Он посмотрел на Джудит и подумал, что она больно уж спокойна. Ее самообладание, в общем похвальное, сейчас наверняка скрывало тайну. Нет, во всем происходящем кроется куда больше, чем кажется на первый взгляд.
Джудит ехала рядом с Малкольмом, ничего не замечая вокруг, погрузившись в свои мысли. Когда-то от одной мысли о свободе начинала кружиться голова, а сейчас все ей представлялось по-иному. Без Алисдера она пройдет дорогу жизни в одиночестве. Она будет свободна, но какой ценой? Боже, от чего пришлось отказаться, чтобы получить желанную свободу!
На этой земле с ее суровой красотой она впервые узнала безмерную радость. Здешние люди подарили ей воспоминания, которые будут согревать ее до конца дней. Старая Софи с первой встречи отдала ей свою любовь и привязанность, всегда поддерживала ее, до последнего вздоха была рядом. А Мегги, истинное воплощение духа Шотландии, стойко принимающая все, что дает жизнь, никогда не сопротивляющаяся и тем не менее все преодолевающая, передала Джудит свою земную мудрость. От Алисдера она научилась надежде и мужеству.
Как много она теряет! Она не представляла, как пережить это. И даже то, что она – жена знатного лорда, только добавляло страдания. Она чувствовала себя слишком порочной и грязной, чтобы быть женой такого человека. Однако в глубине души она понимала, что сделала правильный выбор. Единственно возможный выбор. Увы, от понимания этого легче не становилось. Джудит хотелось развернуть клячу, вернуться в Тайнан, взбежать по ступеням в комнату Алисдера, молить его о прощении.
Но она не в силах изменить свое прошлое, в котором таилась опасность для будущего. Она – не заколдованная принцесса, не фея-волшебница, несмотря на всю сказочность прошедших месяцев. Да, Алисдер околдовал ее, но чары быстро растаяли.
Теперь ее глаза будут просто синими, а не цвета полночи, как шептал ей когда-то Маклеод. Они больше не будут искриться от счастья, широко раскрываться от изумления. Волосы станут просто каштановыми, без золотистого отлива, который так нравился ему. Ноги станут просто ногами, а не восхитительными мраморными колоннами, как он однажды, смеясь, сравнивал. Она подняла к глазам руки и увидела вовсе не тонкие аристократические пальцы, как однажды сказал Алисдер, а огрубевшие, красные от работы руки. Джудит поднесла ладони к самому лицу и глубоко вдохнула, словно хотела снова ощутить запах мужа. Она вспомнила, как эти пальцы гладили широкую спину Алисдера, нежно ласкали его мужскую плоть, как перебирали его черные волосы, игриво таскали его за нос. Она вспомнила, как держала его за руку, и они смеялись как дети, бегая по лесам, окружающим Тайнан. Но с этого мгновения теперь это просто руки.
А жизнь – только существование, как и раньше, до встречи с Алисдером.
Часы сменяли друг друга, лошади держались середины дороги, мерный стук их подков убаюкивал, говорил, что все вокруг в порядке. Впрочем, ночь таила в себе много опасностей, тем более что они ехали по оживленной в дневное время дороге, ведущей в большой шотландский город.
Услышав, как Малкольм в сердцах крепко выругался, Джудит поняла: что-то произошло. Она посмотрела вправо от себя и только тогда увидела англичан. Их красные при дневном свете мундиры в бледном лунном свете почернели. Джудит и Малкольм так увлеклись своими размышлениями, что не заметили английский патруль, пока почти не столкнулись с ним.
Омерзительную ухмылку Беннета Джудит разглядела даже при бледном свете луны, тускло блеснула шпага, вынутая из ножен. За Беннетом ехали еще пятеро всадников с одинаковым выжидательным выражением лица. Охотники наткнулись на добычу. Возможно, они те самые солдаты, которые изнасиловали Мегги, но вполне вероятно, что Беннет менял товарищей по развлечениям как перчатки. Неужели таковы все английские солдаты, расквартированные в Шотландии?
Ужас, в котором она прожила не один год и который благодаря усилиям Алисдера почти забылся, сейчас вновь охватил ее, поднявшись из тайников сознания. Он заполнил ее, словно рвотная масса, готовая вырваться наружу. Беннет не спеша подъехал к ней и без труда остановил ее клячу, которая, казалось, даже обрадовалась этому.
«Как странно, – подумала Джудит, – что я до сих пор спокойна». Страх ушел, осталась одна уверенность, такая же твердая, как то, что утром взойдет солнце. Она чувствовала, что ей грозит опасность, может даже смертельная, наверняка – боль. Но кошмар, в котором она постоянно жила раньше, исчез. Больше она не будет проводить дни в ожидании прихода Беннета с его мучениями. Не будет жить, охваченная паникой от одной только мысли, что он снова прикоснется к ней. Что бы ни произошло, что бы ни случилось с ней дальше, чем бы ни закончилась эта ночь, прошлое никогда больше не повторится, так плохо не будет уже никогда.
Она отказалась от Алисдера, и внутри образовалась пустота, телесная оболочка, которую уже не заполнял дух. Из-за Беннета она отказалась от Алисдера, который стал ей дороже всего в жизни. Она оставила позади любовь, кров, покой, возможность примириться с прошлым, надежду на новую жизнь. Она пожертвовала всем из-за жестокого, извращенного мерзавца, потому что хотела обезопасить человека, которого полюбила по-настоящему, впервые в жизни. Теперь она не боится. Что тогда сказала Мегги? «Я уже потеряла слишком много, чтобы потерять еще и себя. Я сама – все, что у меня осталось». Джудит потеряла Алисдера, надежду на завтрашний день, обещание радости, чуда. Она потеряла возможность прощения, обещание любви.
Страх, который вызывал в Джудит Беннет, потерял свою зловещую власть над ней – ей больше нечего терять.
– Дорогая Джудит, – насмешливо протянул Беннет, – вот мы и встретились.
Джудит не ответила, а смотрела в его лицо со всем презрением и отвращением, которые прежде тщательно скрывала. Она презирала и ненавидела его так, как разве еще только Энтони, потому что в отличие от других пьяных насильников Беннету доставляли особое удовольствие крики жертвы и ее сопротивление. Он смаковал их, как орел – добычу, когда пища намного вкуснее, если жертва еще жива.
Презрительным взмахом руки Беннет подозвал остальных подъехать ближе. Всадники подъехали, и по их стеклянным глазам и небрежно надетым мундирам Джудит поняла, что это не обычный патруль. Слишком уж сильный запах спиртного исходил от них, а глаза похотливо блестели даже у самого юного из пятерых, почти мальчика.
Малкольм прищурился. Хорошего не жди. Встреча с английским патрулем, черт бы его побрал, – это одно, а встреча с пьяным патрулем, да еще когда их главный явно положил глаз на жену хозяина, – совсем другое. Малкольм остановил свою лошадь вплотную к Джудит и едва заметным движением сунул ей в ботинок один из кинжалов, которые тайно таскал с собой повсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74