Виктор подмигнул своему отражению, получив
тут же зеркальный ответ.
Во дворе дома, как косой, размахивал метлой на длинной белой
деревянной ручке дворник Слава.
- Привет начальству, - сдернул он серый блинчик своего берета
в ответ на приветственный взмах Виктора и оперся на метлу.
Пока Виктор сметал листья, прилипшие к капоту и лобовому
стеклу своих "Жигулей", они побеседовали со Славой о том, что
погода стоит, как по заказу, что в прошлом году бабье лето выдалось
позже и было коротким и что в соседнем подъезде кто-то помер, а в
пятьдесят второй квартире нынче свадьба.
Виктор сел в машину, прогрел мотор, поправил зеркало заднего
вида и плавно выехал из двора дома. Определенной цели, какого-то
маршрута у него не было, и он, не торопясь, пересек несколько
улиц, выехал на набережную и по ней попал на Ленинские горы. Ос-
тановил машину, дошел по шуршащей листве до свободной скамейки
и сел.
Та ли это была скамейка, на которой они сидели когда-то с Люсей
- почти три года, или не та, Виктор не помнил, да и приехал он сюда
не для того, чтобы снова предаваться бесконечным размышлениям о
том, что произошло в то время с ним, с Антоном, с Мариной, с
Люсей, с Таисьей, с Сергеем - просто Виктор ощутил, что если он и
думает о прошлом, то совершенно спокойно, нет, не равнодушно, а
как о чем-то далеком, что произошло даже как будто не с ним, а с
кем-то другим. И как всегда, в такие моменты Виктор удивился тому,
каким же он был когда-то несмышленым, и что повторись эта история
сейчас, он бы уже не совершил тех глупостей, которые, увы, не
исправишь, а, с другой стороны, может быть, все получилось к
лучшему.
Да, конечно, Виктор должен был с самого начала, не таясь, рас-
сказать Люсе всю правду. Это было бы честно, правильно, но неиз-
вестно, что было бы дальше, как бы к этому отнеслась Люся - для
женщины вокруг любимого обязательно должен сиять ореол мужества
и благородства, впрочем, и для мужчины в женщине должно быть
нечто... Так каждый человек тешит себя какой-то иллюзией и, даже
зная горькую правду, делает вид, будто она существует, и только
время, быстротекущее время, расставляет все по свои
местам.
Тогда, когда уже все в прошлом.
И наверное, совсем ни к чему рассказывать обо всем, до конца.
Есть вещи, о которых лучше молчать. Несмотря ни на что.
К числу таких происшествий, подумал Виктор, можно отнести,
например, такой случай, который произошел в семье Виктора, когда
еще были живы отец и мать.
Как-то к ним приехала погостить из-под Тамбова сестра отца со
своим сыном. Двоюродный брат был одного возраста с Виктором.
Тихий, невзрачный мальчик - он ничем не запомнился Виктору. Вско-
ре после того, как они уехали, тетка прислала письмо, в котором ра-
достно извещала, что ее сынок нашел в вагоне и тут же подарил своей
мамочке женские часы. По описанию они полностью соответствовали
трофейным часам, подаренным в свое время отцом Виктора своей
жене и пропавшим из дома с отъездом тамбовских родственников.
Об этом происшествии Виктор узнал случайно от матери, когда
она лежала в онкологическом центре. Сложность семейной ситуации
заключалась даже, может быть, не в том, что мальчик взял эти часы
и наивно "нашел" их в поезде, а в том, что тетка из Тамбова
неоднократно их разглядывала и с завистью восхищалась ими. Сын,
скорее всего, хотел сделать матери подарок, мать же также наивно
сделала вид, что поверила случайной находке.
Вот так и появилась семейная тайна.
Мать Виктора молчала - попробуй, скажи мужу о случившемся,
мальчик так и вырос в полной уверенности, что никто ни о чем не
догадался, а его мамочка не удержалась и приехала на пятидесятилетие
брата в обновке.
Отец Виктора мгновенно узнал часы, но тоже ничего не сказал,
только спросил у жены, где же его подарок. Мать Виктора, закусив
до крови губу, отвела глаза, и отец все понял. Вечером он увел сестру
в лес - дело происходило за городом, на даче, которую снимали
родители Виктора. О чем они там говорили - неизвестно, но когда
вернулись, сестра молча протянула часы матери Виктора, но не удер-
жалась и картинно изумилась:
- Все-таки не мог Рудольф этого сделать...
Вот они иллюзии, вот она правда...
Виктор усмехнулся, подумав о том, что тайны семейные имеют
аналогии и в общественной жизни. Например, далеко не обо всем,
связанном с деятельностью института, в котором работал Виктор,
можно судачить с первым встречным. Также и любой поступок имеет
свое второе, третье или неизвестно еще какое по счету дно. И для того,
чтобы докопаться до этого последнего дна, надо знать все и о
человеке, совершившем поступок, и о побудительных мотивах, и о
последствиях.
Возможно ли это?
А если и возможно, попробуй-ка возьми на себя роль верховного
судьи и, осуждая бескомпромиссным прокурором мелочность чужого
эгоизма, не станешь ли одновременно великодушным адвокатом сво-
его собственного "я"? И тогда тебе станет тоскливо, подумал Виктор.
Тоскливо от того, что, ох, как далеко не всегда великие идеалы руко-
водят людьми в их каждодневной суматошной жизни. И от того, что
мудрость - результат прошлых ошибок, которые исправить уже нельзя.
Виктор встал, не спеша дошел до машины, посидел у открытого
окна и снова тронулся в путь. Спустился вниз с Ленински
гор и покатил по набережной, мимо Окружного железнодорожного
моста, под насыпью которого, на другом берегу Москва-реки сияли
купола Новодевичьего монастыря, пересек реку по Бородинскому
мосту и опять двинулся по набережной в сторону Центра междуна-
родной торговли.
В этом Центре когда-то велись переговоры с одной иностранной
фирмой на предмет покупки лицензии на режимы прокатки трудно-
деформируемых сплавов и в этих переговорах участвовал как специа-
лист Виктор. Переговоры кончились ничем - в конце концов было
принято решение закупить партию готовой катаной стали, потому что
оказалось, что рассчитать подобный режим могла и лаборатория Вик-
тора - зачем же тогда покупать лицензию - а вот гарантии того, что
сталь будет получена с заданными свойствами, не было.
Тогда Виктор убедился, какая же это непростая наука - внеш-
няя торговля. Развеялась его иллюзия, что купить-продать в между-
народном бизнесе - это, примерно, то же, что и сделка на колхозном
рынке. При этом Виктор воочию увидел людей, которые ворочали
миллионами, получая зарплату вдвое меньшую, чем он сам.
Но до Центра международной торговли Виктор не стал доби-
раться, свернул направо и выехал к зоопарку. Найдя место, где мож-
но было оставить машину, Виктор вошел на территорию зоопарка и
присел на скамейку около большого пруда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
тут же зеркальный ответ.
Во дворе дома, как косой, размахивал метлой на длинной белой
деревянной ручке дворник Слава.
- Привет начальству, - сдернул он серый блинчик своего берета
в ответ на приветственный взмах Виктора и оперся на метлу.
Пока Виктор сметал листья, прилипшие к капоту и лобовому
стеклу своих "Жигулей", они побеседовали со Славой о том, что
погода стоит, как по заказу, что в прошлом году бабье лето выдалось
позже и было коротким и что в соседнем подъезде кто-то помер, а в
пятьдесят второй квартире нынче свадьба.
Виктор сел в машину, прогрел мотор, поправил зеркало заднего
вида и плавно выехал из двора дома. Определенной цели, какого-то
маршрута у него не было, и он, не торопясь, пересек несколько
улиц, выехал на набережную и по ней попал на Ленинские горы. Ос-
тановил машину, дошел по шуршащей листве до свободной скамейки
и сел.
Та ли это была скамейка, на которой они сидели когда-то с Люсей
- почти три года, или не та, Виктор не помнил, да и приехал он сюда
не для того, чтобы снова предаваться бесконечным размышлениям о
том, что произошло в то время с ним, с Антоном, с Мариной, с
Люсей, с Таисьей, с Сергеем - просто Виктор ощутил, что если он и
думает о прошлом, то совершенно спокойно, нет, не равнодушно, а
как о чем-то далеком, что произошло даже как будто не с ним, а с
кем-то другим. И как всегда, в такие моменты Виктор удивился тому,
каким же он был когда-то несмышленым, и что повторись эта история
сейчас, он бы уже не совершил тех глупостей, которые, увы, не
исправишь, а, с другой стороны, может быть, все получилось к
лучшему.
Да, конечно, Виктор должен был с самого начала, не таясь, рас-
сказать Люсе всю правду. Это было бы честно, правильно, но неиз-
вестно, что было бы дальше, как бы к этому отнеслась Люся - для
женщины вокруг любимого обязательно должен сиять ореол мужества
и благородства, впрочем, и для мужчины в женщине должно быть
нечто... Так каждый человек тешит себя какой-то иллюзией и, даже
зная горькую правду, делает вид, будто она существует, и только
время, быстротекущее время, расставляет все по свои
местам.
Тогда, когда уже все в прошлом.
И наверное, совсем ни к чему рассказывать обо всем, до конца.
Есть вещи, о которых лучше молчать. Несмотря ни на что.
К числу таких происшествий, подумал Виктор, можно отнести,
например, такой случай, который произошел в семье Виктора, когда
еще были живы отец и мать.
Как-то к ним приехала погостить из-под Тамбова сестра отца со
своим сыном. Двоюродный брат был одного возраста с Виктором.
Тихий, невзрачный мальчик - он ничем не запомнился Виктору. Вско-
ре после того, как они уехали, тетка прислала письмо, в котором ра-
достно извещала, что ее сынок нашел в вагоне и тут же подарил своей
мамочке женские часы. По описанию они полностью соответствовали
трофейным часам, подаренным в свое время отцом Виктора своей
жене и пропавшим из дома с отъездом тамбовских родственников.
Об этом происшествии Виктор узнал случайно от матери, когда
она лежала в онкологическом центре. Сложность семейной ситуации
заключалась даже, может быть, не в том, что мальчик взял эти часы
и наивно "нашел" их в поезде, а в том, что тетка из Тамбова
неоднократно их разглядывала и с завистью восхищалась ими. Сын,
скорее всего, хотел сделать матери подарок, мать же также наивно
сделала вид, что поверила случайной находке.
Вот так и появилась семейная тайна.
Мать Виктора молчала - попробуй, скажи мужу о случившемся,
мальчик так и вырос в полной уверенности, что никто ни о чем не
догадался, а его мамочка не удержалась и приехала на пятидесятилетие
брата в обновке.
Отец Виктора мгновенно узнал часы, но тоже ничего не сказал,
только спросил у жены, где же его подарок. Мать Виктора, закусив
до крови губу, отвела глаза, и отец все понял. Вечером он увел сестру
в лес - дело происходило за городом, на даче, которую снимали
родители Виктора. О чем они там говорили - неизвестно, но когда
вернулись, сестра молча протянула часы матери Виктора, но не удер-
жалась и картинно изумилась:
- Все-таки не мог Рудольф этого сделать...
Вот они иллюзии, вот она правда...
Виктор усмехнулся, подумав о том, что тайны семейные имеют
аналогии и в общественной жизни. Например, далеко не обо всем,
связанном с деятельностью института, в котором работал Виктор,
можно судачить с первым встречным. Также и любой поступок имеет
свое второе, третье или неизвестно еще какое по счету дно. И для того,
чтобы докопаться до этого последнего дна, надо знать все и о
человеке, совершившем поступок, и о побудительных мотивах, и о
последствиях.
Возможно ли это?
А если и возможно, попробуй-ка возьми на себя роль верховного
судьи и, осуждая бескомпромиссным прокурором мелочность чужого
эгоизма, не станешь ли одновременно великодушным адвокатом сво-
его собственного "я"? И тогда тебе станет тоскливо, подумал Виктор.
Тоскливо от того, что, ох, как далеко не всегда великие идеалы руко-
водят людьми в их каждодневной суматошной жизни. И от того, что
мудрость - результат прошлых ошибок, которые исправить уже нельзя.
Виктор встал, не спеша дошел до машины, посидел у открытого
окна и снова тронулся в путь. Спустился вниз с Ленински
гор и покатил по набережной, мимо Окружного железнодорожного
моста, под насыпью которого, на другом берегу Москва-реки сияли
купола Новодевичьего монастыря, пересек реку по Бородинскому
мосту и опять двинулся по набережной в сторону Центра междуна-
родной торговли.
В этом Центре когда-то велись переговоры с одной иностранной
фирмой на предмет покупки лицензии на режимы прокатки трудно-
деформируемых сплавов и в этих переговорах участвовал как специа-
лист Виктор. Переговоры кончились ничем - в конце концов было
принято решение закупить партию готовой катаной стали, потому что
оказалось, что рассчитать подобный режим могла и лаборатория Вик-
тора - зачем же тогда покупать лицензию - а вот гарантии того, что
сталь будет получена с заданными свойствами, не было.
Тогда Виктор убедился, какая же это непростая наука - внеш-
няя торговля. Развеялась его иллюзия, что купить-продать в между-
народном бизнесе - это, примерно, то же, что и сделка на колхозном
рынке. При этом Виктор воочию увидел людей, которые ворочали
миллионами, получая зарплату вдвое меньшую, чем он сам.
Но до Центра международной торговли Виктор не стал доби-
раться, свернул направо и выехал к зоопарку. Найдя место, где мож-
но было оставить машину, Виктор вошел на территорию зоопарка и
присел на скамейку около большого пруда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50