Феликсу по крайней мере хватило мастерства стать бригадным генералом армии северян во время Гражданской войны. Ах, видела бы ты моего Феликса в бою, Аманда! Он безрассуден, признаю, но и бесстрашен тоже.
— Я сама была свидетельницей его бесстрашия, когда он спас меня от легионеров, — ответила Аманда, вспоминая, как Феликс дю Сальм дерзко потребовал освободить ее. — Думаю, они хотели расстрелять меня на месте.
— Застрелить красивую женщину? — возмутился Феликс. — Это в высшей степени нелепо и невообразимо. Император никогда не простил бы мне, если бы я позволил этому случиться. — Он вспомнил огорошенного французского капитана, который уныло смотрел, как Феликс усадил Аманду с ребенком в свою коляску, чтобы отвезти их к жене в Мехико.
— Такой он, мой Феликс, — ласково рассмеялась Агнес. — И видела бы ты, как все таращили глаза, когда вы с ним подъехали к парадным воротам. Весь город просто гудит от сплетен.
Ничто из этого не имело значения для Аманды. Они здесь совершенно чужие, и Агнес была первой, кто предложил свою помощь.
Агнес отправила телеграмму Фелипе, сообщая, что его жена находится в безопасности в Мехико и по совету императора останется там на неопределенное время, а потом занялась наполнением дней Аманды всевозможными развлечениями.
— Здесь становится ужасно скучно, — заметила она, ласково поглаживая своего терьерчика Джимми, — а все эти жирные генеральши такие правильные! — Агнес задрала нос и надула губы, изображая надменных мексиканских аристократок, изгнавших ее из своего общества.
Смеясь, Аманда повторила свой вопрос:
— Ты действительно считаешь, что нам стоит поехать в Орисабу? Мехико гораздо безопаснее.
— Ну разумеется, стоит! Ты когда-нибудь была в Орисабе? Думаю, нет. — Агнес восхищенно захлопала в ладоши, почувствовав, что Аманда сдается. — Это будет восхитительно!
Захваченная энтузиазмом Агнес, Аманда вдруг поняла, что с головой погрузилась в водоворот приготовлений к путешествию. Все последующие недели прошли в бесконечных балах и tertulias, посещениях театров и веселых маскарадов — все, что угодно, чтобы отвлечь ее от мыслей о Рафаэле.
Боже, как же она скучала по нему! Мысли о нем приходили без спроса и мучили ее. Однажды, флиртуя с красивым офицером в егерском мундире, Аманда вдруг поразилась, как форма его глаз напоминает глаза Рафаэля. Но у него они были не такого цвета расплавленного золота, как у Рафаэля, и ресницы не такие густые и длинные; а когда он наклонился ближе, думая, что, возможно, она флиртует более серьезно, Аманде пришлось хлопнуть его сложенным веером и вежливо укорить. Долгие ночи под усыпанным звездами небом и при мерцающем лунном свете, когда весь мир, казалось, был влюблен, Аманда лежала одна в широкой постели.
Даже маленький Стивен, хотя она любила его до безумия и проводила с ним много времени, перестал, как раньше, служить утешением, потому что с каждым днем становился все больше похож на своего отца.
— Я не думала, что это возможно, — пожаловалась она однажды Агнес, качавшей смеющегося малыша на своем задрапированном атласом колене. — Как может такой маленький ребенок походить на взрослого мужчину?
— Просто ты ищешь то, что хочешь видеть, — ответила проницательная Агнес, и Аманда не смогла возразить.
Она действительно искала Рафаэля, и ей оказалось трудно смириться с фактом, что он, по-видимому, забыл о ее существовании. Может быть, она сможет забыть о нем в Орисабе, вынужденно веселясь при дворе Максимилиана.
Бедный Макс, подумала Аманда. Узнав о безумии Карлоты, он стал таким грустным и замкнутым… Сама Аманда, когда бы ни вспоминала императрицу, чувствовала непреодолимую печаль, особенно припоминая ее визит в Каса-де-Леон и последовавший за ним гнев Фелипе.
Фелипе. Он был в ярости, когда она сбежала от него, но не осмелился настаивать на ее возвращении домой. Агнес дю Сальм в своем письме ясно дала понять, что присутствие Аманды при дворе — это требование, а не просьба, и он был вынужден сдаться. Но доставленное Аманде злобное письмо, полное скрытых угроз, заставило ее содрогнуться.
— Да он не может ничего сделать. Вот поэтому он так и бесится, — решительно заявила Агнес. — А император тебя очень любит.
Это была правда: недаром карету, везущую Аманду и Агнес в Орисабу, сопровождала личная охрана Максимилиана.
— Макс уже там, разумеется, — заметила Агнес, лениво помахивая веером, — и Феликс поехал с ним. Хотя обычно он останавливается у семьи Брингас в их асиенде, Макс предложил нам воспользоваться его собственной асиендой, а она просто очаровательная и тихая. Тебе там обязательно понравится.
— Думаешь? — Голос Аманды прозвучал расстроенно, и Агнес недовольно покачала головой.
— Знаешь, Аманда, тебе пора забыть твоего прекрасного bandido! Думаешь, он тебя помнит?
— Уже пыталась, Агнес, но я не могу! — Почувствовав подступающие слезы, Аманда отвернулась к окошку тряской кареты, глядя в него невидящими глазами. Почему он все еще преследует ее? Почему она не может его забыть, как советует Агнес? Но воспоминания не исчезали, временами обостряясь от случайно брошенного слова или пронзительной красоты заката, когда она вспоминала, как лежала под редкими ветвями мескитового дерева и смотрела на такой же закат. Даже незнакомый пейзаж пробуждал мечты о нем — Рафаэль часто обещал ей провезти ее по всей Мексике. «Это самая красивая, самая непредсказуемая страна, какую ты когда-либо увидишь», — говорил он, и она соглашалась.
Они выехали из Пуэблы ранним утром, кутаясь в тяжелые шали, чтобы защититься от утренней прохлады. Поднимающееся солнце как будто повисло на шпилях устремляющихся ввысь соборов. Вулканы-близнецы Попокатепетль и Ихтачи-хуатль — индейские названия, которые ее язык не мог воспроизвести, — благодушно смотрели на два форта города, одного из немногих, все еще остававшихся в руках французов.
Одно из колес кареты подскочило на особенно глубокой борозде проселочной дороги, бросив Аманду на Агнес, когда карета накренилась под опасным углом.
— Все в порядке, сеньоры? — спросил один из охранников, просунув голову в дверь и тревожно глядя на них, когда экипаж снова выровняли. — Вы не поранились?
— Нет-нет, мы в порядке, — заверила его Агнес; ее темные ресницы опустились, когда она бросила на него оценивающий взгляд. — Только немного напуганы, капитан, вот и все.
— У нас все под контролем, принцесса. У одной из карет отвалилось колесо, и придется немного задержаться, пока его починят. — Он улыбнулся ей, и вскоре карету окружили молодые офицеры, жаждущие увидеть двух очаровательных дам. Аманда поймала себя на том, что флиртует с особенно внимательным офицером, который сказал, что его зовут Алехандро Торрес, и удивилась, почувствовав легкий интерес к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Я сама была свидетельницей его бесстрашия, когда он спас меня от легионеров, — ответила Аманда, вспоминая, как Феликс дю Сальм дерзко потребовал освободить ее. — Думаю, они хотели расстрелять меня на месте.
— Застрелить красивую женщину? — возмутился Феликс. — Это в высшей степени нелепо и невообразимо. Император никогда не простил бы мне, если бы я позволил этому случиться. — Он вспомнил огорошенного французского капитана, который уныло смотрел, как Феликс усадил Аманду с ребенком в свою коляску, чтобы отвезти их к жене в Мехико.
— Такой он, мой Феликс, — ласково рассмеялась Агнес. — И видела бы ты, как все таращили глаза, когда вы с ним подъехали к парадным воротам. Весь город просто гудит от сплетен.
Ничто из этого не имело значения для Аманды. Они здесь совершенно чужие, и Агнес была первой, кто предложил свою помощь.
Агнес отправила телеграмму Фелипе, сообщая, что его жена находится в безопасности в Мехико и по совету императора останется там на неопределенное время, а потом занялась наполнением дней Аманды всевозможными развлечениями.
— Здесь становится ужасно скучно, — заметила она, ласково поглаживая своего терьерчика Джимми, — а все эти жирные генеральши такие правильные! — Агнес задрала нос и надула губы, изображая надменных мексиканских аристократок, изгнавших ее из своего общества.
Смеясь, Аманда повторила свой вопрос:
— Ты действительно считаешь, что нам стоит поехать в Орисабу? Мехико гораздо безопаснее.
— Ну разумеется, стоит! Ты когда-нибудь была в Орисабе? Думаю, нет. — Агнес восхищенно захлопала в ладоши, почувствовав, что Аманда сдается. — Это будет восхитительно!
Захваченная энтузиазмом Агнес, Аманда вдруг поняла, что с головой погрузилась в водоворот приготовлений к путешествию. Все последующие недели прошли в бесконечных балах и tertulias, посещениях театров и веселых маскарадов — все, что угодно, чтобы отвлечь ее от мыслей о Рафаэле.
Боже, как же она скучала по нему! Мысли о нем приходили без спроса и мучили ее. Однажды, флиртуя с красивым офицером в егерском мундире, Аманда вдруг поразилась, как форма его глаз напоминает глаза Рафаэля. Но у него они были не такого цвета расплавленного золота, как у Рафаэля, и ресницы не такие густые и длинные; а когда он наклонился ближе, думая, что, возможно, она флиртует более серьезно, Аманде пришлось хлопнуть его сложенным веером и вежливо укорить. Долгие ночи под усыпанным звездами небом и при мерцающем лунном свете, когда весь мир, казалось, был влюблен, Аманда лежала одна в широкой постели.
Даже маленький Стивен, хотя она любила его до безумия и проводила с ним много времени, перестал, как раньше, служить утешением, потому что с каждым днем становился все больше похож на своего отца.
— Я не думала, что это возможно, — пожаловалась она однажды Агнес, качавшей смеющегося малыша на своем задрапированном атласом колене. — Как может такой маленький ребенок походить на взрослого мужчину?
— Просто ты ищешь то, что хочешь видеть, — ответила проницательная Агнес, и Аманда не смогла возразить.
Она действительно искала Рафаэля, и ей оказалось трудно смириться с фактом, что он, по-видимому, забыл о ее существовании. Может быть, она сможет забыть о нем в Орисабе, вынужденно веселясь при дворе Максимилиана.
Бедный Макс, подумала Аманда. Узнав о безумии Карлоты, он стал таким грустным и замкнутым… Сама Аманда, когда бы ни вспоминала императрицу, чувствовала непреодолимую печаль, особенно припоминая ее визит в Каса-де-Леон и последовавший за ним гнев Фелипе.
Фелипе. Он был в ярости, когда она сбежала от него, но не осмелился настаивать на ее возвращении домой. Агнес дю Сальм в своем письме ясно дала понять, что присутствие Аманды при дворе — это требование, а не просьба, и он был вынужден сдаться. Но доставленное Аманде злобное письмо, полное скрытых угроз, заставило ее содрогнуться.
— Да он не может ничего сделать. Вот поэтому он так и бесится, — решительно заявила Агнес. — А император тебя очень любит.
Это была правда: недаром карету, везущую Аманду и Агнес в Орисабу, сопровождала личная охрана Максимилиана.
— Макс уже там, разумеется, — заметила Агнес, лениво помахивая веером, — и Феликс поехал с ним. Хотя обычно он останавливается у семьи Брингас в их асиенде, Макс предложил нам воспользоваться его собственной асиендой, а она просто очаровательная и тихая. Тебе там обязательно понравится.
— Думаешь? — Голос Аманды прозвучал расстроенно, и Агнес недовольно покачала головой.
— Знаешь, Аманда, тебе пора забыть твоего прекрасного bandido! Думаешь, он тебя помнит?
— Уже пыталась, Агнес, но я не могу! — Почувствовав подступающие слезы, Аманда отвернулась к окошку тряской кареты, глядя в него невидящими глазами. Почему он все еще преследует ее? Почему она не может его забыть, как советует Агнес? Но воспоминания не исчезали, временами обостряясь от случайно брошенного слова или пронзительной красоты заката, когда она вспоминала, как лежала под редкими ветвями мескитового дерева и смотрела на такой же закат. Даже незнакомый пейзаж пробуждал мечты о нем — Рафаэль часто обещал ей провезти ее по всей Мексике. «Это самая красивая, самая непредсказуемая страна, какую ты когда-либо увидишь», — говорил он, и она соглашалась.
Они выехали из Пуэблы ранним утром, кутаясь в тяжелые шали, чтобы защититься от утренней прохлады. Поднимающееся солнце как будто повисло на шпилях устремляющихся ввысь соборов. Вулканы-близнецы Попокатепетль и Ихтачи-хуатль — индейские названия, которые ее язык не мог воспроизвести, — благодушно смотрели на два форта города, одного из немногих, все еще остававшихся в руках французов.
Одно из колес кареты подскочило на особенно глубокой борозде проселочной дороги, бросив Аманду на Агнес, когда карета накренилась под опасным углом.
— Все в порядке, сеньоры? — спросил один из охранников, просунув голову в дверь и тревожно глядя на них, когда экипаж снова выровняли. — Вы не поранились?
— Нет-нет, мы в порядке, — заверила его Агнес; ее темные ресницы опустились, когда она бросила на него оценивающий взгляд. — Только немного напуганы, капитан, вот и все.
— У нас все под контролем, принцесса. У одной из карет отвалилось колесо, и придется немного задержаться, пока его починят. — Он улыбнулся ей, и вскоре карету окружили молодые офицеры, жаждущие увидеть двух очаровательных дам. Аманда поймала себя на том, что флиртует с особенно внимательным офицером, который сказал, что его зовут Алехандро Торрес, и удивилась, почувствовав легкий интерес к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96