Но вы знаете Кристу лучше меня… Она боится, хочет видеть вас.
— Выезжаю немедленно! — ответил Сашо. — Где эта больница?
— В Карлове вам всякий скажет. Самое главное — не пугайтесь, наверное, ничего страшного не случилось. Да и Криста сразу же успокоится, как только узнает, что вы приедете… Как вы поедете, поездом?
— Нет, на дядиной машине… Но, пожалуйста, поговорите с врачом… Он может успокоить ее двумя словами…
— Да ну его, этого врача! — с досадой сказала Юлиана. — Такого я еще не видела. Из его горла, наверное, легче удалить миндалины, чем вырвать слово. Хорошо хоть сестра попалась разговорчивая…
Сашо положил трубку и торопливо набросил пиджак. Первый страх прошел и уступил место какому-то нелепому чувству справедливого возмездия. Не хотела слушаться, так ей и надо! Будет знать, как бегать из больницы! Будет знать, как удирать от него неизвестно куда! Делала бы, как он говорит, и ничего бы не случилось… А что теперь!
Не помня себя Сашо выскочил на улицу. И инстинктивно оглянулся, высматривая машину. И правда, от подъезда отъезжал «фольксваген» цвета томатной пасты. Сашо машинально поднял руку. И в следующую же секунду готов был провалиться сквозь землю — машина с готовностью остановилась, и в оконце показалось вежливое лицо Азманова.
— Слушаю вас, коллега!
В сущности, ничего особенного не произошло. Встречаясь в институтских коридорах, они здоровались и оба при этом напоминали смазанные вареньем блинчики.
— Вы знаете, где живет академик?
— Могу ли я не знать…
— Если вам по пути…
— Мне все по пути, — все так же вежливо ответил Азманов. — Садитесь…
Азманов открыл переднюю дверцу, — ничего не поделаешь, придется сидеть рядом. Хорошо отрегулированная машина чуть слышно всхрапнула и тронулась. Голова у Сашо была абсолютна пуста, а ведь как воспитанный человек должен же он был произнести хотя бы несколько слов. И тут его словно бы кто толкнул в спину.
— Ваша племянница попала в какую-то аварию…
— У меня нет племянницы, — вежливо прервал его Азманов.
— Да, конечно, раз у вас нет брата…
Но Азманов, словно бы не расслышав, бросил с подчеркнутым равнодушием:
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет. И все-таки мне надо ехать… Придется попросить у дяди машину.
— Да, понятно, куда же без дяди, — благожелательно улыбнулся Азманов. — Но вы умный и ловкий молодой человек, могли бы и сами справиться.
Сашо замолк. Что за идиотский случай — попасть именно к этому типу. В принципе он таких ошибок не допускал, всегда бывал достаточно внимателен. Просто Криста вывела его из равновесия, а может, и эта третья мышь. На галстуке Азманова поблескивала булавка — страшно старомодно, конечно. Все карьеристы чуть старомодны — пробивать себе путь таким образом намного легче. Особенно в этом довольно-таки бездарном мире. Ведь чтобы стать хорошим карьеристом, тоже нужны и талант и способности, как для всякой другой работы. Машина налетела на стайку голубей, которые еле вырвались из-под колес. И наглость сейчас тоже не в моде, сейчас модна мимикрия, как у хамелеона.
Азманов остановил машину у самого дядиного подъезда. Вполне естественно — заговорщик должен знать все. А поскольку манеры у него старомодные, дело, того и гляди, могло дойти до плаща и кинжала. Сашо торопливо поблагодарил и помчался вверх по лестнице. Но вскоре ему пришлось сбавить скорость, чтобы обдумать ситуацию. Пожалуй, получится не слишком красиво, если он сразу же заведет разговор о Кристе, лучше сначала упомянуть о белых мышах. Очень осторожно, разумеется, без комментариев. Главное — не выдать их с Аврамовым страхов. И правда, дядя воспринял новость очень спокойно, в голосе его не было никакой озабоченности.
— Что ж, так оно всегда и бывает, — улыбнулся он. — Научные опыты напоминают охоту на перепелов. Хотя откуда вам знать, что такое охота и что такое перепела. А в перепела, чтоб ты знал, попадают или все десять дробинок, или ни одной.
Сашо тоже улыбнулся, хотя и с некоторым усилием.
— Дядя, тебя ничего не беспокоит в этой истории?
— В каком смысле?
— А если вдруг все мыши погибнут? Что это будет значить? Возможно, катализатор канцерогенен. Или ты исключаешь такую возможность?
— Не исключаю. Но и не очень в нее верю. Ведь в действительности природа не всегда действует безошибочно, мой мальчик. Хотя это не мешает ей быть совершенной.
— Несмотря на то что у нее нет собственного разума? — Сашо засмеялся.
— Именно поэтому. Разум нужен только тому, чьи возможности ограниченны. Нужен для того, чтобы отобрать ту вероятность, которая ближе всего к истине… А зачем это природе?.. Она проверяет все возможности и лишь после этого принимает решение. Сашо почесал в затылке.
— Да, вероятно, так оно и есть, — сказал он. — Хотя на собрании ты вроде говорил что-то другое.
— Это не в моих привычках! — обиженно возразил академик. — На собрании я сказал, что, нарушая законы природы, человек подвергает риску свое собственное существование. А это совсем другое дело.
Гораздо больше дядю взволновало известие об аварии. Он выслушал его с таким напряжением, словно случилось что-то роковое. Сашо был всерьез озадачен. В самом деле, почему он принимает так близко к сердцу всю эту историю, которая, собственно, никак его не касается? В конце концов не дочка же ему эта глупенькая девочка.
— Но ее тетка сказала вполне определенно — ничего страшного во время аварии не случилось… А что касается аборта…
— Подожди! — прервал его дядя.
Он набрал номер какого-то знакомого гинеколога и подробно рассказал ему обо всем. Долго слушал ответ, поблагодарил и положил трубку.
— Как будто в самом деле ничего опасного! — неуверенно сказал он. — Многое, конечно, зависит и от врача, который делал чистку. И должен тебе сказать, что в принципе молчаливые врачи лучше болтливых. Твой дед, например, был одним из самых гордых молчальников в городе. И в то же время — превосходным врачом.
— Значит, все в порядке! — сказал Сашо. — Если случайно позвонит ее мать — ни слова!.. Кристина тетка меня специально об этом предупредила. Похоже, что в этом семействе только она — человек, что надо. У всех других какие-то заячьи сердца.
Урумов нахмурился.
— Просто мать очень ее любит! — сказал он сдержанно. — Это все. Ладно, езжай, раз решил! Деньги у тебя есть?
— Есть как будто…
— Как будто!.. Возьми на всякий случай побольше, всякое может случиться.
И отсчитал ему пять новых десяток из тех, академических.
— И, дядя, очень тебя прошу, не выдавай меня Аврамову. Сделай вид, что все услышал от него. Что тебе стоит разыграть небольшой этюд!..
— Большой, небольшой, в этих делах тоже нужен опыт!.. А ты позвони мне, пожалуйста, завтра же утром. Неизвестность — хуже всего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Выезжаю немедленно! — ответил Сашо. — Где эта больница?
— В Карлове вам всякий скажет. Самое главное — не пугайтесь, наверное, ничего страшного не случилось. Да и Криста сразу же успокоится, как только узнает, что вы приедете… Как вы поедете, поездом?
— Нет, на дядиной машине… Но, пожалуйста, поговорите с врачом… Он может успокоить ее двумя словами…
— Да ну его, этого врача! — с досадой сказала Юлиана. — Такого я еще не видела. Из его горла, наверное, легче удалить миндалины, чем вырвать слово. Хорошо хоть сестра попалась разговорчивая…
Сашо положил трубку и торопливо набросил пиджак. Первый страх прошел и уступил место какому-то нелепому чувству справедливого возмездия. Не хотела слушаться, так ей и надо! Будет знать, как бегать из больницы! Будет знать, как удирать от него неизвестно куда! Делала бы, как он говорит, и ничего бы не случилось… А что теперь!
Не помня себя Сашо выскочил на улицу. И инстинктивно оглянулся, высматривая машину. И правда, от подъезда отъезжал «фольксваген» цвета томатной пасты. Сашо машинально поднял руку. И в следующую же секунду готов был провалиться сквозь землю — машина с готовностью остановилась, и в оконце показалось вежливое лицо Азманова.
— Слушаю вас, коллега!
В сущности, ничего особенного не произошло. Встречаясь в институтских коридорах, они здоровались и оба при этом напоминали смазанные вареньем блинчики.
— Вы знаете, где живет академик?
— Могу ли я не знать…
— Если вам по пути…
— Мне все по пути, — все так же вежливо ответил Азманов. — Садитесь…
Азманов открыл переднюю дверцу, — ничего не поделаешь, придется сидеть рядом. Хорошо отрегулированная машина чуть слышно всхрапнула и тронулась. Голова у Сашо была абсолютна пуста, а ведь как воспитанный человек должен же он был произнести хотя бы несколько слов. И тут его словно бы кто толкнул в спину.
— Ваша племянница попала в какую-то аварию…
— У меня нет племянницы, — вежливо прервал его Азманов.
— Да, конечно, раз у вас нет брата…
Но Азманов, словно бы не расслышав, бросил с подчеркнутым равнодушием:
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет. И все-таки мне надо ехать… Придется попросить у дяди машину.
— Да, понятно, куда же без дяди, — благожелательно улыбнулся Азманов. — Но вы умный и ловкий молодой человек, могли бы и сами справиться.
Сашо замолк. Что за идиотский случай — попасть именно к этому типу. В принципе он таких ошибок не допускал, всегда бывал достаточно внимателен. Просто Криста вывела его из равновесия, а может, и эта третья мышь. На галстуке Азманова поблескивала булавка — страшно старомодно, конечно. Все карьеристы чуть старомодны — пробивать себе путь таким образом намного легче. Особенно в этом довольно-таки бездарном мире. Ведь чтобы стать хорошим карьеристом, тоже нужны и талант и способности, как для всякой другой работы. Машина налетела на стайку голубей, которые еле вырвались из-под колес. И наглость сейчас тоже не в моде, сейчас модна мимикрия, как у хамелеона.
Азманов остановил машину у самого дядиного подъезда. Вполне естественно — заговорщик должен знать все. А поскольку манеры у него старомодные, дело, того и гляди, могло дойти до плаща и кинжала. Сашо торопливо поблагодарил и помчался вверх по лестнице. Но вскоре ему пришлось сбавить скорость, чтобы обдумать ситуацию. Пожалуй, получится не слишком красиво, если он сразу же заведет разговор о Кристе, лучше сначала упомянуть о белых мышах. Очень осторожно, разумеется, без комментариев. Главное — не выдать их с Аврамовым страхов. И правда, дядя воспринял новость очень спокойно, в голосе его не было никакой озабоченности.
— Что ж, так оно всегда и бывает, — улыбнулся он. — Научные опыты напоминают охоту на перепелов. Хотя откуда вам знать, что такое охота и что такое перепела. А в перепела, чтоб ты знал, попадают или все десять дробинок, или ни одной.
Сашо тоже улыбнулся, хотя и с некоторым усилием.
— Дядя, тебя ничего не беспокоит в этой истории?
— В каком смысле?
— А если вдруг все мыши погибнут? Что это будет значить? Возможно, катализатор канцерогенен. Или ты исключаешь такую возможность?
— Не исключаю. Но и не очень в нее верю. Ведь в действительности природа не всегда действует безошибочно, мой мальчик. Хотя это не мешает ей быть совершенной.
— Несмотря на то что у нее нет собственного разума? — Сашо засмеялся.
— Именно поэтому. Разум нужен только тому, чьи возможности ограниченны. Нужен для того, чтобы отобрать ту вероятность, которая ближе всего к истине… А зачем это природе?.. Она проверяет все возможности и лишь после этого принимает решение. Сашо почесал в затылке.
— Да, вероятно, так оно и есть, — сказал он. — Хотя на собрании ты вроде говорил что-то другое.
— Это не в моих привычках! — обиженно возразил академик. — На собрании я сказал, что, нарушая законы природы, человек подвергает риску свое собственное существование. А это совсем другое дело.
Гораздо больше дядю взволновало известие об аварии. Он выслушал его с таким напряжением, словно случилось что-то роковое. Сашо был всерьез озадачен. В самом деле, почему он принимает так близко к сердцу всю эту историю, которая, собственно, никак его не касается? В конце концов не дочка же ему эта глупенькая девочка.
— Но ее тетка сказала вполне определенно — ничего страшного во время аварии не случилось… А что касается аборта…
— Подожди! — прервал его дядя.
Он набрал номер какого-то знакомого гинеколога и подробно рассказал ему обо всем. Долго слушал ответ, поблагодарил и положил трубку.
— Как будто в самом деле ничего опасного! — неуверенно сказал он. — Многое, конечно, зависит и от врача, который делал чистку. И должен тебе сказать, что в принципе молчаливые врачи лучше болтливых. Твой дед, например, был одним из самых гордых молчальников в городе. И в то же время — превосходным врачом.
— Значит, все в порядке! — сказал Сашо. — Если случайно позвонит ее мать — ни слова!.. Кристина тетка меня специально об этом предупредила. Похоже, что в этом семействе только она — человек, что надо. У всех других какие-то заячьи сердца.
Урумов нахмурился.
— Просто мать очень ее любит! — сказал он сдержанно. — Это все. Ладно, езжай, раз решил! Деньги у тебя есть?
— Есть как будто…
— Как будто!.. Возьми на всякий случай побольше, всякое может случиться.
И отсчитал ему пять новых десяток из тех, академических.
— И, дядя, очень тебя прошу, не выдавай меня Аврамову. Сделай вид, что все услышал от него. Что тебе стоит разыграть небольшой этюд!..
— Большой, небольшой, в этих делах тоже нужен опыт!.. А ты позвони мне, пожалуйста, завтра же утром. Неизвестность — хуже всего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120