— спросила она через минуту.
— Я просил, чтобы они пришли в понедельник, — ответил Джонатан. — Их всего двое, и их вынужденный отдых все равно оплачивается.
— Таким образом, я могу остаться здесь еще на неделю. Скорее это было предложение, чем вопрос, и Джонатан вдруг захотел посадить девушку к себе на колени, поцеловать ее, ощутить прикосновение ее обнаженного тела.
— Мне нужно кое-что знать, Джонатан. — Он поднес чашку к губам.
— Гмм…
— Прежде всего, — начала Натали, пристально глядя Джонатану в глаза, — кроме факта, что Луи Филипп еще жив и находится у власти, я больше ничего не знаю о том, что же все-таки произошло в Париже после моего отъезда.
Джонатан расслабленно откинулся на спинку кресла:
— Что ж, ничего особенного, собственно говоря, и не произошло. Граф Арль, шесть его ближайших сподвижников и другие легитимисты были арестованы утром в воскресенье. Они пытались совершить убийство, как и планировалось, но, кроме небольших беспорядков на улице, им не удалось ничего добиться. Король не подвергся даже и малейшей опасности.
— Благодаря тебе, полагаю. — Натали с гордостью посмотрела на Джонатана.
Он ухмыльнулся:
— Нет, просто его хорошо охраняли.
— Ты сегодня слишком скромен. — Пожав плечами, он иронично заметил:
— Чужое мне не нужно, но я никогда не откажусь и от своего.
— Да уж, это точно, — смеясь, заключила Натали. — Никто и не сомневается.
Джонатан рассеянно стал водить пальцем по краю чашки.
— Несколько человек были ранены во время его торжественного въезда в город. Двое или трое, и очень серьезно. Я располагал недостаточной информацией, чтобы предотвратить беспорядки. — Выражение его лица стало напряженным, а голос серьезным. — Но как бы то ни было, Луи Филипп вряд ли продержится у власти больше года. Народ пришел в волнение и уже готов к переменам.
— А как наш друг граф Арль? — Джонатан нахмурился:
— Он, вероятно, уже вернулся в Марсель, и для него уже все неприятности позади. Граф и другие аристократы слишком заметные фигуры, чтобы держать их в тюрьме во время гражданских беспорядков. У французского правительства есть более важные дела, чем преследовать богатых дворян за попытку убить короля, что, к сожалению, не так просто доказать. Легитимисты хотят видеть Анриха королем, и очень возможно, что их желание станет реальностью.
Натали на мгновение задумалась, сделала глоток кофе и стала неподвижно смотреть на стол.
— Итак, что ты можешь сказать мне о шоколаде? — вдруг спросил Джонатан.
— А что ты можешь сказать мне об изумрудах? — в свою очередь спросила Натали.
Он вздохнул и потер лоб рукой.
— Я забыл о них.
— Опять?.. — шутливо воскликнула Натали. Положив себе в кофе еще ложку сахара, она с озорным видом посмотрела на Джонатана. — Еще одна твоя вредная привычка. Уважающий себя вор просто не может так часто забывать об объектах своих устремлений.
— Именно поэтому мне так нужна ты, Натали, — признался Джонатан. — Кажется, я становлюсь слишком старым для этой работы. Ничего уже не помню.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Но тебе нет и тридцати. И не торопись менять тему разговора.
С трудом сдержав улыбку, молодой человек оперся локтями о дубовый стол и начал вертеть в руках чашку.
— Настоящие изумруды я отдал Мадлен на следующий день после их похищения. И она увезла их из Франции еще до бала. Нельзя было допустить, чтобы граф понял, что является обладателем стеклянного ожерелья.
Натали тоже поставила локти на стол и закрыла лицо руками.
— Значит, получается, что во Францию ты привез две совершенно одинаковые подделки.
— Да. И еще ожерелье из ониксов, — подтвердил Джонатан. — Сначала я не мог твердо сказать, что же именно мне потребуется и что я оставлю в сейфе перед балом. В конце концов я выбрал оникс.
— Выходит, я украла стеклянное колье из твоего чемодана. Представляю, как глупо это выглядело со стороны.
— Не смущайся, — успокоил ее Джонатан, глядя, как краска заливает щеки Натали. — Твоя проницательность очень удивила меня.
— Теперь понятно, почему ты не рассердился на меня.
— Я бы не рассердился, если бы ты украла даже настоящие изумруды, Натали, — проговорил Джонатан и посмотрел на Натали восхищенным взглядом — Мне в тебе нравится абсолютно все.
Девушка на минуту задумалась, а затем покачала головой:
— Отвратительно. Мадлен все знала, но тем не менее позволила мне надеть эту подделку на тот вечер в Париже.
Джонатан улыбнулся и нежно взял Натали за запястье, но она попыталась вырваться. Тогда он накрыл ее маленькую мягкую руку своей и сказал.
— Мадлен — прелесть, Натали.
Она застонала и свободной рукой провела по своему лбу.
— Да, она удивительная. Вы двое — отличная команда.
Джонатан не мог понять, шутит Натали или говорит всерьез. Он погладил ее по руке и тихим ласковым голосом проговорил:
— Мадлен работает сама по себе. Так всегда было, и так будет в дальнейшем. Она сразу почувствовала, как я отношусь к тебе, и поняла, что я хочу работать вместе с тобой и быть с тобой. Что я люблю тебя.
Ее теплые пальцы сжались в кулак, и Джонатан нежно пожал ее руку.
— Мы с тобой одно целое, Натали. И ты знаешь это, иначе не пришла бы ко мне сюда и не сидела бы здесь в своей красной накидке, наброшенной на голое тело, и не занималась бы со мной любовью всю ночь, и не дразнила бы меня улыбкой и глазами, — сказал он с серьезным видом, а затем добавил шепотом: — Думаю, пришло время кое-что мне сказать.
Натали почувствовала, как вся внутренне напряглась. Похоже, действительно пришло время сделать признание. Она уже давно поняла, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. Джонатан тоже ожидал этого. Продолжая гладить Натали по руке, он пристально смотрел на нее и ждал, что она скажет.
Натали выпрямилась немного, а затем взяла чашку с кофе, чувствуя неосознанный страх и волнение. Джонатан видел, что она не хочет говорить, и не стал настаивать. Он ждал, когда она сама изъявит желание высказать свои сокровенные мысли.
— Мадлен очень хорошая, — слегка охрипшим голосом произнесла Натали.
Но Джонатану хотелось услышать совсем другое. Он вовсе не собирался продолжать разговор о француженке. На его лице появилось недовольное выражение. Натали заметила это и втайне порадовалась.
— Это была ее идея насчет шоколада, — робко улыбнувшись, добавила она.
Джонатан нахмурился и с любопытством посмотрел на Натали.
— Не совсем, разумеется, — пояснила она. — Я сказала Мадлен, что мне очень плохо с той самой ночи, когда мы с тобой впервые занимались любовью. Но она стала защищать тебя и объяснила мне, что я бы так не страдала, если бы отдала тебе только тело. На самом деле ты давно уже похитил мое сердце. — Натали бросила быстрый взгляд на шоколад, затем посмотрела Джонатану в лицо, чувствуя, как во рту пересохло и пульс участился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Я просил, чтобы они пришли в понедельник, — ответил Джонатан. — Их всего двое, и их вынужденный отдых все равно оплачивается.
— Таким образом, я могу остаться здесь еще на неделю. Скорее это было предложение, чем вопрос, и Джонатан вдруг захотел посадить девушку к себе на колени, поцеловать ее, ощутить прикосновение ее обнаженного тела.
— Мне нужно кое-что знать, Джонатан. — Он поднес чашку к губам.
— Гмм…
— Прежде всего, — начала Натали, пристально глядя Джонатану в глаза, — кроме факта, что Луи Филипп еще жив и находится у власти, я больше ничего не знаю о том, что же все-таки произошло в Париже после моего отъезда.
Джонатан расслабленно откинулся на спинку кресла:
— Что ж, ничего особенного, собственно говоря, и не произошло. Граф Арль, шесть его ближайших сподвижников и другие легитимисты были арестованы утром в воскресенье. Они пытались совершить убийство, как и планировалось, но, кроме небольших беспорядков на улице, им не удалось ничего добиться. Король не подвергся даже и малейшей опасности.
— Благодаря тебе, полагаю. — Натали с гордостью посмотрела на Джонатана.
Он ухмыльнулся:
— Нет, просто его хорошо охраняли.
— Ты сегодня слишком скромен. — Пожав плечами, он иронично заметил:
— Чужое мне не нужно, но я никогда не откажусь и от своего.
— Да уж, это точно, — смеясь, заключила Натали. — Никто и не сомневается.
Джонатан рассеянно стал водить пальцем по краю чашки.
— Несколько человек были ранены во время его торжественного въезда в город. Двое или трое, и очень серьезно. Я располагал недостаточной информацией, чтобы предотвратить беспорядки. — Выражение его лица стало напряженным, а голос серьезным. — Но как бы то ни было, Луи Филипп вряд ли продержится у власти больше года. Народ пришел в волнение и уже готов к переменам.
— А как наш друг граф Арль? — Джонатан нахмурился:
— Он, вероятно, уже вернулся в Марсель, и для него уже все неприятности позади. Граф и другие аристократы слишком заметные фигуры, чтобы держать их в тюрьме во время гражданских беспорядков. У французского правительства есть более важные дела, чем преследовать богатых дворян за попытку убить короля, что, к сожалению, не так просто доказать. Легитимисты хотят видеть Анриха королем, и очень возможно, что их желание станет реальностью.
Натали на мгновение задумалась, сделала глоток кофе и стала неподвижно смотреть на стол.
— Итак, что ты можешь сказать мне о шоколаде? — вдруг спросил Джонатан.
— А что ты можешь сказать мне об изумрудах? — в свою очередь спросила Натали.
Он вздохнул и потер лоб рукой.
— Я забыл о них.
— Опять?.. — шутливо воскликнула Натали. Положив себе в кофе еще ложку сахара, она с озорным видом посмотрела на Джонатана. — Еще одна твоя вредная привычка. Уважающий себя вор просто не может так часто забывать об объектах своих устремлений.
— Именно поэтому мне так нужна ты, Натали, — признался Джонатан. — Кажется, я становлюсь слишком старым для этой работы. Ничего уже не помню.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Но тебе нет и тридцати. И не торопись менять тему разговора.
С трудом сдержав улыбку, молодой человек оперся локтями о дубовый стол и начал вертеть в руках чашку.
— Настоящие изумруды я отдал Мадлен на следующий день после их похищения. И она увезла их из Франции еще до бала. Нельзя было допустить, чтобы граф понял, что является обладателем стеклянного ожерелья.
Натали тоже поставила локти на стол и закрыла лицо руками.
— Значит, получается, что во Францию ты привез две совершенно одинаковые подделки.
— Да. И еще ожерелье из ониксов, — подтвердил Джонатан. — Сначала я не мог твердо сказать, что же именно мне потребуется и что я оставлю в сейфе перед балом. В конце концов я выбрал оникс.
— Выходит, я украла стеклянное колье из твоего чемодана. Представляю, как глупо это выглядело со стороны.
— Не смущайся, — успокоил ее Джонатан, глядя, как краска заливает щеки Натали. — Твоя проницательность очень удивила меня.
— Теперь понятно, почему ты не рассердился на меня.
— Я бы не рассердился, если бы ты украла даже настоящие изумруды, Натали, — проговорил Джонатан и посмотрел на Натали восхищенным взглядом — Мне в тебе нравится абсолютно все.
Девушка на минуту задумалась, а затем покачала головой:
— Отвратительно. Мадлен все знала, но тем не менее позволила мне надеть эту подделку на тот вечер в Париже.
Джонатан улыбнулся и нежно взял Натали за запястье, но она попыталась вырваться. Тогда он накрыл ее маленькую мягкую руку своей и сказал.
— Мадлен — прелесть, Натали.
Она застонала и свободной рукой провела по своему лбу.
— Да, она удивительная. Вы двое — отличная команда.
Джонатан не мог понять, шутит Натали или говорит всерьез. Он погладил ее по руке и тихим ласковым голосом проговорил:
— Мадлен работает сама по себе. Так всегда было, и так будет в дальнейшем. Она сразу почувствовала, как я отношусь к тебе, и поняла, что я хочу работать вместе с тобой и быть с тобой. Что я люблю тебя.
Ее теплые пальцы сжались в кулак, и Джонатан нежно пожал ее руку.
— Мы с тобой одно целое, Натали. И ты знаешь это, иначе не пришла бы ко мне сюда и не сидела бы здесь в своей красной накидке, наброшенной на голое тело, и не занималась бы со мной любовью всю ночь, и не дразнила бы меня улыбкой и глазами, — сказал он с серьезным видом, а затем добавил шепотом: — Думаю, пришло время кое-что мне сказать.
Натали почувствовала, как вся внутренне напряглась. Похоже, действительно пришло время сделать признание. Она уже давно поняла, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. Джонатан тоже ожидал этого. Продолжая гладить Натали по руке, он пристально смотрел на нее и ждал, что она скажет.
Натали выпрямилась немного, а затем взяла чашку с кофе, чувствуя неосознанный страх и волнение. Джонатан видел, что она не хочет говорить, и не стал настаивать. Он ждал, когда она сама изъявит желание высказать свои сокровенные мысли.
— Мадлен очень хорошая, — слегка охрипшим голосом произнесла Натали.
Но Джонатану хотелось услышать совсем другое. Он вовсе не собирался продолжать разговор о француженке. На его лице появилось недовольное выражение. Натали заметила это и втайне порадовалась.
— Это была ее идея насчет шоколада, — робко улыбнувшись, добавила она.
Джонатан нахмурился и с любопытством посмотрел на Натали.
— Не совсем, разумеется, — пояснила она. — Я сказала Мадлен, что мне очень плохо с той самой ночи, когда мы с тобой впервые занимались любовью. Но она стала защищать тебя и объяснила мне, что я бы так не страдала, если бы отдала тебе только тело. На самом деле ты давно уже похитил мое сердце. — Натали бросила быстрый взгляд на шоколад, затем посмотрела Джонатану в лицо, чувствуя, как во рту пересохло и пульс участился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84