Грозно нахмурившись, он оглядел притихшую толпу и зашагал прочь. Его помощники строем последовали за ним.
Настроение горожан тоже изменилось. Ещё минуту назад они были готовы растерзать свою жертву на части, а сейчас их внезапно охватил стыд. Люди понемногу начали расходиться.
— Ты меня очень обяжешь, если объяснишь, кто ты такой и что собирался сделать, — произнёс Кайрус. Тор, к которому были обращены эти слова, сидел на корточках рядом со своим новым другом, и офицер возвышался над ними, как башня.
Юноша и Кнут переглянулись и обменялись парой фраз, которые были слышны только им двоим. Затем Тор встал. Теперь глаза смотрели прямо в глаза прайм-офицеру. На миг оба почувствовали неловкость: каждый из них считался в своём кругу самым рослым. Но Тор с облегчением отметил, что стальные молнии во взгляде офицера исчезли. Всё зависело от того, насколько убедительным ему покажется объяснение, а времени на раздумья не было. Для начала Тор отступил на шаг и пожал плечами.
— Я спросил, как тебя зовут, мальчик, — тихо напомнил Кайрус.
— Тор, сударь. Торкин Гинт.
— А откуда ты?
— Я только что прибыл из Гладкого Луга, прайм-офицер. Я… м-м-м… поставил кобылу в конюшню и бродил по городу. Видите ли, я ищу, где бы переночевать… ну… Я увидел, что здесь происходит… с ним… — Тор кивком указал на Кнута, который хранил молчание.
— Ты его знаешь?
— Нет, сударь… э-э-э, прайм-офицер… не знаю. Ну, он говорил… Нет, сударь. Нет, не знаю.
Кайрус прищурился, в его глазах появилось раздражение.
— Ты встречал этого человека раньше или не встречал? — офицер говорил очень тихо, но чеканил слова, словно желая донести их смысл до несообразительного юнца. — Не юли, мальчик.
— Никогда, — выдохнул Тор. Правду говорить легко и приятно, и сейчас он в этом убедился.
Прайм-офицер прищурился. Этот взгляд оба его помощника знали очень хорошо. Кайрус обладал способностью отличать правду от лжи. Все в королевском войске знали этот
взгляд, и тот, чья совесть была нечиста, трепетал. Тор терпел. Ему хотелось отвести глаза, пнуть камень, хотя бы потоптаться на месте. Но он не осмелился.
И тут послышался стон — нет, скорее сдавленный хрип человека, который больше не может выносить боль. Это напомнил о себе Клут, по-прежнему прибитый к столбу за ухо. Кайрус бросил взгляд на пленника, затем снова на Тора… и протянул юноше руку. Ладонь у него была крупная и на удивление ухоженная.
— Хорошо, Торккн Гинт. Если ты не знаешь этого человека, ты дурак, — он широко улыбнулся, что удивило Тора. — Но смелый дурак. Я рад, что у кого-то хватило духу взять за яйца эту свинью с замашками палача… хотя одним богам известно, что у тебя на уме.
Он посмотрел на калеку, и его улыбка, широкая и искренняя, исчезла, словно её и не было.
— Помоги мне, парень. Освободим убогого.
— Он не убогий, сударь. Его зовут Клут, су… э-э-э… прайм-офицер Кайрус, — Тор сообразил, что слишком рьяно бросился защищать пленника. Кайрус посмотрел на юношу, вскинув брови, и недоуменно хмыкнул. Он ничего не сказал, но взгляд был достаточно красноречив.
— Я имею в виду…
Тор уже понял, что сел в лужу. Оставалось только принять беспечный вид и говорить, говорить… неважно что, главное — как можно больше пустых слов.
При всём моём уважении, прайм-офицер… судя по тому, что я вижу, он нем и рождён калекой. Однако вовсе не полоумный… ну, или, может быть, не совсем…
Чувствуя, что слова закончились, юноша изобразил обезоруживающую улыбку. Оставалось только надеяться, что это поможет. И когда Кайрус задумчиво свёл брови к переносице, Тор ощутил сладчайшее облегчение.
— Значит, ты не только воин, но и лекарь? — голос офицера снова звучал насмешливо, но на этот раз в этом не было ничего обидного.
— Нет, сударь… То есть да… Я учусь на лекаря, сударь. Я просто думаю: он бы кричал… э-э-э… от боли, если бы мог говорить. Как вы считаете?
Кайрус глубокомысленно хмыкнул и аккуратно сунул острие ножа под шляпку гвоздя.
— Так… Сейчас будет больно, — предупредил он Клута. Освобождённый, калека кулём свалился к ногам Тора.
— Бедняга, — пробормотал Кайрус, осматривая его избитое тело. — Подожди, парень, я схожу за помощь».
И удалился.
Тор приподнял Клута. Калека пристроился у него на руках, повернул свою огромную голову и посмотрел на юношу. Безобразные губы, разбитые и распухшие, немыслимым образом изогнулись. Клут улыбался.
«Спасибо», — прошелестел его голос в голове Тора. Сколько достоинства у этого человека!
— Отдыхай, Клут.
Кайрус отсутствовал недолго. Вместе с ним пришли двое его подчинённых, которые тащили за собой тележку на четырёх колёсиках.
— Перетаскивай его, Рис, — сказал прайм-офицер. — И осторожней, он и так еле дышит.
— А что с ним будет, сударь? — вставая, спросил Тор.
— Мои люди отвезут его в богадельню. Если старина Джонас ещё не надрался, то подлечит его, как сможет. Во всяком случае, найдёт ему какой-нибудь тюфяк. Это лучшее, что мы можем сделать.
Оказавшись на тележке, Клут скорчился, и Рис с напарником покатили её прочь. И тут голос Клута снова зазвучал в голове у Тора — напряжённо, с болью и беспокойством:
«Тор! Мы должны оставаться вместе!»
О да. Бедняга все ещё тянет из него силы, чтобы не лишиться чувств. Надо что-то делать. Или хотя бы попытаться.
— Прайм-офицер Кайрус!
— Удачи, Гинт!
Кайрус уже вскочил в седло и натягивал поводья, разворачивая своего скакуна. Воины поволокли тележку следом. Тор бросился к ним.
— Эй, подождите! Подождите!
— Что ещё, мальчик? — проворчал Кайрус. — Я и так убил на это массу времени… Ну, говори!
— Я сам о нём позабочусь! — выпалил Тор.
— Ты… что сделаешь?! — Кайрус осадил коня. — Что ты несёшь, Гинт?
Тор сам не знал. Что имел в виду Клут, утверждая, что они должны держаться вместе? Откуда он вообще знает его имя?
Все это как-то странно… Но в последние несколько дней вообще происходит много всего странного. Тор уже почти перестал удивляться. Пожалуй, стоит довериться своему чутью.
— Я позабочусь о нём, прайм-офицер Кайрус! — выпалил юноша. — Пожалуйста, разрешите мне о нём позаботиться. Только подумайте: какое обращение в богадельне? Кто станет ухаживать за калекой, которого в родном городе забили до полусмерти? Кому это нужно — тратить силы, время? Он там просто умрёт. Мы же оба это знаем… Может, я хотя бы… — Тор не знал, что ещё сказать.
Прайм-офицер пристально посмотрел на Тора.
— Что-то мне подсказывает, что ты не договариваешь, парень. Как ты собираешься о нём позаботиться? Старина Джонас, конечно, коновал, а не лекарь… но я не могу предложить ничего лучшего, — его взгляд стал мягче. — Ты тоже ничего не можешь для него сделать, Гинт. Возвращайся в свою деревню и выброси эту историю из головы.
Молодой человек сделал шаг к тележке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Настроение горожан тоже изменилось. Ещё минуту назад они были готовы растерзать свою жертву на части, а сейчас их внезапно охватил стыд. Люди понемногу начали расходиться.
— Ты меня очень обяжешь, если объяснишь, кто ты такой и что собирался сделать, — произнёс Кайрус. Тор, к которому были обращены эти слова, сидел на корточках рядом со своим новым другом, и офицер возвышался над ними, как башня.
Юноша и Кнут переглянулись и обменялись парой фраз, которые были слышны только им двоим. Затем Тор встал. Теперь глаза смотрели прямо в глаза прайм-офицеру. На миг оба почувствовали неловкость: каждый из них считался в своём кругу самым рослым. Но Тор с облегчением отметил, что стальные молнии во взгляде офицера исчезли. Всё зависело от того, насколько убедительным ему покажется объяснение, а времени на раздумья не было. Для начала Тор отступил на шаг и пожал плечами.
— Я спросил, как тебя зовут, мальчик, — тихо напомнил Кайрус.
— Тор, сударь. Торкин Гинт.
— А откуда ты?
— Я только что прибыл из Гладкого Луга, прайм-офицер. Я… м-м-м… поставил кобылу в конюшню и бродил по городу. Видите ли, я ищу, где бы переночевать… ну… Я увидел, что здесь происходит… с ним… — Тор кивком указал на Кнута, который хранил молчание.
— Ты его знаешь?
— Нет, сударь… э-э-э, прайм-офицер… не знаю. Ну, он говорил… Нет, сударь. Нет, не знаю.
Кайрус прищурился, в его глазах появилось раздражение.
— Ты встречал этого человека раньше или не встречал? — офицер говорил очень тихо, но чеканил слова, словно желая донести их смысл до несообразительного юнца. — Не юли, мальчик.
— Никогда, — выдохнул Тор. Правду говорить легко и приятно, и сейчас он в этом убедился.
Прайм-офицер прищурился. Этот взгляд оба его помощника знали очень хорошо. Кайрус обладал способностью отличать правду от лжи. Все в королевском войске знали этот
взгляд, и тот, чья совесть была нечиста, трепетал. Тор терпел. Ему хотелось отвести глаза, пнуть камень, хотя бы потоптаться на месте. Но он не осмелился.
И тут послышался стон — нет, скорее сдавленный хрип человека, который больше не может выносить боль. Это напомнил о себе Клут, по-прежнему прибитый к столбу за ухо. Кайрус бросил взгляд на пленника, затем снова на Тора… и протянул юноше руку. Ладонь у него была крупная и на удивление ухоженная.
— Хорошо, Торккн Гинт. Если ты не знаешь этого человека, ты дурак, — он широко улыбнулся, что удивило Тора. — Но смелый дурак. Я рад, что у кого-то хватило духу взять за яйца эту свинью с замашками палача… хотя одним богам известно, что у тебя на уме.
Он посмотрел на калеку, и его улыбка, широкая и искренняя, исчезла, словно её и не было.
— Помоги мне, парень. Освободим убогого.
— Он не убогий, сударь. Его зовут Клут, су… э-э-э… прайм-офицер Кайрус, — Тор сообразил, что слишком рьяно бросился защищать пленника. Кайрус посмотрел на юношу, вскинув брови, и недоуменно хмыкнул. Он ничего не сказал, но взгляд был достаточно красноречив.
— Я имею в виду…
Тор уже понял, что сел в лужу. Оставалось только принять беспечный вид и говорить, говорить… неважно что, главное — как можно больше пустых слов.
При всём моём уважении, прайм-офицер… судя по тому, что я вижу, он нем и рождён калекой. Однако вовсе не полоумный… ну, или, может быть, не совсем…
Чувствуя, что слова закончились, юноша изобразил обезоруживающую улыбку. Оставалось только надеяться, что это поможет. И когда Кайрус задумчиво свёл брови к переносице, Тор ощутил сладчайшее облегчение.
— Значит, ты не только воин, но и лекарь? — голос офицера снова звучал насмешливо, но на этот раз в этом не было ничего обидного.
— Нет, сударь… То есть да… Я учусь на лекаря, сударь. Я просто думаю: он бы кричал… э-э-э… от боли, если бы мог говорить. Как вы считаете?
Кайрус глубокомысленно хмыкнул и аккуратно сунул острие ножа под шляпку гвоздя.
— Так… Сейчас будет больно, — предупредил он Клута. Освобождённый, калека кулём свалился к ногам Тора.
— Бедняга, — пробормотал Кайрус, осматривая его избитое тело. — Подожди, парень, я схожу за помощь».
И удалился.
Тор приподнял Клута. Калека пристроился у него на руках, повернул свою огромную голову и посмотрел на юношу. Безобразные губы, разбитые и распухшие, немыслимым образом изогнулись. Клут улыбался.
«Спасибо», — прошелестел его голос в голове Тора. Сколько достоинства у этого человека!
— Отдыхай, Клут.
Кайрус отсутствовал недолго. Вместе с ним пришли двое его подчинённых, которые тащили за собой тележку на четырёх колёсиках.
— Перетаскивай его, Рис, — сказал прайм-офицер. — И осторожней, он и так еле дышит.
— А что с ним будет, сударь? — вставая, спросил Тор.
— Мои люди отвезут его в богадельню. Если старина Джонас ещё не надрался, то подлечит его, как сможет. Во всяком случае, найдёт ему какой-нибудь тюфяк. Это лучшее, что мы можем сделать.
Оказавшись на тележке, Клут скорчился, и Рис с напарником покатили её прочь. И тут голос Клута снова зазвучал в голове у Тора — напряжённо, с болью и беспокойством:
«Тор! Мы должны оставаться вместе!»
О да. Бедняга все ещё тянет из него силы, чтобы не лишиться чувств. Надо что-то делать. Или хотя бы попытаться.
— Прайм-офицер Кайрус!
— Удачи, Гинт!
Кайрус уже вскочил в седло и натягивал поводья, разворачивая своего скакуна. Воины поволокли тележку следом. Тор бросился к ним.
— Эй, подождите! Подождите!
— Что ещё, мальчик? — проворчал Кайрус. — Я и так убил на это массу времени… Ну, говори!
— Я сам о нём позабочусь! — выпалил Тор.
— Ты… что сделаешь?! — Кайрус осадил коня. — Что ты несёшь, Гинт?
Тор сам не знал. Что имел в виду Клут, утверждая, что они должны держаться вместе? Откуда он вообще знает его имя?
Все это как-то странно… Но в последние несколько дней вообще происходит много всего странного. Тор уже почти перестал удивляться. Пожалуй, стоит довериться своему чутью.
— Я позабочусь о нём, прайм-офицер Кайрус! — выпалил юноша. — Пожалуйста, разрешите мне о нём позаботиться. Только подумайте: какое обращение в богадельне? Кто станет ухаживать за калекой, которого в родном городе забили до полусмерти? Кому это нужно — тратить силы, время? Он там просто умрёт. Мы же оба это знаем… Может, я хотя бы… — Тор не знал, что ещё сказать.
Прайм-офицер пристально посмотрел на Тора.
— Что-то мне подсказывает, что ты не договариваешь, парень. Как ты собираешься о нём позаботиться? Старина Джонас, конечно, коновал, а не лекарь… но я не могу предложить ничего лучшего, — его взгляд стал мягче. — Ты тоже ничего не можешь для него сделать, Гинт. Возвращайся в свою деревню и выброси эту историю из головы.
Молодой человек сделал шаг к тележке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129