Я думаю, нам необходимо изобличить, где тут истинная беспринципность. Классический синдром; надменная привилегированность пытается сохранить себя, чуть только оказывается под угрозой.
- Дело обстоит так? - спрашивает мисс Каллендар. - Разве он не просто жалок и в отчаянии?
- Надеюсь, вы не ищете ему извинений, - говорит Говард. - в конце-то концов он вот сейчас отправился к моему декану поставить под вопрос мою профессиональную принципиальность.
- Да, - говорит мисс Каллендар, - но кто ему поверит?
- О, многие, и с удовольствием бы, - говорит Говард, - если бы посмели. Он хочет уничтожить меня, на самом же деле он уже уничтожил себя. Он отстранен от занятий социологией и, значит, степени не получит. И я думаю, наши правила позволяют нам избавиться от него.
- Вы заставляете меня пожалеть его, - говорит мисс Каллендар.
- Я думал, может быть, вы пожалеете меня, - говорит Говард. - Ведь ваш студент подвергает риску мою карьеру. У меня есть все права жертвы.
- Мне жаль вас обоих, - говорит мисс Каллендар. - Пока вы говорили, я проглядывала его досье. Его отец умер. У него был период депрессии и консультация с психиатром. Он хорошо успевал. Его преподаватели английского и истории дают ему вполне положительные характеристики.
- Он сказал, что получает «А» и «В» за английский, - говорит Говард. - Мне трудно этому поверить.
- Ну, «В» и «А», - говорит мисс Каллендар. - Указывается, что у него острый критический ум. Тут вырисовываются и личность и среда. Не следует ли нам разобраться в этом?
- Не думаю, что у меня есть желание разбираться с этим, - говорит Говард.
- Но вы же серьезно относитесь к своей ответственности за ваших студентов? - спрашивает мисс Каллендар.
- Что вы предлагаете? - спрашивает Говард.
- Не могли бы мы поговорить об этом? - спрашивает мисс Каллендар.
- Не знаю, - говорит Говард. - Когда?
- Я могла бы зайти к вам в кабинет во второй половине дня или в любое такое же время на этой неделе, - говорит мисс Каллендар.
- У меня сегодня факультетское совещание, - говорит Говард, - и все расписано по минутам.
- Но может быть, в какое-нибудь другое время? - спрашивает мисс Каллендар.
- Я ведь уже приглашал вас поужинать со мной, - говорит Говард, - и тогда мы могли бы обсудить все это.
- О, - говорит мисс Каллендар. - Надеюсь, это не какой-то план?
- О, мисс Каллендар, - говорит Говард, - не могли бы мы договориться на вечер четверга?
- Хорошо, - говорит мисс Каллендар.
- Постарайтесь хорошенько проголодаться, - говорит Говард. - И еще, не могу ли я проверить одну литературную ссылку?
- Мои студенты буйствуют снаружи, - говорит мисс Каллендар.
- Это и секунды не займет, - говорит Говард. - Я гляжу на страницу девяносто восьмую сборника стихов Уильяма Блейка в «пингвиновской» серии поэтов «Пословицы Небес и Ада». Вот цитата из «Пословиц Ада»: «Лучше убить младенца в его колыбели, чем лелеять желанья без действий».
- Да, - говорит мисс Каллендар, - так о чем вы хотите спросить?
- Каким образом вы процитировали это прямо наоборот, когда мы разговаривали утром?
- А! - говорит мисс Каллендар. - При помощи литературной критики, такого вот инструмента.
- Это ваш острый критический ум, - говорит Говард.
- Вот-вот, - говорит мисс Каллендар. - Видите ли, я перефразировала ее в согласии с подтекстом, в противоположность поверхностному смыслу. Видите ли, если прочесть внимательно, можно уловить игру словами с «младенец» и «лелеять». Младенец и желания - тут это одно и то же. Так что строка вовсе не означает, что в случае необходимости вы можете убивать младенцев. И смысл: лучше убить желания, чем лелеять те, которые вам не дано удовлетворить.
- Понимаю, - говорит Говард, - так вот, значит, чем вы занимаетесь на своем факультете. Я часто строил догадки на этот счет.
- Я только имею в виду, что это вовсе не хартия для соблазнителя, как вам казалось, - говорит мисс Каллендар, - ну а что до интереса к подтекстам, не думаю, что он ограничивается только нашим факультетом.
- Вряд ли это тот же подтекст, - говорит Говард. - Мы заняты обнажением истинной реальности, а не нагромождением двусмысленностей.
- Как, наверное, приятно думать, что существует истинная реальность, - говорит мисс Каллендар, - мне она всегда представлялась очень спорной.
- Ну, мы явно расходимся во мнении, - говорит Говард. - Оставьте себе своего Блейка, а я оставлю себе своего. Вы, возможно, убедитесь, что мой кое-что обещает.
- Сомневаюсь, - говорит мисс Каллендар, - но если снова процитировать тот же источник: «Противостояние - вот истинная Дружба». Всего хорошего, доктор Кэрк.
Говард слышит щелчок в трубке; он кладет ее на рычаг. Он достает свой ежедневник и делает в нем пометку: «Мисс Каллендар, четверг, ужин». Едва успевает дописать, как снова звонит телефон.
- Это Миннегага Хо, - говорит голос, - с вами будет говорить профессор Марвин, Говард.
В трубке щелчки аппаратуры; неясное бормотание; другой голос говорит:
- Говард?
- Привет, профессор Марвин, - говорит Говард.
- А! - говорит Марвин. - Вы… э… одни?
- Один, - говорит Говард.
- Отлично, - говорит Марвин. - У меня вопрос исключительной щекотливости.
- Вот как? - говорит Говард.
- У меня только что был один ваш студент, - говорит Марвин. - У меня с ним только что произошел очень слезливый разговор.
- Насколько я понимаю, слезливый исключительно с его стороны? - спрашивает Говард.
- Да-да, - говорит Марвин. - Его фамилия Кармоди.
- А! - говорит Говард. - Я как раз собирался позвонить вам насчет него. Подать официальную жалобу.
- Боже, боже, - говорит Марвин. - Он жаловался на вас, видите ли. Он считает, что вы ставите ему оценки слишком придирчиво.
- А он вам сказал, что пытался меня шантажировать? - спрашивает Говард.
- Нет, он ничего про это не говорил. Но он сказал, что он и вы не находите общего языка и что он предпочел бы учиться у кого-нибудь еще.
- По-видимому, он вам мало что сказал, - говорит Говард. - Разумеется, он провалился, и он хотел, чтобы ему повысили оценки. И добивался этого, не стараясь улучшить качество своей работы, как поступает большинство студентов. Нет, он намеревался обличить политические предубеждения в моем преподавании, если я не пойду ему навстречу. И отправился к вам, потому что я этого не сделал.
- О, - говорит Марвин, - гм, гм.
- Надеюсь, вы вышвырнули его вон, - говорит Говард.
- Нет, я его не вышвырнул, - говорит Марвин. - Я налил ему хереса.
- Понимаю, - говорит Говард. - Он сказал вам, что его не удовлетворяют мои оценки, а потому вы усадили его и налили ему хереса.
- Да, - говорит Марвин, - как глава факультета, я Думаю, мой долг и справедливость требуют, чтобы я его выслушал.
- Всякую клеветническую чушь, - говорит Говард.
- Он пришел ко мне, чувствуя, что с ним обходятся несправедливо, - говорит Марвин, - и я счел своим долгом объяснить ему, как мы тут работаем, понятие академической объективности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Дело обстоит так? - спрашивает мисс Каллендар. - Разве он не просто жалок и в отчаянии?
- Надеюсь, вы не ищете ему извинений, - говорит Говард. - в конце-то концов он вот сейчас отправился к моему декану поставить под вопрос мою профессиональную принципиальность.
- Да, - говорит мисс Каллендар, - но кто ему поверит?
- О, многие, и с удовольствием бы, - говорит Говард, - если бы посмели. Он хочет уничтожить меня, на самом же деле он уже уничтожил себя. Он отстранен от занятий социологией и, значит, степени не получит. И я думаю, наши правила позволяют нам избавиться от него.
- Вы заставляете меня пожалеть его, - говорит мисс Каллендар.
- Я думал, может быть, вы пожалеете меня, - говорит Говард. - Ведь ваш студент подвергает риску мою карьеру. У меня есть все права жертвы.
- Мне жаль вас обоих, - говорит мисс Каллендар. - Пока вы говорили, я проглядывала его досье. Его отец умер. У него был период депрессии и консультация с психиатром. Он хорошо успевал. Его преподаватели английского и истории дают ему вполне положительные характеристики.
- Он сказал, что получает «А» и «В» за английский, - говорит Говард. - Мне трудно этому поверить.
- Ну, «В» и «А», - говорит мисс Каллендар. - Указывается, что у него острый критический ум. Тут вырисовываются и личность и среда. Не следует ли нам разобраться в этом?
- Не думаю, что у меня есть желание разбираться с этим, - говорит Говард.
- Но вы же серьезно относитесь к своей ответственности за ваших студентов? - спрашивает мисс Каллендар.
- Что вы предлагаете? - спрашивает Говард.
- Не могли бы мы поговорить об этом? - спрашивает мисс Каллендар.
- Не знаю, - говорит Говард. - Когда?
- Я могла бы зайти к вам в кабинет во второй половине дня или в любое такое же время на этой неделе, - говорит мисс Каллендар.
- У меня сегодня факультетское совещание, - говорит Говард, - и все расписано по минутам.
- Но может быть, в какое-нибудь другое время? - спрашивает мисс Каллендар.
- Я ведь уже приглашал вас поужинать со мной, - говорит Говард, - и тогда мы могли бы обсудить все это.
- О, - говорит мисс Каллендар. - Надеюсь, это не какой-то план?
- О, мисс Каллендар, - говорит Говард, - не могли бы мы договориться на вечер четверга?
- Хорошо, - говорит мисс Каллендар.
- Постарайтесь хорошенько проголодаться, - говорит Говард. - И еще, не могу ли я проверить одну литературную ссылку?
- Мои студенты буйствуют снаружи, - говорит мисс Каллендар.
- Это и секунды не займет, - говорит Говард. - Я гляжу на страницу девяносто восьмую сборника стихов Уильяма Блейка в «пингвиновской» серии поэтов «Пословицы Небес и Ада». Вот цитата из «Пословиц Ада»: «Лучше убить младенца в его колыбели, чем лелеять желанья без действий».
- Да, - говорит мисс Каллендар, - так о чем вы хотите спросить?
- Каким образом вы процитировали это прямо наоборот, когда мы разговаривали утром?
- А! - говорит мисс Каллендар. - При помощи литературной критики, такого вот инструмента.
- Это ваш острый критический ум, - говорит Говард.
- Вот-вот, - говорит мисс Каллендар. - Видите ли, я перефразировала ее в согласии с подтекстом, в противоположность поверхностному смыслу. Видите ли, если прочесть внимательно, можно уловить игру словами с «младенец» и «лелеять». Младенец и желания - тут это одно и то же. Так что строка вовсе не означает, что в случае необходимости вы можете убивать младенцев. И смысл: лучше убить желания, чем лелеять те, которые вам не дано удовлетворить.
- Понимаю, - говорит Говард, - так вот, значит, чем вы занимаетесь на своем факультете. Я часто строил догадки на этот счет.
- Я только имею в виду, что это вовсе не хартия для соблазнителя, как вам казалось, - говорит мисс Каллендар, - ну а что до интереса к подтекстам, не думаю, что он ограничивается только нашим факультетом.
- Вряд ли это тот же подтекст, - говорит Говард. - Мы заняты обнажением истинной реальности, а не нагромождением двусмысленностей.
- Как, наверное, приятно думать, что существует истинная реальность, - говорит мисс Каллендар, - мне она всегда представлялась очень спорной.
- Ну, мы явно расходимся во мнении, - говорит Говард. - Оставьте себе своего Блейка, а я оставлю себе своего. Вы, возможно, убедитесь, что мой кое-что обещает.
- Сомневаюсь, - говорит мисс Каллендар, - но если снова процитировать тот же источник: «Противостояние - вот истинная Дружба». Всего хорошего, доктор Кэрк.
Говард слышит щелчок в трубке; он кладет ее на рычаг. Он достает свой ежедневник и делает в нем пометку: «Мисс Каллендар, четверг, ужин». Едва успевает дописать, как снова звонит телефон.
- Это Миннегага Хо, - говорит голос, - с вами будет говорить профессор Марвин, Говард.
В трубке щелчки аппаратуры; неясное бормотание; другой голос говорит:
- Говард?
- Привет, профессор Марвин, - говорит Говард.
- А! - говорит Марвин. - Вы… э… одни?
- Один, - говорит Говард.
- Отлично, - говорит Марвин. - У меня вопрос исключительной щекотливости.
- Вот как? - говорит Говард.
- У меня только что был один ваш студент, - говорит Марвин. - У меня с ним только что произошел очень слезливый разговор.
- Насколько я понимаю, слезливый исключительно с его стороны? - спрашивает Говард.
- Да-да, - говорит Марвин. - Его фамилия Кармоди.
- А! - говорит Говард. - Я как раз собирался позвонить вам насчет него. Подать официальную жалобу.
- Боже, боже, - говорит Марвин. - Он жаловался на вас, видите ли. Он считает, что вы ставите ему оценки слишком придирчиво.
- А он вам сказал, что пытался меня шантажировать? - спрашивает Говард.
- Нет, он ничего про это не говорил. Но он сказал, что он и вы не находите общего языка и что он предпочел бы учиться у кого-нибудь еще.
- По-видимому, он вам мало что сказал, - говорит Говард. - Разумеется, он провалился, и он хотел, чтобы ему повысили оценки. И добивался этого, не стараясь улучшить качество своей работы, как поступает большинство студентов. Нет, он намеревался обличить политические предубеждения в моем преподавании, если я не пойду ему навстречу. И отправился к вам, потому что я этого не сделал.
- О, - говорит Марвин, - гм, гм.
- Надеюсь, вы вышвырнули его вон, - говорит Говард.
- Нет, я его не вышвырнул, - говорит Марвин. - Я налил ему хереса.
- Понимаю, - говорит Говард. - Он сказал вам, что его не удовлетворяют мои оценки, а потому вы усадили его и налили ему хереса.
- Да, - говорит Марвин, - как глава факультета, я Думаю, мой долг и справедливость требуют, чтобы я его выслушал.
- Всякую клеветническую чушь, - говорит Говард.
- Он пришел ко мне, чувствуя, что с ним обходятся несправедливо, - говорит Марвин, - и я счел своим долгом объяснить ему, как мы тут работаем, понятие академической объективности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85