Она знала Джойс еще в Сиэттле, штат Вашингтон, где они обе выросли, ходили вместе в среднюю школу.
После выпускного вечера вместе приехали в этот город. Анджела хотела сделать карьеру в театре, а Джойс изучала литературу в Университете Рэмси.
— У Паркера Гаррисона, — сказала Анджела со значительным видом.
Карелла промолчал в ответ. — Поэта и романиста, — уточнила девушка.
Карелла чувствовал, что должен был сейчас воскликнуть: «Ну как же, Паркер Гаррисон!»
Вместо этого он кашлянул.
— Он очень известен, — настаивала Анджела.
Мейер тоже откашлялся.
— Попасть на его курсы очень трудно.
— Но, очевидно, Джойс-то он принял, — заметил Карелла.
— Конечно, знаете, она необычайно талантлива.
— И по-прежнему занимается у него? — поинтересовался Мейер.
— Джойс? Нет, уже нет.
— А что она делает сейчас? — спросил Карелла.
— К сожалению, я совсем не в курсе, — развела руками Анджела.
— Но знаете, где она живет?
— Да.
— И можете дать нам ее адрес?
— Да, конечно. Только... я хочу сказать, если вы интересуетесь тем, что произошло здесь...
— Да, именно...
— ...я не вижу, как вам может помочь адрес Джойс.
— Что вы имеете в виду, мисс Квист?
— Ну, сейчас она в Сиэттле, так что...
Детективы посмотрели друг на друга.
— Она вернулась в Сиэттл сразу после того, как родила. Точнее, сразу после того, как девочку удочерили.
— М-да. Это было где-то в августе.
— Кажется, около пятнадцатого числа. Если девочка родилась в июле...
— Да.
— И, по-моему, приготовления к удочерению начались сразу же...
— Да-да.
— Так что как только она избавилась от...
— Избавилась?
— Ну, вы понимаете, она не хотела возиться с ребенком. Ей же тогда было всего девятнадцать! Мы много об этом говорили. Вообще-то Джойс католичка, так что об отказе от ребенка не могло быть и речи, но она определенно не хотела возиться с девочкой. Я хочу сказать, Джойс незаурядно талантлива, у нее были прекрасные перспективы, и ей не хотелось быть прикованной к ребенку.
— А она не собиралась выйти замуж? — спросил Мейер.
— Не думаю, что это было подходящее знакомство.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, она подцепила его в баре. Моряк торгового флота. Уплывал в Персидский залив. Он даже не знает, что стал отцом.
— Как его имя?
— Мне оно неизвестно.
— А Джойс знает, как его зовут?
— Думаю, что да. Поверьте, это была очень случайная связь.
— Угу, — хмыкнул Мейер.
— Я думаю, она сильно набралась, потому что пришла сюда с ним, когда я спала. Обычно... ну, мы заранее готовились, если одна из нас планировала привести гостя, вы понимаете?
— Угу.
— Соседка в таком случае проводила ночь где-нибудь в другом месте, понимаете?
— Угу.
— Чтобы была какая-то личная жизнь, понимаете?
— Угу. Но в этот раз привела этого моряка домой без предупреждения?
— Да. — Анджела пожала плечами. — Она иногда немного нетерпелива. Вы знаете, Джойс очень талантлива, — сказала девушка и опять пожала плечами.
— Может, сейчас она уже забыла свои маленькие странности, — хмыкнул Мейер.
Анджела подозрительно взглянула на него: «Наверное, он так шутит?»
— Как выглядел этот моряк? — подключился Карелла.
— Понятия не имею. Я же сказала вам, что я уже спала, когда они пришли. И все еще спала, когда утром он ушел.
— И вы говорите, ее приняли на курс этого парня...
— Да, Паркера Гаррисона.
— Зачем же она тогда вернулась в Сиэттл?
— Ее отец был болен.
— Угу.
— Ей сказали, что он при смерти. У него большая лесопромышленная фирма в Сиэттле. «Лесоматериалы Чапмэна». — Угу.
— Рак печени. Ей позвонили, и она поехала.
— Когда вы говорили с ней в последний раз? — спросил Мейер.
— Она звонила из Сиэттла в самый Новый год.
Детективы переглянулись.
— Значит, на Новый год она была в Сиэттле? — спросил Карелла.
— Да, она позвонила мне оттуда, из Сиэттла, и поздравила меня с Новым годом.
— Пожалуйста, продиктуйте ее номер телефона в Сиэттле, — попросил Мейер.
— Сейчас найду, — ответила Анджела. — Но что это за убийство, и какое Джойс имеет к нему отношение?
— Убили ее ребенка, — ответил Карелла.
Двое мужчин сидели за столом в ресторане Лонгекра и Дейла. Было уже полвторого, но они еще только завтракали.
Один ел тосты по-французски, намазанные маслом, которое он поливал сиропом. Второй — яичницу с колбасой и жареный картофель.
Оба пили кофе. Для обоих этот час был слишком ранним, чтобы заниматься делами. Половина второго? Да это же ни свет ни заря, если ты работаешь по ночам! Встаешь с постели не раньше двух-трех часов дня, выпиваешь на кухне чашку кофе, делаешь несколько звонков, выясняешь, с кем ты сегодня встречаешься, залезаешь под душ, одеваешься и завтракаешь примерно в четыре — полпятого.
— Ну ты и лопаешь этот сироп! — сказал тот, что ел яичницу.
— Люблю, когда его много.
— Не мели чушь.
Человек, поглощавший французские тосты, посмотрел в тарелку своего собеседника.
— В этом дерьме, которое ты ешь, холестерина хватит на шесть инфарктов. В одном яйце его больше, чем в целом бифштексе!
— Кто тебе сказал?
— Это всем известно.
— Ну и что? — А то, что он может тебя угробить, этот холестерин.
— Да? А из чего, ты думаешь, делаются французские тосты?
— Что ты хочешь сказать?
— Французские тосты, французские тосты, ты их тут ешь, поливая сиропом. Французские тосты! Как они, по-твоему, делаются?
— Их делают из хлеба.
— А из чего еще?
— Хлеб поджаривают.
— А перед тем, как поджаривают хлеб?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу спросить, во что они его макают?
— Не знаю. А во что его макают?
— Во взбитые яйца.
— Ну, не может быть!
— Нет, может.
— Ты хочешь сказать, что здесь есть яйца?
— А из чего, ты думаешь, эта корочка?
— Какая корочка?
— На тостах с обеих сторон.
— Я думал, оттого, что их поджаривают.
— Яйца, вот что это такое. Удивляюсь, что ты не знаешь простых вещей.
— А откуда мне знать? Я в жизни не готовил тостов по-французски.
— Вот ты сам и заработал инфаркт. Все это — холестерин.
— Ничего я не заработал!
— Заработал, заработал, будь спокоен! Может, ты не знаешь, но в одном яйце больше холестерина...
— Да брось...
— ...чем в здоровенном бифштексе, разве не ты сам сказал?
— Слушай, дай мне поесть спокойно.
Минуты две они ели молча.
— Чем ты занимался прошлой ночью? — спросил тот, который ел яйца, понизив голос. Они сидели в дальнем конце обеденного зала, в кабинке, кроме них был еще только один клиент, сидевший в кабинке у двери, но тем не менее он спросил очень тихо. Человек, сидевший напротив, обмакнул в сироп кусок тоста и, сложив его вдвое, засунул в рот. Некоторое время он жевал, затем вытер губы и сказал:— Супермаркет. — При этом тоже понизил голос.
— Где?
— На Риверхед. Работка — не бей лежачего. Мы ее проделали вместе с Сэмми Педичини, ты его помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72