– Вы, наверное, ненавидели Холлингеров. Тогда и вы могли их убить!
– Мистер Прентис, если бы я хотел убить Холлингеров, то не из ненависти.
– Биби была найдена в джакузи с Холлингером.
– Не может быть…
– Вы хотите сказать, что они не могли заниматься сексом? Вам известно, что она была беременна? Вы были отцом ребенка?
– Я был ее отцом. Мы дружили. Я никогда не занимался с ней сексом, даже когда она просила об этом.
– Так от кого же она ждала ребенка? От Сэнджера?
Андерсон тщательно вытер рот, словно одно упоминание имени Сэнджера оскверняло.
– Мистер Прентис, психиатры спят со своими пациентками?
– В Эстрелья-де-Мар спят.
Мы поднимались по лестнице на проходившую вдоль гавани дорогу, которую уже запрудили толпы отдыхающих.
– Андерсон, – заговорил я снова, – там произошел какой-то кошмар. Этого никто не ожидал. Вы ведь не любите смотреть на дом Холлингеров, правда?
– Я ни на что не люблю смотреть, мистер Прентис. Я вижу сны по системе Брайля.– Он забросил рабочую сумку на плечо.– Вы приличный человек, возвращайтесь в Лондон. Поезжайте домой, отправляйтесь в свои путешествия. На вас могут напасть еще раз. Никто в Эстрелья-де-Мар не хочет, чтобы вы жили в страхе…
Он пошел от меня прочь сквозь толпу, точно унылая виселица, которая, покачиваясь, возвышается над веселым застольем.
Я ждал Полу в баре ресторана «Дю Кап», вычеркнув еще одно имя из своего списка подозреваемых. Когда я слушал Андерсона, мне показалось, что его тяготят какие-то сложные, противоречивые чувства, возможно, просто сожаление о том, что он отпускал в адрес Холлингеров насмешки, которое демонстрировала и Пола, но я был уверен, что он не убивал их. Этот швед был слишком замкнут и угрюм, слишком погружен в свое недовольство миром, чтобы действовать решительно.
До девяти тридцати Пола так и не появилась, и я предположил, что какой-то срочный случай задержал ее в клинике. Я ел один за столом и, пока мог, растягивал bouillabaisse , стараясь не привлекать внимания сестер Кесуик. В одиннадцать я ушел из ресторана. Уже открывались ночные клубы на набережной, рвавшаяся из них музыка наполняла грохотом окрестности. Я остановился напротив лодочной верфи посмотреть на тот большой и мощный моторный катер, двигатель которого ремонтировал Андерсон. Нетрудно было представить, с какой легкостью он ускользает от катеров испанской полиции, пересекая Гибралтар с грузом гашиша и героина для дилеров Эстрелья-де-Мар.
Металлические ступени, ведущие вниз к причалам, зазвенели под ногами спускавшихся по ним людей. Компания арабов возвращалась к своему судну, поставленному на краткосрочную швартовку неподалеку от мола. Я догадался, что это были туристы с Ближнего Востока, арендовавшие один из летних дворцов в клубе Марбельи. Разодетые в пух и прах, как богатые туристы в Пуэрто-Банус, они просто ослепляли в темноте белым хлопчатобумажным трикотажем, драгоценными «ролексами» и шикарными костюмами. Одна группа немолодых мужчин и юных француженок поднялась на борт роскошного прогулочного катера, стоявшего неподалеку от «Безмятежного». Умело разобравшись со швартовыми и рычагами управления двигателем, они собрались было отплыть в плавание, как вдруг мужчины помоложе, из второй, оставшейся на берегу, группы, стали что-то кричать со ступенек мола. Они трясли кулаками и махали своими кепками в сторону маленького двухмоторного быстроходного катера, который отдал швартовы и бесшумно заскользил прочь по успокоившейся к ночи воде.
Притворяясь, будто даже не понимает, что украл лодку, похититель спокойно стоял в кабине, нависая над штурвалом. Луч маяка Марбельи ощупывал море и на миг осветил его незагорелые руки и светлые волосы.
В считанные мгновения началась хаотическая морская погоня. Сообща направляемый двумя разъяренными капитанами, прогулочный катер рванулся со своей стоянки, а испуганные француженки вцепились в кожаные сиденья. Не обращая внимания на погнавшееся за ним судно, пират-угонщик шел в открытое море, оставляя за собой едва заметную кильватерную струю и салютуя взбешенным молодым людям на моле. В последний момент он резко прибавил скорость, виртуозно вписавшись между двумя стоявшими на якоре яхтами. Слишком неповоротливый для такого маневра, прогулочный катер ударился о бушприт старенькой двенадцатиметровой яхты.
Увидев, что выход в открытое море перекрыт катером, угонщик сбросил газ. Изменив курс, он промчался под решетчатым пешеходным мостиком к центральному острову гавани, настоящему лабиринту пересекающихся водных путей и выходов. Пытаясь перекрыть ему все пути к бегству, прогулочный катер дал задний ход, на миг скрывшись в облаке выхлопных газов, и рванулся вперед, когда украденная лодка выскочила прямо перед его носом. Картинно расставив ноги, замерший у руля угонщик резко повернул штурвал, сделал вираж и снова промчался перед носом катера. Оказавшись на свободе, быстроходная лодка, подпрыгивая на высоких волнах, двинулась к побережью Эстрелья-де-Мар.
Я прислонился к стене, ограждавшей территорию порта. Вокруг уже собралась целая толпа, вывалившая из ближайших баров, многие не забыли захватить с собой и напитки. Мы все ждали того момента, когда быстроходная лодка исчезнет в одной из сотен бухт на побережье, чтобы ускользнуть под покровом ночи в портовые районы Фуэнхиролы или Беналмадены.
Но дерзкий похититель хотел всласть подразнить преследователя. Он стал играть с катером арабов в пятнашки на открытой воде в трех сотнях ярдов от мола. Прогулочный катер то и дело сворачивал с прямого курса, пытаясь догнать постоянно менявшую направление быстроходную лодку, которая проворно увертывалась от его острого носа, как стройный тореадор от гигантского быка. Подпрыгивая на вспененных волнах, капитаны прогулочного катера пытались предугадать точку встречи своего судна с лодкой похитителя, отсветы огней их катера беспорядочно метались на взволнованной воде. Внезапно моторы быстроходной лодки смолкли, словно похититель устал наконец от своей игры и решил ускользнуть в тень полуострова, приютившего курорт Эстрелья-де-Мар.
Я уже собирался уходить, когда над морем вспыхнуло оранжевое пламя, осветившее гребни волн и пассажиров прогулочного катера, стоявших на носовой палубе «арабского» катера. Быстроходная лодка горела, все еще продолжая движение. Сначала погрузились в воду тяжелые подвесные моторы, потом – нос лодки, а потом прогремел взрыв. Он разорвал на части топливный бак, озарив медно-красными отблесками порт и толпы зрителей.
Я взглянул на свои руки, – мне показалось, что они светились в темноте. Дорога была занята плотными рядами аплодировавших зрителей, высыпавших из ночных клубов и ресторанов, чтобы насладиться зрелищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90