– Это он в ненавязчивой форме морально подготавливает аудиторию к тому, что решил скормить нас каким-нибудь неубиваемым тварям в последнем раунде,– мрачно прокомментировал происходящее внутренний голос.
Сам того не ведая, он попал в точку – нашего следующего противника действительно нельзя было убить. Но об этом нам предстояло узнать чуть позже.
– Я восхищен,– продолжал король,– отвагой этих людей, обнаживших оружие во имя великой мечты всех гладиаторов: уйти победителем с «Арены искупления».
– Раз начал хвалить, значит, точно задумал какую-нибудь особенную мерзость,– не таясь, вслух произнес я, обращаясь к своим товарищам.
– Да, определенно все это неспроста,– согласился обычно несговорчивый колдун.
– Дайте спокойно дослушать,– попросил Билли.
– И то, что наши герои с небывалой легкостью преодолели первые шесть раундов, лишний раз доказывает, что у них поистине невероятный потенциал,– вещал тем временем король.
– Я не ослышался: он действительно сказал, что это было необычайно легко – убить всех этих монстров? – Компот придушенно взвизгнул от ярости, клокотавшей в его груди.
– Дай! Мне! Пожалуйста! Послушать! – В голосе толстяка звучал едва сдерживаемый гнев.
При других обстоятельствах старик наверняка сказал бы в ответ что-нибудь язвительное, но на сей раз предпочел обиженно замолчать – от того, что сейчас говорил лживый монарх, зависела вся наша судьба.
– Поэтому вместе с коллегией арбитров,– рука короля указала в сторону ложи, находившейся неподалеку от королевской,– мы приняли непростое решение выставить против наших гостей по-настоящему сильного соперника.
– Проклятый мерзавец! Снимает с себя ответственность за неприкрытое убийство, перекладывая ее на плечи марионеток-судей,– зло процедил я.
– Ты думаешь, у нас совершенно нет шансов? – стремительно повернув ко мне голову, спросил колдун.
– Никаких.
– Но как же это может быть?
– Не знаю, как все будет выглядеть, но в любом случае ждать осталось недолго.
– Более того,– продолжал Фромп.– Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, как высоко коллегия арбитров оценивает шансы на победу седьмого противника наших гладиаторов, скажу так: лично я готов поставить сто к одному, то есть десять миллионов золотых против жалких ста тысяч, что в зале славы нашей Арены сегодня не добавится новых имен.
«Неужели этот мерзкий король всерьез думает, что найдутся безумцы, согласные просто так расстаться с такими деньгами?» – хотел спросить я, но не успел. Потому что один безумец все-таки нашелся.
По тому, как весь «колизей» неожиданно перевел взгляд с царственной особы на северную трибуну, стало ясно: в этом мире еще не перевелись безмозглые идиоты, обожающие легкую наживу. Молодой человек, который изъявил желание расстаться со столь внушительной суммой, принадлежал к племени ластетов – полуварваров-полуторговцев, обитающих где-то на окраине цивилизованного космоса. И что, пожалуй, главное – он имел при себе документ с печатью, удостоверяющий не столько его личность, сколько тот факт, что он является официальным казначеем всей своей варварско-племенной орды.
Скажу честно, этот тип меня заинтересовал. Напомню, акустика Арены такова, что, в зависимости от желания устроителей шоу, можно разобрать даже тихую речь любого из присутствующих или, наоборот, не услышать громкий крик. Поэтому разговор между королем и Сайко – так звали отважного и чрезвычайно глупого молодого человека, польстившегося на приманку,– слышали все без исключения.
– Значит, ты являешься казначеем ластетов,– полуутвердительно-полувопросительно сказал Фромп.
– Да,– радостно кивнул молодой человек.
– И у тебя имеется сумма, соответствующая ста тысячам золотых монет?
Еще один по-мальчишески радостный кивок подтвердил безусловную правоту слов монарха.
– Не говори, пожалуйста, давай я сам догадаюсь. Деньги у тебя не с собой, ведь так?
– Конечно! – Жизнерадостный Сайко просто-таки сиял от восторга.– Вздумай я притащить всю сумму с собой, меня зарезали бы раньше, чем начался поединок.
– Да... Определенно, в этом есть резон,– задумчиво пробормотал король, после чего продолжил: – Как казначей, ты являешься официальным представителем ластетов, поэтому выступаешь от имени всего племени. Из чего следует: отсутствие денег у тебя не освобождает все племя от обязанности платить в случае проигрыша.
– Конечно! – с готовностью подтвердил парень, все так же счастливо улыбаясь, будто речь шла о вручении ему прямо здесь и сейчас крупного денежного вознаграждения.
Король, старая лиса, устроил ловушку, куда, по его мнению, мог попасться какой-нибудь богатый азартный игрок, который в итоге потерял бы деньги, зато снискал громкую славу. Но этот улыбающийся идиот... Такое все-таки было слишком. Даже для Фромпа, который много повидал на своем веку и ко всему привык.
Расклад был слишком очевиден, и не предвиделось никакого подвоха. И все-таки... И все-таки, если бы коронованный негодяй сам не выдвинул условия пари, то наверняка отказался бы от предложения этого непонятного сумасшедшего юноши, потому что чуял – что-то здесь явно не так...
– Ну что ж...– все еще терзаемый сомнениями, произнес Фромп.– Я со своей стороны все честно объяснил, поэтому, думаю, у молодого человека не должно возникнуть обид в случае проигрыша.
– О чем речь! – Сайко продолжал лучиться счастьем.– По мне, так это прекрасное пари.
– Ха, а ведь паренек при любых раскладах поимеет этого проныру короля.– Компот выразил вслух то, о чем думали не только мы трое, но и большинство зрителей арены.
Когда молоденький петушок, покинув родной курятник, отправляется в темную чащу леса, чтобы найти матерого волка и помериться с ним силами, это может означать одно из двух: или он безумен до такой степени, что дальше некуда, или у него какие-то неведомые козыри в рукаве.
На первый взгляд казалось, что Сайко принадлежит как раз к разряду безумцев. Но стоило присмотреться к этому «простодушному дурачку» повнимательнее, возникало стойкое ощущение, что он намного умнее, чем кажется.
– Последний вопрос,– обуреваемый внутренним беспокойством, сказал, король.– Почему ты настолько веришь в свою победу, что не побоялся рискнуть достаточно внушительной суммой при таких призрачных шансах?
Арена в очередной раз затаила дыхание, напряженно ожидая ответ.
– Вот, смотри и учись,– неожиданно встрял внутренний голос.– Никаких пошлых мелодраматических эффектов, никакой дешевой патетики. Прямой и откровенный закос под дурака – и вся стотысячная Арена, включая великого самодержца, преданно лежит у его ног. Талант! Самородок!
– Заткнись, пожалуйста, хотя бы сейчас, а то прослушаем, что он скажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70