От легкого аромата ее духов кружилась голова и неудержимо тянуло прикоснуться к этой спелой и свежей упругости. Поднимаясь по деревянным ступеням и проходя мимо взволнованного Дмитрия, она внимательно насмешливо взглянула на него умело накрашенными глазами и, наклонившись к дочери, сказала:
- Подожди меня на улице, Даша, а я пойду поговорю с Марьей Петровной.
- Хорошо, - кивнула дочь, а мать, сопровождаемая восторженным взором Дмитрия, простучала каблуками по веранде и скрылась в доме. Почти сразу же после ее ухода девочка приблизилась к Дмитрию и доверительным тоном, как старому другу - так могут обращаться только дети, - сказала:
- Вы там ходите поосторожнее, а то у нас бык на всех бросается.
- Какой бык? - не понял тот.
- Бык из колхозного стада. Оно сейчас на речке пасется. Знаете, какой страшный!
- Да уж, представляю себе… Зато какая у тебя мама красивая! Вы откуда взялись-то?
- А мы здесь живем. А моя мама работает экскурсоводом в музее.
- Постой, постой, а кто же тогда Марья Петровна?
- А она смотрительница. А вы что здесь делаете? - у девчонки была очень симпатичная загорелая мордашка и такая забавная манера растягивать гласные, начиная каждое предложение с буквы А, что Дмитрий невольно стал ее передразнивать.
- А я пришел осмотреть музей. А где вы с мамой живете?
- А здесь, в скиту - вон в том доме, - и она помахала загорелой ручкой куда-то влево от входа, - там еще старец Амвросий жил, вот!
- Здорово. Это твой папа, да?
- Нет, что вы, - засмеялась девочка, - это святой.
- А где же твой папа?
- А у нас нет папы, мы с мамой одни. Дмитрий почувствовал облегчение и, почти развеселившись, спросил:
- А где же он?
- Не знаю. Мама с ним в разводе.
- Понятно. Значит, тебя Даша зовут, а маму?
- Света.
В этот момент мать вновь появилась на крыльце и девочка бросилась к ней, забавно карабкаясь по ступенькам:
- Мама, мама, а этот дядя сказал, что ты красивая.
Светлана насмешливо оглянулась на «дядю», отчего тот несколько смутился, и сказала:
- Вот как! А больше он тебе ничего не говорил?
- Нет, только спросил, где наш папа.
- Ух, какой любопытный дядя… А ты бы ему сказала: много будете знать…
- Скоро состаритесь, - быстро закончила девочка и хлопнула в ладоши.
Дмитрий чувствовал, что его начинает разбирать смех, тем более что Светлана задавала свои вопросы непередаваемо ироничным тоном. Он понимал, что уже пора вступить в разговор самому, но молодая женщина опередила его;
- Кстати, а вы из Москвы?
- Да, - кивнул он, - а что, очень заметно?
- Я же экскурсовод, если вам Даша еще не сказала , и уже научилась распознавать москвичей. На экскурсию пришли?
- В общем, да.
- Хотите дом осмотреть?
- Да я там уже был.
- Не понравилось?
- Черт его знает… - Дмитрий состроил неопределенную гримасу.
- Ну вот, чертыхаетесь в святом месте.
- Извините, - и оба засмеялись.
- Да ладно. Даша, пошли домой обедать. Дмитрий тут же спустился с веранды н оказался,, рядом с ними.
- Позвольте, я вас провожу. Светлана внимательно, но и лукаво взглянула на него.
- Да нам, собственно, и идти никуда не надо, мы живем вон в том доме, где была келья Амвросия.
- Я знаю.
- Ох, Дашка, все ухе разболтала, - она шутливо дернула дочь за руку, и они не спеша пошли по лужайке, в обход часовни. Дмитрий напрочь забыл об оставленном в музее Погорелове, пока Светлана сама не напомнила ему об этом.
- А это не ваш там приятель Марью Петровну развлекает?
- Это мой бывший научный руководитель. Кстати, позвольте представиться
- кандидат социологических наук Дмитрий Князев.
- Светлана.
- И это я знаю.
- Какой вы, однако, быстрый. Даша, прекрати меня теребить. А в Козельск вы что приехали - социологическое исследование проводить?
- Нет, в гости к этому приятелю. А исследование | я проводил на одном из калужских заводов…
- Ну и как вам Оптина пустынь? .
- Великолепно. Никогда не думал, что встречу! здесь самую красивую женщину в своей жизни, - они обменялись взглядами, в ее глазах было что-то неуловимое, но позволяющее ему продолжить. - Вы действительно настолько красивы, что на вас, как на солнце, тяжело смотреть слишком долго, - он шутливо помахал ладонью перед глазами, - ослепляете.
- Это вы намекаете на то, что со мной лучше встречаться вечером?
Это не он, это она намекала, и Дмитрий внутренне напрягся, чувствуя, что наступил решающий момент, тем более что они уже подошли к палисаднику и Даша открывала калитку.
- Кстати, о вечере…
- Даша, иди домой, я сейчас приду.
Девочка взбежала на крыльцо и уже в дверях обернулась и лукаво помахала Дмитрию, который улыбнулся и кивнул.
- Мы могли бы встретиться вечером?
- Но я не смогу никуда пойти - мне не с кем оставить Дашу.
- А вы уложите ее спать, я приду сюда и мы где-нибудь погуляем.
Она внимательно посмотрела на него, отчего он слегка смутился, хотя и чувствовал, что она уже соглашается, не может не согласиться.
- А вы будете себя хорошо вести? Меньше всего он ожидал этого вопроса, но тут же понял его смысл и, усмехнувшись, ответил:
- Я буду себя вести как Нил Сорский, Паисий Ве-личковский и Тихон Задонский вместе взятые. (Это были знаменитые оптинские старцы, имена которых он неоднократно слышал от Погорелова.)
Она засмеялась и тряхнула головой:
- Браво! Я укладываю ее спать в девять, так что приходите к половине десятого, но не сюда, а к главному входу в пустынь. Вы меня поняли?
- Да, разумеется, - он радостно кивнул, и она невольно улыбнулась при виде его радости.
- Ну, тогда до вечера.
- До встречи.
Она взошла на крыльцо «и скрылась в доме, а Дмитрий возбужденно повернулся назад, но искать Погорелова ему не пришлось, поскольку тот стоял несколько поодаль и наблюдал за ним.
- Я вижу, вы время даром не теряете.
- Ух, какая изумительная женщина.
- И что она вам сказала - вы весь сияете?
- Свидание назначила.
- Поздравляю.
- Спасибо. А теперь пойдемте отсюда и побыстрее, а то я боюсь вспугнуть свое неожиданное счастье.
- А как же музей Толстого?
- Ну его к черту, надоело смотреть на всякое старье. Теперь мне уже хочется земного, живого и загорелого. Пойдемте и будем по дороге остерегаться большого колхозного быка.
- Кого? - изумился Погорелов.
- Быка. А впрочем, неважно.
Глава 5.
ДИВАН ДОСТОЕВСКОГО
- Извините, Светлана, но в этом проклятом Козельске совершенно невозможно купить цветов, - заговорил Дмитрий, идя ей навстречу.
Было еще достаточно светло, а свое белое платье она так и не переодела, поэтому он еще издали заметил ее приближение.
- А в этом проклятом Козельске, как вы его называете, никто и не дарит цветов, потому что они у каждого растут в палисаднике.
- Тогда понятно. Может быть, перейдем на «ты»?
- Пожалуй, - кивнула она.
- А может, еще и в щечку поцеловать можно?
- А вот это преждевременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
- Подожди меня на улице, Даша, а я пойду поговорю с Марьей Петровной.
- Хорошо, - кивнула дочь, а мать, сопровождаемая восторженным взором Дмитрия, простучала каблуками по веранде и скрылась в доме. Почти сразу же после ее ухода девочка приблизилась к Дмитрию и доверительным тоном, как старому другу - так могут обращаться только дети, - сказала:
- Вы там ходите поосторожнее, а то у нас бык на всех бросается.
- Какой бык? - не понял тот.
- Бык из колхозного стада. Оно сейчас на речке пасется. Знаете, какой страшный!
- Да уж, представляю себе… Зато какая у тебя мама красивая! Вы откуда взялись-то?
- А мы здесь живем. А моя мама работает экскурсоводом в музее.
- Постой, постой, а кто же тогда Марья Петровна?
- А она смотрительница. А вы что здесь делаете? - у девчонки была очень симпатичная загорелая мордашка и такая забавная манера растягивать гласные, начиная каждое предложение с буквы А, что Дмитрий невольно стал ее передразнивать.
- А я пришел осмотреть музей. А где вы с мамой живете?
- А здесь, в скиту - вон в том доме, - и она помахала загорелой ручкой куда-то влево от входа, - там еще старец Амвросий жил, вот!
- Здорово. Это твой папа, да?
- Нет, что вы, - засмеялась девочка, - это святой.
- А где же твой папа?
- А у нас нет папы, мы с мамой одни. Дмитрий почувствовал облегчение и, почти развеселившись, спросил:
- А где же он?
- Не знаю. Мама с ним в разводе.
- Понятно. Значит, тебя Даша зовут, а маму?
- Света.
В этот момент мать вновь появилась на крыльце и девочка бросилась к ней, забавно карабкаясь по ступенькам:
- Мама, мама, а этот дядя сказал, что ты красивая.
Светлана насмешливо оглянулась на «дядю», отчего тот несколько смутился, и сказала:
- Вот как! А больше он тебе ничего не говорил?
- Нет, только спросил, где наш папа.
- Ух, какой любопытный дядя… А ты бы ему сказала: много будете знать…
- Скоро состаритесь, - быстро закончила девочка и хлопнула в ладоши.
Дмитрий чувствовал, что его начинает разбирать смех, тем более что Светлана задавала свои вопросы непередаваемо ироничным тоном. Он понимал, что уже пора вступить в разговор самому, но молодая женщина опередила его;
- Кстати, а вы из Москвы?
- Да, - кивнул он, - а что, очень заметно?
- Я же экскурсовод, если вам Даша еще не сказала , и уже научилась распознавать москвичей. На экскурсию пришли?
- В общем, да.
- Хотите дом осмотреть?
- Да я там уже был.
- Не понравилось?
- Черт его знает… - Дмитрий состроил неопределенную гримасу.
- Ну вот, чертыхаетесь в святом месте.
- Извините, - и оба засмеялись.
- Да ладно. Даша, пошли домой обедать. Дмитрий тут же спустился с веранды н оказался,, рядом с ними.
- Позвольте, я вас провожу. Светлана внимательно, но и лукаво взглянула на него.
- Да нам, собственно, и идти никуда не надо, мы живем вон в том доме, где была келья Амвросия.
- Я знаю.
- Ох, Дашка, все ухе разболтала, - она шутливо дернула дочь за руку, и они не спеша пошли по лужайке, в обход часовни. Дмитрий напрочь забыл об оставленном в музее Погорелове, пока Светлана сама не напомнила ему об этом.
- А это не ваш там приятель Марью Петровну развлекает?
- Это мой бывший научный руководитель. Кстати, позвольте представиться
- кандидат социологических наук Дмитрий Князев.
- Светлана.
- И это я знаю.
- Какой вы, однако, быстрый. Даша, прекрати меня теребить. А в Козельск вы что приехали - социологическое исследование проводить?
- Нет, в гости к этому приятелю. А исследование | я проводил на одном из калужских заводов…
- Ну и как вам Оптина пустынь? .
- Великолепно. Никогда не думал, что встречу! здесь самую красивую женщину в своей жизни, - они обменялись взглядами, в ее глазах было что-то неуловимое, но позволяющее ему продолжить. - Вы действительно настолько красивы, что на вас, как на солнце, тяжело смотреть слишком долго, - он шутливо помахал ладонью перед глазами, - ослепляете.
- Это вы намекаете на то, что со мной лучше встречаться вечером?
Это не он, это она намекала, и Дмитрий внутренне напрягся, чувствуя, что наступил решающий момент, тем более что они уже подошли к палисаднику и Даша открывала калитку.
- Кстати, о вечере…
- Даша, иди домой, я сейчас приду.
Девочка взбежала на крыльцо и уже в дверях обернулась и лукаво помахала Дмитрию, который улыбнулся и кивнул.
- Мы могли бы встретиться вечером?
- Но я не смогу никуда пойти - мне не с кем оставить Дашу.
- А вы уложите ее спать, я приду сюда и мы где-нибудь погуляем.
Она внимательно посмотрела на него, отчего он слегка смутился, хотя и чувствовал, что она уже соглашается, не может не согласиться.
- А вы будете себя хорошо вести? Меньше всего он ожидал этого вопроса, но тут же понял его смысл и, усмехнувшись, ответил:
- Я буду себя вести как Нил Сорский, Паисий Ве-личковский и Тихон Задонский вместе взятые. (Это были знаменитые оптинские старцы, имена которых он неоднократно слышал от Погорелова.)
Она засмеялась и тряхнула головой:
- Браво! Я укладываю ее спать в девять, так что приходите к половине десятого, но не сюда, а к главному входу в пустынь. Вы меня поняли?
- Да, разумеется, - он радостно кивнул, и она невольно улыбнулась при виде его радости.
- Ну, тогда до вечера.
- До встречи.
Она взошла на крыльцо «и скрылась в доме, а Дмитрий возбужденно повернулся назад, но искать Погорелова ему не пришлось, поскольку тот стоял несколько поодаль и наблюдал за ним.
- Я вижу, вы время даром не теряете.
- Ух, какая изумительная женщина.
- И что она вам сказала - вы весь сияете?
- Свидание назначила.
- Поздравляю.
- Спасибо. А теперь пойдемте отсюда и побыстрее, а то я боюсь вспугнуть свое неожиданное счастье.
- А как же музей Толстого?
- Ну его к черту, надоело смотреть на всякое старье. Теперь мне уже хочется земного, живого и загорелого. Пойдемте и будем по дороге остерегаться большого колхозного быка.
- Кого? - изумился Погорелов.
- Быка. А впрочем, неважно.
Глава 5.
ДИВАН ДОСТОЕВСКОГО
- Извините, Светлана, но в этом проклятом Козельске совершенно невозможно купить цветов, - заговорил Дмитрий, идя ей навстречу.
Было еще достаточно светло, а свое белое платье она так и не переодела, поэтому он еще издали заметил ее приближение.
- А в этом проклятом Козельске, как вы его называете, никто и не дарит цветов, потому что они у каждого растут в палисаднике.
- Тогда понятно. Может быть, перейдем на «ты»?
- Пожалуй, - кивнула она.
- А может, еще и в щечку поцеловать можно?
- А вот это преждевременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30