Рука лениво машет вблизи от него, машет ему; он берет сигарету, удерживает руку, поворачивается поцеловать несексуальное лицо. Его сознание упивается идеями, которые курятся, будто дымок, обретают форму, как постулат. Стены движутся и открываются. Он встает и идет мимо рук, и туловищ, и ног, и бедер, и грудей на лестничную площадку.
Он открывает дверь в туалет. Звуки льющейся струи и голоса, говорящего:
- Кто такой Гегель?
Он закрывает дверь. Дом почти затих, вечеринка рассеялась по многочисленным перифериям ее шумного центра общения. Он спускается по лестнице. Там сидит Макинтош, а рядом с ним - Анита Доллфус и ее собачка.
- Младенец? - говорит Говард.
- Он еще не начал рождаться, - говорит Макинтош, - ложная тревога, по их мнению.
- Но младенец-то там имеется?
- О да, - говорит Макинтош. - Еще как имеется.
- Ходят слухи, что Мангель приедет сюда прочесть лекцию, - говорит Говард.
- Отлично, - говорит Макинтош, - хотелось бы послушать, что он скажет.
- Совершенно верно, - говорит Говард.
Лица в гостиной все переменились, он не узнает ни единого. Шестифутовая женщина спит под пятифутовым кофейным столиком. Подходит мужчина и говорит:
- Я на днях разговаривал с Джоном Стюартом Миллем. Он покончил со свободой.
Другой мужчина говорит:
- Я на днях разговаривал с Райнером Марией Рильке. Он покончил с ангелами.
Говард говорит:
- Флора Бениформ?
- Кто? - спрашивает один из двух мужчин. Есть свободное пространство у каминной полки, где стояла та девушка, мисс Каллендар. Из кухни выходит Майра Бимиш, ее волосы еще больше сбились на сторону.
- Ты не сказал Генри, - говорит она.
- Я никому не сказал, - говорит Говард.
- Это наш секрет, - говорит Майра. - Твой, мой и Зигмунда Фрейда.
- Он тоже никому не скажет, - говорит Говард.
- На днях я разговаривал с Зигмундом Фрейдом, - говорит еще один мужчина. - Он покончил с сексом.
- М-м-м, - говорит Майра Бимиш, целуя Говарда. - М-м-м-м-м-м.
- Почему бы тебе не написать об этом книгу и не заткнуться? - говорит кто-то.
- Говард, ты думаешь, это правда, что полностью удовлетворяющий оргазм может изменить наше сознание, как говорит Вильгельм Рейх? - спрашивает Майра.
- Я должен изображать хозяина дома, - говорит Говард. Он покидает гостиную. Он сдвигает кресло, загораживающее лестницу, ведущую вниз к его кабинету, и спускается по ступенькам.
У себя над головой он слышит топот вечеринки. Ему пришла в голову мысль для его книги. Книга начинается: «Попытка приватизировать жизнь, полагать, что внутри одиночных самоосуществляющихся индивидов заключены бесконечные просторы существования и морали, которые оформляют и определяют жизнь, это феномен узкой исторической значимости. Он принадлежит конкретной и краткой фазе в эволюции буржуазного капитализма и являет собой производное своеобразной и временной экономической ситуации. Все признаки свидетельствуют, что такой взгляд на человека скоро уйдет в прошлое». Он открывает дверь кабинета; зарево натриевых уличных фонарей прихотливо ложится на стены, книжные полки, африканские маски, рассеченные вертикальными полосками теней от решетки, ограждающей полуподвал. Лампа не горит. Он внезапно понимает, что в кабинете есть кто-то - сидит на раскладном кресле в дальнем углу. Он зажигает свет. Полусидя, полулежа в кресле с платьем, сбившимся на бедра, с листами рукописи на полу вокруг - Фелисити Фий. Он говорит:
- Как вы сюда попали?
- Я знала, что ваш кабинет тут внизу, - говорит она. - И хотела его отыскать. Я думала, вы заняты вечеринкой.
Говард таращит на нее глаза, на ее тревожное белое лицо, на мозаику пятен над ее грудями, обнажающимися в вырезе платья, когда она наклоняется к нему, на ее худые руки и обгрызенные ногти. Он говорит:
- Зачем? Что вам тут понадобилось?
- Я хотела узнать, какой вы, когда я вас не вижу, - говорит она. - Я хотела посмотреть на ваши книги. Увидеть ваши вещи.
- Вам не следовало этого делать, - говорит Говард, - вы попались, и только.
- Да, - говорит Фелисити. - А это ваша новая книга? Я ее читаю.
- И совершенно напрасно, - говорит Говард, - она еще не завершена. Это очень личное и приватное.
- Попытка приватизировать жизнь это феномен узкой исторической значимости, - говорит Фелисити.
- Зачем вы это делаете? - спрашивает Говард.
- Я выбрала вас в объект моих исследований, - говорит Фелисити, - сделала моей особой темой.
- Ах так! - говорит Говард.
- Вы мой куратор, Говард, - говорит Фелисити, сморщившись. - У меня беда. Мне плохо. Вы должны мне помочь.
Говард идет к своему письменному столу и перегибается через него, чтобы задернуть занавески. Он смотрит наружу на решетку, на стенку под ней, на голодные силуэты домов напротив, очерченных на фоне розового городского неба. Кто-то выходит из дома. Прямо против окна возникает фигура и смотрит сквозь решетку вниз. Она совершенно одна. В белой шляпе и синем брючном костюме. Мисс Каллендар, которая выглядит колоссально высокой при взгляде снизу, размыкает цепь и осторожно отводит от решетки высокий старый черный велосипед. Щеки у нее словно бы раскраснелись, и она как будто сияет приватной, обращенной к себе улыбкой. Она чуть взмахивает рукой, узнав Говарда; потом поправляет белую шляпу, перекидывает ногу через велосипед и водворяется в высокое седло. Она начинает крутить педали в яростном движении, в бешеном вихре некоординированных форм - спина прямая, колени сгибаются, ноги поднимаются и опускаются, пока она уносится от щербатого полукруга в направлении своего жилища, где бы оно ни находилось.
- Кто это? - спрашивает Фелисити.
- Новенькая преподавательница на английском факультете, - говорит Говард.
- Вы разговаривали с ней на вечеринке, - говорит Фелисити. - Она вам нравится.
- Вы следили за мной и наверху? - спрашивает Говард.
- Да, - говорит Фелисити.
Говард задергивает занавеску. Он говорит:
- Что с вами такое, Фелисити?
- Вы должны помочь мне, помочь мне, - говорит Фелисити.
- Что не так? - спрашивает Говард, садясь в другое раскладное кресло.
- Как, как мне выбраться из этой сдвинутой, вонючей, дерьмовой, зацикленной меня? - спрашивает Фелисити. - Почему я увязла в мерзости себя самой?
- Разве то же не относится ко всем нам? - спрашивает Говард.
- Нет, - говорит Фелисити, - большинство людей выбирается. У них есть другие люди, которые помогают им выбраться.
- А разве у вас их нет? - спрашивает Говард.
- Морин? - спрашивает Фелисити. - Она амбалка.
- Я думал, вы решили найти мужчину.
- Да, - говорит Фелисити. - Естественно, я подразумевала вас.
- Да? - говорит Говард.
- Как вы прекрасно знали, - говорит Фелисити.
- Нет, - говорит Говард.
- Черт, - говорит Фелисити, - вы проявили куда больше интереса к этой велосипедистке, чем ко мне.
- Какой велосипедистке? - спрашивает Говард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85