. Морган осталась одна, и ее снова захлестнула волна одиночества. Она решила пойти в библиотеку, к Вулфрику. Она не потревожит его, сядет на диван и будет наслаждаться ощущением уверенности и силы, которые исходят от ее брата.
Она не постучалась, осторожно открыла дверь и прошла в глубь комнаты.
Брат стоял спиной к ней, уставившись на холодный камин. Его плечи вздрагивали. Он плакал навзрыд.
Морган застыла на месте словно пораженная молнией, повернулась и бесшумно вышла из библиотеки.
Если Вулф плачет, значит, наступил конец света.
Она поднялась к себе в комнату и бросилась на кровать.
Аллен мертв.
Она никогда больше не увидит его.
Этим вечером Морган впервые дала волю слезам.
Глава 12
В день, когда Джервис добрался до дома, на небе выглянуло солнце. Галечная дорога, петлявшая вдоль леса, затем спускалась к подножию холма, за которым среди старинного, обширного парка располагался Уиндраш-Грейндж. Дождевая вода здесь никогда не застаивалась, сразу впитываясь в рыхлую песчаную почву. На мокрых листьях поблескивали капли, иногда они срывались, падая на руки и лицо. В воздухе стоял густой травяной аромат.
На Джервиса нахлынули воспоминания далекого прошлого. Он всегда страстно любил Уиндраш и радовался, что ему, как старшему сыну, достанется в наследство это красивейшее место. Младшего брата Питера ожидала карьера священнослужителя. Эта дорога к дому всегда поднимала ему настроение.
Прошло долгих девять лет с тех пор, как он ехал по ней в последний раз. Тогда еще был жив отец. Две сестры Джервиса по-прежнему жили здесь. До отъезда на континент, совсем еще молодой, он с удовольствием отправлялся в город поразвлечься и пообщаться с приятелями. Однако обязанностями наследника этого огромного поместья Джервис не пренебрегал. В то время он был счастлив, и казалось, ничто не может омрачить его безоблачного существования.
Неожиданно обрушившаяся на него череда кошмарных событий разом перечеркнула все.
У Джервиса возникло странное ощущение, словно он возвращался сейчас в чью-то жизнь.
Вскоре с левой стороны дороги возник дом из красного кирпича, с большим цветочным палисадником, заканчивающимся решетчатой аркой. От нее бежала дорожка из плоских белых камней, по обеим сторонам которой стояли две металлические скамьи и росло несколько старых плакучих ив. Там, среди этого разноцветья, Джервис заметил двух женщин с корзинками. Они срезали ножницами цветы. Чуть поодаль стояла третья с ребенком на руках. Она, похоже, заметила приближающегося всадника и внимательно вглядывалась в него. На дальней скамье сидел мужчина.
Когда граф Росторн подъехал к ним совсем близко, одна из женщин, услышав цокот копыт, распрямилась и повернулась на звук. Одной рукой она придерживала широкополую соломенную шляпу. Вскрикнув, она бросилась Джервису навстречу, уронив корзинку в траву. Женщина была невысокого роста, ее фигура все еще носила следы юношеской стройности и гибкости, пышные темные волосы были слегка тронуты сединой. Лицо ее сияло от радости.
Джервис проворно соскочил с лошади и, раскрыв объятия, шагнул навстречу к женщине.
— Джервис! — вскричала она. — Милый мой.
— Maman! — Он легко подхватил ее на руки, покружил и осторожно опустил на землю.
— Наконец-то ты дома. — Она поднесла дрожащую руку к его лицу и медленно провела по щеке, не отрывая от него глаз. — Мой дорогой мальчик, ты стал еще красивее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67