– Да как вам сказать, судья, – кротко ответил я, – был праздник дин, и мы, как бы это выразится, увлеклись...
– Молчать! Понятия не имею, о чем вы там бормочете. Такому поведению нет оправдания! Позвольте перечислить выдвинутые против вас обвинения, скандальные уже своей многочисленностью. Во-первых, у вас отсутствуют родительские тесты и заключение Совета! Ни один из вас никогда не числился в списках курсов усовершенствования! Ваши папуль-мамулины поля плоски как блины вплоть до момента вмешательства Родительского патруля. К тому же имеется пик враждебности и безалаберности – в семь баллов! – а соответствующие участки поля вашего отпра и вовсе зашкаливают!
– Ваша честь, я могу объяснить...
– Сильно сомневаюсь! Поразительно, как вы, двое, сумели всех обмануть, избежать всех контрольных проверок, обязательных в нашем обществе. Представить не могу, что за садистские и жестокие души вы в себе воспитали, раз стали такими злобными извращенцами. Но я твердо знаю одно: в тот же миг, как вы покинете здание суда, немедленно будут начаты восстановительное обучение и курсы по самому жесткому графику. Если желаете себе добра – если в вас есть хоть капля любви и уважения к вашему отпрыску – вы немедленно и добровольно возьметесь за обучение! Я молю Бога, чтобы воздействие на вашего несчастного отпрыска пренебрежения и заброшенности на ранней стадии не оказалось неисправимым.
Мое замешательство усилил грохот молотка.
– Дело закрыто!
89
Мисс Полынь принимает командование
Я открыл новый закон природы. Я решил назвать его Четвертым постулатом Жирара. (Не потому, что уже существовали три предыдущих постулата, просто пусть ложная терминология собьет с толку будущих исследователей моей жизни.)
При знакомстве с обитателями неизведанного мира их первое желание – поиметь каким-либо образом твою задницу .
Куда бы мы ни отправлялись, всюду туземцы пытались втиснуть нас в свои рамки, приколоть наши личные предпочтения булавкой, как пойманного жучка к пенопластовой доске, пообрубать неуклюжие ветки милых причуд, силком втиснуть наши неудобные личности в местные жесткие корпуса, при этом требуя, чтобы мы наслаждались жизнью и во всю глотку благодарили за эдакую радость бытия.
Общество, решил я, держится на стремлении уложить жену соседа в прокрустово ложе.
Как бы то ни было, после череды стандартных унизительных физических и умственных тестов, назначенных судьей Топочкой, Мунчайлд и меня отвели в контору. За столом сидела женщина средних лет, напомнившая мне разом всех воспитателей в колледжах, которых мне доводилось встречать. Позвоночник этой поджарой и жилистой даме наверняка заменял стальной прут. Ее прическа была залакирована на совесть, словно 65-й «мустанг». На именной табличке на ее столе значилось: «Мисс Полынь».
– Мистер Жирар, – процедила она сквозь зубы, – анализ вашего родительского поля показал, что вы наиболее пригодны для того, чтобы внести вклад в соматическое взросление вашего сына. С другой стороны, мы нашли, что ваша жена как нельзя лучше подходит для того, чтобы руководить ментальным ростом отпра.
– Минуточку, черт возьми. Вы хотите сказать, что эта хипповая тусовщица больше подходит, чтобы помогать моему сыну делать уроки, чем я? А я годен только на то, чтобы играть с ним в салочки?
– Хотя название занятия, упомянутого вами, для меня звучит бессмыслицей, я чувствую, что вы верно ухватили суть выводов Родительского совета.
– Тогда это полная жуть. Вы знаете, что она даже читать не умеет?
– Нет, Пол, – перебила Мунчайлд. – Должна тебе кое в чем сознаться. Я умею!
– Что ты умеешь, черт побери?
– Каким-то образом я научилась читать. Обнаружила это, когда они устраивали нам тесты, а я смотрела на листки с их пометками.
Мисс Полынь надменно фыркнула.
– Если ваше незнание законов устройства вселенной – не обман, юная леди, то это ужасно. Конечно, вы умеете читать! Вам, хотя и крайне выборочно, доступно морфогенное поле всего человечества, а оно вот уже тысячу лет содержит в себе это простейшее умение. Итак, могу я продолжить?.. Вы поступаете в мой класс родаков-новичков. Возраст детей в этом классе в диапазоне от трех месяцев до года, что значительно меньше, чем возраст вашего мальчика. Но он так отстал, что несовместимость будет минимальной. Родаки, ваши одноклассники, все приятные люди, приличные граждане, желающие своим отпрам только добра, и я надеюсь, что на их примере вы сумеете выработать модель своего поведения. Теперь, если у вас больше нет вопросов...
Я поднял руку.
– Как долго будут длиться занятия?
Мисс Полынь улыбнулась. Мне редко доводилось видеть более устрашающее выражение лица.
– Мистер Жирар. Пока ваш ребенок не повзрослеет, занятия для вас не закончатся. Ни на минуту, ни на час, ни на день.
90
Теория поля
Вот что мы узнали в классе мисс Полынь, прежде чем началась по-настоящему тяжелая работа. Вводный курс не был чересчур подробным, так как простейшие азы были и так всем известны. Но как у меня на родине, в классе инструктора по вождению Эда, обучение начиналось со знакомого и самого примитивного – «газ», «тормоз», – так и здесь инструктаж начинался с элементарных концепций, всем давно известных.
Главное, что я очень скоро узнал, состояло в том, что в этой вселенной существовало и реально действовало морфогенное поле Шелдрейка.
В моем родном мире биолог по имени Руперт Шелдрейк разработал удивительную новую теорию, основанную на некоторых физических аномалиях. Он утверждал, что вокруг существуют невидимые и нерегистрируемые источники силы, так называемые морфогенные поля. Эти поля, практически бесчисленные, сложным способом переплетаются и взаимодействуют. Но самое важное – на что воздействуют эти поля.
Согласно Шелдрейку, эти поля управляют всем, от эмбриогенеза до космогенеза, от химических реакций до музыки, от животных инстинктов до человеческой памяти. Между частями материальной вселенной существуют два типа обратной связи, которые мы можем ощущать и ассоциировать с морфогенным полем. Информация и формы, однажды рожденные в физическом мире, мигрируют в морфогенное поле, где остаются навсегда, как в платоновском хранилище или библиотеке предыспытанных возможностей. При подходящих обстоятельствах соотношения и связи перетекают обратно, оказывая воздействие на материальный мир.
Шелдрейк полагал, что эти незримые инструкции могут улавливать личности или объекты, способные «настроиться» на определенное морфогенное поле. Суть тут сводится (в том, что касается живых существ) к взаимодействию сонастроенных представителей одного вида. Так, к примеру, если одна обезьянка обучилась новому трюку, то другие обезьянки, даже при отсутствии прямого контакта, пусть за много миль от первой, тоже получают знание о новом фокусе через посредство вездесущего морфогенного поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72