Галина сняла халат,
бросила его в чемодан и натянула через голову платье. Встряхнула
головой и закинула руки за спину, пытаясь застегнуть молнию. Виктор
встал и машинально помог ей.
- Спасибо, - сухо сказала Галина, взяла сумку с подоконника, дос-
тала расческу и взбила волосы.
- Галина... Ты что? - тихо спросил Виктор. - Галчонок, ты пере-
стань... Не дури... Я же умру без тебя, ты знаешь... Ну, пошумели и
хватит... Ты знаешь, я... я решил временно выйти из пая нашей мас-
терской... Я хочу сделать диссертацию, защититься - и тогда у меня
будет и время, и деньги...
- Поздно, Чижик, - равнодушно сказала Галина. - Я не верю тебе,
не верю твоим словам, твоим обещаниям. И еще вот что... Я знала, что
ты любишь меня, вернее, что ты нуждаешься в моей любви. Но те-
перь я убедилась, что ты эгоист, что тебе неважно, о чем я думаю,
чего я хочу, о чем мечтаю. Просто оказалось, что я для тебя никоим
образом не подхожу: я и неряха, я и неумелая стряпуха, я и ленивая
прачка, наверное, и как женщина я для тебя нуль, не гожусь...
- Да ты что, Галчонок? - умоляюще спросил Виктор. - Прошу те-
бя, образумься, ну, поругались, пошумели, понервничали и хватит... И
будет...
- Нет, Виктор, не будет, ничего не будет. Все верно - это горькая
правда, что я тебе не нужна. Что ж, ничего не поделаешь. И поэтому я
ухожу от тебя.
- Куда? - проронил Виктор.
- Куда? - Галина посмотрела прямо в глаза Виктора. - Есть чело-
век, который меня любит, для которого не умение стирать и готовить
- в женщине главное. Вот он - настоящий мужчина, не то, что ты, за
год только раз цветы подарил и то на Восьмое марта.
- Кто он? - не веря, отказываясь верить, спросил Виктор.
- А какое это имеет значение? - пожала плечами Галина. - Не
скажу. Его зовут Георгий Аркадьевич.
Она хлопнула крышкой чемодана, щелкнула замками, надела
сумку на плечо и вышла, тихо затворив за собою дверь.
Виктор сидел за столом. Он не вскочил, не побежал за Галиной -
оцепенело тело, только вздрагивали руки и почему-то немела верхняя
губа. То, что произошло, было для Виктора полной неожиданностью.
Он не помнил, сколько времени он так просидел, но в конце концов
встал, ему стало душно и он открыл настежь окно, машинально раз-
делся и залез под одеяло.
Если Виктор закрывал глаза, то тут же начинал спорить, то с
Иваном Сергеевичем, который молча слушал его и рисовал на листе
бумаги цифры пятнадцать, двадцать, двадцать пять, тридцать и около
каждой выводил аккуратный знак процента, то с майором Савеловым,
который сочувственно кивал головой, и, макая ручку в чернильницу с
фиолетовыми чернилами, писал длинный рапорт Виктору на работу,
то с Галиной, которая равнодушно от него отворачивалась и взбивала
расческой волосы...
Каждая такая картина в воспаленном воображении Виктора за-
канчивалась алогичным действием, которое должно было бы спасти,
вызволить Виктора из беды, но осуществлению этого действия что-
нибудь обязательно мешало...
... Иван Сергеевич, покачивая головой, постепенно задумывался
над доводами Виктора, его убеждала неопровержимая логика мо-
лодого специалиста. Иван Сергеевич даже сам подсказывал Викто-
ру, в чем был не прав Марчук. Иван Сергеевич сокрушенно чесал в
затылке - как же это он раньше не понимал таких простых вещей!
- и Виктор был счастлив, настолько счастлив, что ему чудилось, что
это вовсе не сон, а настоящая реальность. Виктору стало легко
на душе, он даже любил Ивана Сергеевича и каялся в том, что не-
справедливо обижал этого прекрасного человека. Иван Сергеевич
уже ставил аккуратный знак процента - косая палочка с двумя но-
ликами, - последовательно зачеркивая им цифры и тридцать, и два-
дцать пять, и двадцать...
Иван Сергеевич хотел уже было перечеркнуть таким образом
и цифру пятнадцать, но замер. Виктор услышал телефонный звонок,
который требовательно прозвучал внутри Ивана Сергеевича. Иван
Сергеевич остался неподвижен, а внутри себя снял телефонную
трубку и односложно, но с готовностью отвечая, выслушал чей-то
бархатный гулкий голос. Беседа была короткой, судя по тону, дове-
рительной и закончилась бурными взаимными пожеланиями и бод-
рыми приветственными салютами, словно расходились после встре-
чи на далеком меридиане два фрегата.
Иван Сергеевич положил карандаш поперек листа с перечерк-
нутыми цифрами и сочувственно взглянул на Виктора.
- Вот Георгий Аркадьевич звонил, у него в лаборатории тоже
опыты поставили, какие Марчук ставил, и получили, понимаешь,
Коробов, получили-таки тридцать процентов прироста... Эх, ты,
балаболка, зря я тебе поверил...
... В другом сне майор Савелов писал и писал свой длинный ра-
порт, сочувственно кивая головой Виктору. Виктор видел одновре-
менно и майора Савелова, и себя, и то, что пишет майор. А получи-
лось так, что Виктор говорил одно, а майор писал совсем другое.
При этом майор внимательно выслушивал объяснения Виктора и все
его слова обращал против Виктора. Работа эта была нелегкая, ино-
гда майор задумывался, но, преодолев временно возникшую слож-
ность в изложении какой-то мысли, веселел и уже даже совсем с
симпатией глядел на Виктора.
Майор дописал рапорт, отметил этот факт точкой, аккурат-
но поставленной в конце последней фразы, посмотрел с удовлетво-
рением на исписанный лист и поставил готическую, вытянутую в
струнку по стойке "смирно", подпись. Вздохнул, сдвинул фуражку
на затылок, поднялся и вышел, скрипя сапогами.
Виктор, по мере того, как давал объяснения и одновременно
читал рапорт майора Савелова, все отчетливее понимал всю безыс-
ходность своего положения и бесполезность своих объяснений. Он
смотрел на листок рапорта, оставленный майором на столе, и бе-
зумное желание прекратить разом эту духовную пытку подсказало
ему такой простой и такой желанный выход. Виктор листок ра-
порта, свернул его вчетверо, скатал в трубочку и зажал в кулаке. А
кулак сунул в карман куртки. И там, в кармане, обнаружил дырку, в
которую протолкнул трубочку рапорта.
Половина дела была сделана. Виктор встал и подошел к двери.
Глубоко вздохнул и выдохнул - словно весь встряхнулся. По коридору
отделения милиции Виктор прошел не торопясь, по-деловому рав-
нодушно. Все были заняты своими заботами и никто на него не
обратил внимания.
Солнечный свет летнего дня приветствовал Виктора на пороге,
и только, когда Виктор вышел из переулка, в котором находилось
отделение милиции, на широкую улицу, то увидел майора Савелова.
Майор стоял спиной к нему на другой стороне улицы, заложив
руки за спину. В руках он держал белый конверт. Майор приоткрыл
металлический козырек красного почтового ящика, на котором
наискось было написано белым "Для Москвы" и опустил письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
бросила его в чемодан и натянула через голову платье. Встряхнула
головой и закинула руки за спину, пытаясь застегнуть молнию. Виктор
встал и машинально помог ей.
- Спасибо, - сухо сказала Галина, взяла сумку с подоконника, дос-
тала расческу и взбила волосы.
- Галина... Ты что? - тихо спросил Виктор. - Галчонок, ты пере-
стань... Не дури... Я же умру без тебя, ты знаешь... Ну, пошумели и
хватит... Ты знаешь, я... я решил временно выйти из пая нашей мас-
терской... Я хочу сделать диссертацию, защититься - и тогда у меня
будет и время, и деньги...
- Поздно, Чижик, - равнодушно сказала Галина. - Я не верю тебе,
не верю твоим словам, твоим обещаниям. И еще вот что... Я знала, что
ты любишь меня, вернее, что ты нуждаешься в моей любви. Но те-
перь я убедилась, что ты эгоист, что тебе неважно, о чем я думаю,
чего я хочу, о чем мечтаю. Просто оказалось, что я для тебя никоим
образом не подхожу: я и неряха, я и неумелая стряпуха, я и ленивая
прачка, наверное, и как женщина я для тебя нуль, не гожусь...
- Да ты что, Галчонок? - умоляюще спросил Виктор. - Прошу те-
бя, образумься, ну, поругались, пошумели, понервничали и хватит... И
будет...
- Нет, Виктор, не будет, ничего не будет. Все верно - это горькая
правда, что я тебе не нужна. Что ж, ничего не поделаешь. И поэтому я
ухожу от тебя.
- Куда? - проронил Виктор.
- Куда? - Галина посмотрела прямо в глаза Виктора. - Есть чело-
век, который меня любит, для которого не умение стирать и готовить
- в женщине главное. Вот он - настоящий мужчина, не то, что ты, за
год только раз цветы подарил и то на Восьмое марта.
- Кто он? - не веря, отказываясь верить, спросил Виктор.
- А какое это имеет значение? - пожала плечами Галина. - Не
скажу. Его зовут Георгий Аркадьевич.
Она хлопнула крышкой чемодана, щелкнула замками, надела
сумку на плечо и вышла, тихо затворив за собою дверь.
Виктор сидел за столом. Он не вскочил, не побежал за Галиной -
оцепенело тело, только вздрагивали руки и почему-то немела верхняя
губа. То, что произошло, было для Виктора полной неожиданностью.
Он не помнил, сколько времени он так просидел, но в конце концов
встал, ему стало душно и он открыл настежь окно, машинально раз-
делся и залез под одеяло.
Если Виктор закрывал глаза, то тут же начинал спорить, то с
Иваном Сергеевичем, который молча слушал его и рисовал на листе
бумаги цифры пятнадцать, двадцать, двадцать пять, тридцать и около
каждой выводил аккуратный знак процента, то с майором Савеловым,
который сочувственно кивал головой, и, макая ручку в чернильницу с
фиолетовыми чернилами, писал длинный рапорт Виктору на работу,
то с Галиной, которая равнодушно от него отворачивалась и взбивала
расческой волосы...
Каждая такая картина в воспаленном воображении Виктора за-
канчивалась алогичным действием, которое должно было бы спасти,
вызволить Виктора из беды, но осуществлению этого действия что-
нибудь обязательно мешало...
... Иван Сергеевич, покачивая головой, постепенно задумывался
над доводами Виктора, его убеждала неопровержимая логика мо-
лодого специалиста. Иван Сергеевич даже сам подсказывал Викто-
ру, в чем был не прав Марчук. Иван Сергеевич сокрушенно чесал в
затылке - как же это он раньше не понимал таких простых вещей!
- и Виктор был счастлив, настолько счастлив, что ему чудилось, что
это вовсе не сон, а настоящая реальность. Виктору стало легко
на душе, он даже любил Ивана Сергеевича и каялся в том, что не-
справедливо обижал этого прекрасного человека. Иван Сергеевич
уже ставил аккуратный знак процента - косая палочка с двумя но-
ликами, - последовательно зачеркивая им цифры и тридцать, и два-
дцать пять, и двадцать...
Иван Сергеевич хотел уже было перечеркнуть таким образом
и цифру пятнадцать, но замер. Виктор услышал телефонный звонок,
который требовательно прозвучал внутри Ивана Сергеевича. Иван
Сергеевич остался неподвижен, а внутри себя снял телефонную
трубку и односложно, но с готовностью отвечая, выслушал чей-то
бархатный гулкий голос. Беседа была короткой, судя по тону, дове-
рительной и закончилась бурными взаимными пожеланиями и бод-
рыми приветственными салютами, словно расходились после встре-
чи на далеком меридиане два фрегата.
Иван Сергеевич положил карандаш поперек листа с перечерк-
нутыми цифрами и сочувственно взглянул на Виктора.
- Вот Георгий Аркадьевич звонил, у него в лаборатории тоже
опыты поставили, какие Марчук ставил, и получили, понимаешь,
Коробов, получили-таки тридцать процентов прироста... Эх, ты,
балаболка, зря я тебе поверил...
... В другом сне майор Савелов писал и писал свой длинный ра-
порт, сочувственно кивая головой Виктору. Виктор видел одновре-
менно и майора Савелова, и себя, и то, что пишет майор. А получи-
лось так, что Виктор говорил одно, а майор писал совсем другое.
При этом майор внимательно выслушивал объяснения Виктора и все
его слова обращал против Виктора. Работа эта была нелегкая, ино-
гда майор задумывался, но, преодолев временно возникшую слож-
ность в изложении какой-то мысли, веселел и уже даже совсем с
симпатией глядел на Виктора.
Майор дописал рапорт, отметил этот факт точкой, аккурат-
но поставленной в конце последней фразы, посмотрел с удовлетво-
рением на исписанный лист и поставил готическую, вытянутую в
струнку по стойке "смирно", подпись. Вздохнул, сдвинул фуражку
на затылок, поднялся и вышел, скрипя сапогами.
Виктор, по мере того, как давал объяснения и одновременно
читал рапорт майора Савелова, все отчетливее понимал всю безыс-
ходность своего положения и бесполезность своих объяснений. Он
смотрел на листок рапорта, оставленный майором на столе, и бе-
зумное желание прекратить разом эту духовную пытку подсказало
ему такой простой и такой желанный выход. Виктор листок ра-
порта, свернул его вчетверо, скатал в трубочку и зажал в кулаке. А
кулак сунул в карман куртки. И там, в кармане, обнаружил дырку, в
которую протолкнул трубочку рапорта.
Половина дела была сделана. Виктор встал и подошел к двери.
Глубоко вздохнул и выдохнул - словно весь встряхнулся. По коридору
отделения милиции Виктор прошел не торопясь, по-деловому рав-
нодушно. Все были заняты своими заботами и никто на него не
обратил внимания.
Солнечный свет летнего дня приветствовал Виктора на пороге,
и только, когда Виктор вышел из переулка, в котором находилось
отделение милиции, на широкую улицу, то увидел майора Савелова.
Майор стоял спиной к нему на другой стороне улицы, заложив
руки за спину. В руках он держал белый конверт. Майор приоткрыл
металлический козырек красного почтового ящика, на котором
наискось было написано белым "Для Москвы" и опустил письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50