Сеньор Данвила, адвокат Фрэнка, позвонил из магистрата, упомянув о «неожиданном развитии событий», и просил встретиться с ним как можно скорее. Чересчур вежливое обхождение менеджера отеля, отводившие глаза консьерж и портье – все ясно говорило о том, что, каким бы ни было это развитие событий, его явно все ожидали. Даже теннисисты, возвращавшиеся с кортов, и купальщики в махровых халатах, направлявшиеся к бассейнам, уступали мне дорогу, словно уверенные в том, что я непременно разделю судьбу брата.
Когда я вернулся в вестибюль, приняв душ и переодевшись, консьерж уже вызвал для меня такси.
– Мистер Прентис, это будет проще, чем ехать на автомобиле. В Марбелье плохо с парковкой, а у вас и без того достаточно проблем.
– Вы что-нибудь слышали об этом деле? – спросил я.– Вы разговаривали с адвокатом моего брата?
– Конечно, нет, сэр. Кое-какие сообщения были в местной прессе… Несколько телевизионных репортажей.
Он, похоже, готов был сам вывести меня на улицу к ожидавшему такси. Я пробежал взглядом заголовки на газетном стенде возле его конторки.
– Что же там произошло? Никто, похоже, толком не знает.
– Ничего конкретного, мистер Прентис.
Консьерж поправлял разложенные журналы, пытаясь скрыть от моего взгляда любое издание, проливающее свет на историю о том, как Фрэнк попал в тюрьму.
– Лучше вам побыстрее поехать туда, – сказал он.– В Марбелье вам все станет ясно…
Сеньор Данвила ждал меня в вестибюле суда магистрата. Высокий, немного сутулый человек лет шестидесяти, с двумя портфелями, которые он без конца перекладывал из одной руки в другую. Он напоминал растерянного школьного учителя, у которого разбушевался класс. Адвокат поприветствовал меня с явным облегчением и задержал мою руку так, словно хотел удостовериться, что и я теперь часть того запутанного мира, в котором он пребывает по вине Фрэнка. Мне понравились озабоченность и деловитость адвоката, но он явно думал о чем-то постороннем, и я уже спрашивал себя, почему Дэвид Хеннесси нанял именно его.
– Мистер Прентис, я весьма благодарен вам за приезд. К сожалению, теперь все стало более… неопределенным. Если бы я мог объяснить…
– А где Фрэнк? Я хотел бы увидеть его. И надо организовать освобождение под залог. Со своей стороны могу обеспечить любые гарантии, каких потребует суд. Сеньор Данвила?…
С некоторым усилием адвокат оторвал взгляд от какой-то черты моего лица, которая то ли смущала его, то ли казалась эхом одного из самых загадочных выражений лица Фрэнка. Увидев группу испанских фотографов на ступенях зала суда, он отвел меня в сторону.
– Ваш брат сейчас здесь, а вечером его повезут обратно в тюрьму Сарсуэлья в Малаге. Следствие еще не закончено. Боюсь, что при нынешних обстоятельствах о залоге не может быть и речи.
– Какие обстоятельства? Я хочу видеть Фрэнка сейчас же. Суды испанских магистратов наверняка освобождают людей под залог?
– Но не в таком деле,– промямлил сеньор Данвила, перекладывая портфели из руки в руку в бесконечном стремлении понять, какой из них тяжелее.– Вы увидитесь со своим братом через час, может быть, раньше. Я говорил с инспектором по фамилии Кабрера. Он все равно захочет кое о чем вас расспросить, но в этом нет ничего страшного.
– Рад слышать. А теперь скажите, в чем будут обвинять Фрэнка?
– Ему уже предъявили обвинение,– сказал сеньор Данвила, пристально глядя мне в глаза.– Трагическая история, мистер Прентис, хуже некуда.
– В чем его обвиняют? В нарушении валютных операций, в неуплате налогов?…
– Все гораздо серьезнее. Несколько жертв…
Неожиданно лицо сеньора Данвилы предстало передо мной в каком-то резком фокусе, его глаза будто надвинулись на меня сквозь глубокие пруды его мощных, с толстыми линзами очков. Я заметил, что сегодня утром он побрился небрежно, видимо, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы надлежащим образом подровнять растрепанные усы.
– Жертв?…
Я решил, что на какой-нибудь злополучной местной дороге произошел несчастный случай и Фрэнк оказался повинен в смерти нескольких испанских детей.
– Дорожно-транспортное происшествие? Много погибло людей?
– Пятеро.– Губы сеньора Данвилы шевелились так, словно подсчет общего числа трупов не укладывался ни в какие доступные человеку возможности математических вычислений.– Это не было дорожно-транспортным происшествием.
– Так что же? Как они погибли?
– Они были убиты, мистер Прентис– Адвокат излагал суть дела, полностью отделяя себя от смысла произносимых слов.– Преднамеренное убийство пяти человек. В их смерти обвинен ваш брат.
– Но ведь это невозможно…
Я отвернулся и уставился на фотографов, споривших между собой около входа в зал суда. Несмотря на серьезное выражение лица сеньора Данвилы, я вдруг почувствовал какое-то облегчение: была допущена нелепая ошибка. Плохо поработало следствие и судебная экспертиза, убедившие в виновности Фрэнка и этого нервозного адвоката, и неповоротливую местную полицию, и некомпетентных судей магистрата Коста-дель-Соль, условные рефлексы которых притупились за годы трудного противостояния пьяным британским туристам.
– Сеньор Данвила, вы сказали, что мой брат убил пятерых человек. Ради всего святого, каким образом?
– Он поджег их дом две недели назад. Это был преднамеренный поджог. У суда магистрата и у полиции нет в этом никаких сомнений.
– А должны были бы появиться.
Я рассмеялся про себя, абсолютно уверенный, что эта абсурдная ошибка вскоре будет исправлена.
– Где произошли эти убийства?
– В Эстрелья-де-Мар. На вилле Холлингеров.
– И кто там погиб?
– Мистер Холлингер, его жена и их племянница. А также молоденькая горничная и секретарь.
– Это какое-то безумие.
Я придержал портфели, не давая ему снова приступить к взвешиванию.
– Зачем Фрэнку хотеть их смерти? Дайте мне повидаться с ним. Он станет все отрицать.
– Нет, мистер Прентис.
Сеньор Данвила отодвинулся от меня на шаг. Вердикт суда был для него уже совершенно ясен.
– Ваш брат не опровергает обвинения. Он признал себя виновным в убийстве всех пятерых. Я повторяю, мистер Прентис: виновным.
2
Пожар в доме Холлингеров
– Чарльз? Данвила говорил, что ты приехал. Это здорово. Я знал, что обязательно тебя увижу.
Когда я вошел в комнату для свиданий, Фрэнк поднялся со стула. Он казался стройнее и старше, чем я его помнил, а яркий флуоресцентный свет придавал его коже матовый блеск. Он все заглядывал мне через плечо, словно ожидая увидеть там кого-то, потом опустил глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Фрэнк… Ты как?
Я наклонился над столом, чтобы пожать ему руку, но полицейский, который стоял почти рядом с нами, предостерегающе вскинул руку, точно резким движением включив турникет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Когда я вернулся в вестибюль, приняв душ и переодевшись, консьерж уже вызвал для меня такси.
– Мистер Прентис, это будет проще, чем ехать на автомобиле. В Марбелье плохо с парковкой, а у вас и без того достаточно проблем.
– Вы что-нибудь слышали об этом деле? – спросил я.– Вы разговаривали с адвокатом моего брата?
– Конечно, нет, сэр. Кое-какие сообщения были в местной прессе… Несколько телевизионных репортажей.
Он, похоже, готов был сам вывести меня на улицу к ожидавшему такси. Я пробежал взглядом заголовки на газетном стенде возле его конторки.
– Что же там произошло? Никто, похоже, толком не знает.
– Ничего конкретного, мистер Прентис.
Консьерж поправлял разложенные журналы, пытаясь скрыть от моего взгляда любое издание, проливающее свет на историю о том, как Фрэнк попал в тюрьму.
– Лучше вам побыстрее поехать туда, – сказал он.– В Марбелье вам все станет ясно…
Сеньор Данвила ждал меня в вестибюле суда магистрата. Высокий, немного сутулый человек лет шестидесяти, с двумя портфелями, которые он без конца перекладывал из одной руки в другую. Он напоминал растерянного школьного учителя, у которого разбушевался класс. Адвокат поприветствовал меня с явным облегчением и задержал мою руку так, словно хотел удостовериться, что и я теперь часть того запутанного мира, в котором он пребывает по вине Фрэнка. Мне понравились озабоченность и деловитость адвоката, но он явно думал о чем-то постороннем, и я уже спрашивал себя, почему Дэвид Хеннесси нанял именно его.
– Мистер Прентис, я весьма благодарен вам за приезд. К сожалению, теперь все стало более… неопределенным. Если бы я мог объяснить…
– А где Фрэнк? Я хотел бы увидеть его. И надо организовать освобождение под залог. Со своей стороны могу обеспечить любые гарантии, каких потребует суд. Сеньор Данвила?…
С некоторым усилием адвокат оторвал взгляд от какой-то черты моего лица, которая то ли смущала его, то ли казалась эхом одного из самых загадочных выражений лица Фрэнка. Увидев группу испанских фотографов на ступенях зала суда, он отвел меня в сторону.
– Ваш брат сейчас здесь, а вечером его повезут обратно в тюрьму Сарсуэлья в Малаге. Следствие еще не закончено. Боюсь, что при нынешних обстоятельствах о залоге не может быть и речи.
– Какие обстоятельства? Я хочу видеть Фрэнка сейчас же. Суды испанских магистратов наверняка освобождают людей под залог?
– Но не в таком деле,– промямлил сеньор Данвила, перекладывая портфели из руки в руку в бесконечном стремлении понять, какой из них тяжелее.– Вы увидитесь со своим братом через час, может быть, раньше. Я говорил с инспектором по фамилии Кабрера. Он все равно захочет кое о чем вас расспросить, но в этом нет ничего страшного.
– Рад слышать. А теперь скажите, в чем будут обвинять Фрэнка?
– Ему уже предъявили обвинение,– сказал сеньор Данвила, пристально глядя мне в глаза.– Трагическая история, мистер Прентис, хуже некуда.
– В чем его обвиняют? В нарушении валютных операций, в неуплате налогов?…
– Все гораздо серьезнее. Несколько жертв…
Неожиданно лицо сеньора Данвилы предстало передо мной в каком-то резком фокусе, его глаза будто надвинулись на меня сквозь глубокие пруды его мощных, с толстыми линзами очков. Я заметил, что сегодня утром он побрился небрежно, видимо, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы надлежащим образом подровнять растрепанные усы.
– Жертв?…
Я решил, что на какой-нибудь злополучной местной дороге произошел несчастный случай и Фрэнк оказался повинен в смерти нескольких испанских детей.
– Дорожно-транспортное происшествие? Много погибло людей?
– Пятеро.– Губы сеньора Данвилы шевелились так, словно подсчет общего числа трупов не укладывался ни в какие доступные человеку возможности математических вычислений.– Это не было дорожно-транспортным происшествием.
– Так что же? Как они погибли?
– Они были убиты, мистер Прентис– Адвокат излагал суть дела, полностью отделяя себя от смысла произносимых слов.– Преднамеренное убийство пяти человек. В их смерти обвинен ваш брат.
– Но ведь это невозможно…
Я отвернулся и уставился на фотографов, споривших между собой около входа в зал суда. Несмотря на серьезное выражение лица сеньора Данвилы, я вдруг почувствовал какое-то облегчение: была допущена нелепая ошибка. Плохо поработало следствие и судебная экспертиза, убедившие в виновности Фрэнка и этого нервозного адвоката, и неповоротливую местную полицию, и некомпетентных судей магистрата Коста-дель-Соль, условные рефлексы которых притупились за годы трудного противостояния пьяным британским туристам.
– Сеньор Данвила, вы сказали, что мой брат убил пятерых человек. Ради всего святого, каким образом?
– Он поджег их дом две недели назад. Это был преднамеренный поджог. У суда магистрата и у полиции нет в этом никаких сомнений.
– А должны были бы появиться.
Я рассмеялся про себя, абсолютно уверенный, что эта абсурдная ошибка вскоре будет исправлена.
– Где произошли эти убийства?
– В Эстрелья-де-Мар. На вилле Холлингеров.
– И кто там погиб?
– Мистер Холлингер, его жена и их племянница. А также молоденькая горничная и секретарь.
– Это какое-то безумие.
Я придержал портфели, не давая ему снова приступить к взвешиванию.
– Зачем Фрэнку хотеть их смерти? Дайте мне повидаться с ним. Он станет все отрицать.
– Нет, мистер Прентис.
Сеньор Данвила отодвинулся от меня на шаг. Вердикт суда был для него уже совершенно ясен.
– Ваш брат не опровергает обвинения. Он признал себя виновным в убийстве всех пятерых. Я повторяю, мистер Прентис: виновным.
2
Пожар в доме Холлингеров
– Чарльз? Данвила говорил, что ты приехал. Это здорово. Я знал, что обязательно тебя увижу.
Когда я вошел в комнату для свиданий, Фрэнк поднялся со стула. Он казался стройнее и старше, чем я его помнил, а яркий флуоресцентный свет придавал его коже матовый блеск. Он все заглядывал мне через плечо, словно ожидая увидеть там кого-то, потом опустил глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Фрэнк… Ты как?
Я наклонился над столом, чтобы пожать ему руку, но полицейский, который стоял почти рядом с нами, предостерегающе вскинул руку, точно резким движением включив турникет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90