Или это было реально. В конце концов, те опыты, что он пережил мальчишкой, теперь казались ему реальными.
Но это не имело значения. В любом случае он не собирался возвращаться туда.
Они выехали на автостраду, но не проехали и мили в направлении города, когда лимузин свернул на боковую дорогу, которой он не знал.
– Срезаем дорогу, что ли? – спросил Стивен. Водитель покачал головой:
– Нет, больница прямо здесь. Ее недавно построили, рядом с аэропортом.
– Больница?
Они въехали на парковочную площадку и подъехали к дверям приемной неотложной помощи очень современной больницы – это было большое здание с волнистыми изгибами тонированных окон, здесь и там пучками зелени торчали балконы с маленькими цветниками. Утреннее солнце багровело на вымытых дождем поверхностях, напомнив Стивену мушиные крылья.
Уиндерсон был здесь, он стоял под табличкой «Неотложная помощь» в длинном пальто с расстегнутыми пуговицами. Позади Уиндерсона стоял здоровенный негр с вьющимися, зализанными назад черными волосами, в черных очках и в черном костюме с галстуком. На его голове были наушники радиотелефона, руки сложены на груди. «Телохранитель», – подумал Стивен. Может быть, он был новозеландцем.
Но может быть, это был не телохранитель – может быть, это был просто какой-то парень, зачем-нибудь околачивающийся здесь, а Уиндерсона на самом деле здесь не было – физически. Может быть, это была голограмма.
Но генеральный директор самолично открыл дверцу лимузина и, наклонившись, тихо заговорил со Стивеном, который поспешил спрятать стакан с виски.
– Она на шестом этаже, Стивен. Через эту дверь будет быстрее. Меня там уже знают.
– Кто на шестом этаже?
– Да Жонкиль же! Ее госпитализировали только вчера. Разве тебе никто не сказал?
Ашгабат
Сержант отнял у них тридцать пять минут. Они ждали с Айрой в провонявшей потом маленькой проходной, у дверей во внешний мир, и Мелисса чуть не вопила от напряжения, уверенная, что в любую минуту те, кто заточил Аиру, могут заметить, что его нет. Она молилась о том, чтобы они тоже пошли обедать.
Арахе удалось каким-то образом немного успокоить Аиру. Тот соскользнул в полубессознательное состояние и теперь лежал, слегка раскачиваясь из стороны в сторону на носилках, беззвучно шевеля губами.
Затем охранник в униформе, с рябым лицом и безвольным ртом жестом приказал им отойти от двери. Они прошли вслед за ним к будке КПП.
В будке у выхода из здания ГБ сидели двое охранников. Они лишь мельком взглянули на Мелиссу в чадре, с ног до головы одетую как правоверная мусульманка; но внимательно посмотрели на Аиру, а затем в течение долгих мгновений, вполголоса переговариваясь, разглядывали Ньерцу – в туркменской госбезопасности было не так уж много негров, и еще меньше таких, кому приходилось нагибаться, чтобы пройти в дверной проем.
Мелисса и остальные заранее договорились о том, что будут говорить, и Мелисса знала, что именно говорит охранникам Араха, обильно сопровождая рассказ иронической жестикуляцией: что Ньерца – консультант органов госбезопасности из Нигерии, где вот этот американец, лежащий на носилках, сотрудничал с экологическими террористами. Они взяли туркменского солдата, чтобы помочь нести носилки, но этот глупец куда-то пропал, бездельничает где-то, и поэтому высокопоставленное лицо согласилось понести за один конец. Можете себе представить? Они, конечно, доложат куда надо об этом бездельнике – некоем Аму.
Охранники загоготали – каждый из них знал по меньшей мере одного Аму. Сержант еще раз начал рассматривать их документы.
«У нас есть шанс», – подумала Мелисса. Бумаги на перевод заключенного были по крайней мере настоящими, они были получены через знакомого Арахи в правительстве – полностью настоящими, разве что подпись офицера, давшего разрешение, была подделана. И не было ничего необычного в переводе заключенных в психбольницу, чтобы держать их там до тех пор, пока в них снова не появится надобность.
Сердце Мелиссы колотилось, ее страх еще больше увеличился, когда она поняла, что думает, не совершает ли преступление против человечества, рискуя собой, членами Круга Осознающих, которые встречались слишком редко и имели слишком большое значение, – лишь для того, чтобы освободить своего мужа. Это было эгоистично. И если их схватят, Маркус останется один среди незнакомых людей в незнакомой стране.
Но с другой стороны, Маркус не был Маркусом, Она подавила эту мысль, потому что вместе со всем остальным это было слишком большим грузом для нее.
Когда они закончат наконец проверять их документы?
Затем сержант пожал плечами и сказал что-то на своем языке. Он нажал на кнопку. Дверь прожужжала, что значило, что она больше не заперта. Ньерца протолкался сквозь нее, стараясь не спешить, они с Арахой вынесли носилки.
Их партнеры – двое высоких людей в тюрбанах и длинных пальто – ждали в грузовике снаружи, Маркус был с ними. Это были суфийские дервиши, которые иногда работали с Арахой. Они были храбрыми людьми, однако оба отказались входить в здание, так что Ньерца был вынужден сам стать носильщиком.
Маркус поднял глаза на Мелиссу, когда она забралась в кузов грузовика. Прежде, до Старого Храма, он кинулся бы в ее объятия, видя, что мама вернулась, избежав опасности. Но теперь он лишь ободряюще улыбнулся.
Партнеры передали им ключи от грузовика, пожелали всего хорошего и поспешили удалиться, нырнув в боковую улочку.
До иранской границы ехать было совсем недалеко, но там они остановились. На КПП было четверо охранников, они сидели в будке со стеклянными стенами возле перегораживающих шоссе ворот, кидая странного вида кости. Двое из них, ворча, оторвались от игры и заставили Мелиссу, Ньерцу и Араху выйти из грузовика и стоять под холодной моросью, пока они рассматривали сидящего в кузове Маркуса и Аиру, в беспамятстве что-то бессвязно бормотавшего. И здесь большинство стражников разглядывало в основном Ньерцу; но толстый лейтенант в тюрбане и униформе, потягивая себя за кончик остроконечной бородки, обратил больше внимания на Мелиссу. Его глазки в тяжелых складках лица были настолько маленькими, что она едва могла их рассмотреть.
– Что-то ты очень уж смело смотришь, – сказал он по-английски. Она опустила глаза, и он фыркнул. – Она американка или англичанка, – коротко сказал он Арахе. – Вы все будете арестованы, с вашего позволения.
– Какое уж тут может быть позволение, – мягко отвечал Араха. – У меня есть одна вещь, она висит у меня на шее, которую я хотел бы показать тебе. Возможно, она изменит твою точку зрения… возможно, она тронет твое сердце. – Он добавил что-то еще по-тюркски.
Мелисса была в отчаянии. Она знала, что на шее, на ремешке, он носил серебряный девятиконечный геометрический символ с наложенным поверх него крестом, а на каждом конце креста были исламские звезда и полумесяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101