Пожалуй, он прав.
И мы пошли к своей машине, провожаемые восхищенными восклицаниями и восторженным цоканьем со значительным покачиванием головой.
– Эти люди, – сказал Анчар, укладывая корзину за сиденье, – они много хотят от тебя?
– Откуда я знаю? – возмутился я и подумал: нет, архар наивный, они не от меня многого хотят, совсем нет. Они по твоему следу пришли, стало быть.
– Не говори никому, что случилось, – посоветовал Анчар. – Только мы с тобой знаем. Правильно сказал? Так, да?
За перевалом Анчар сменил меня за рулем. Лучше бы он этого не делал. Однажды я уже ехал с грузинским ментом по городу – первая седая прядь в бедовой голове Серого…
– Останови, – сказал я. – Ну тебя к черту. Погибай один. С меня на сегодня хватит.
Анчар, удивленный, повернул ко мне голову, уставился вопрошающим взглядом. Машина, естественно, устремилась к пропасти.
– На дорогу смотри! – рявкнул я.
– Я ее знаю, – он выпустил руль и недоуменно развел руки. – Как свой дом. Правда, его у меня нет. – Он все еще смотрел на меня.
– Оно и видно.
Анчар пожал плечами, чуть довернул руль – левое крыло прошло в миллиметре от скалы, правое колесо – в микроне от пропасти.
– Может, я ошибся? – спросил он издевательски-встревоженно. – Может, ты не Серый?
Я повернул к себе зеркальце, всмотрелся в свое отражение и буркнул:
– Белый!
Дрогнул усмешливо ус, вернулось на место зеркальце…
Не знаю, многолетняя усталость, бурные события последнего времени или бессонная ночь (скорее всего, прекрасный коньяк на рассвете) – не знаю, но я нагло и глупо уснул и проспал почти всю дальнейшую дорогу. Непростительно, конечно, но мне почему-то было на это наплевать.
Куда меня везут, зачем, в каком качестве и почему я так легко уступаю неведомой силе, властно затягивающей меня в темный омут? – лениво, совершенно не беспокоя, шевелились в голове эти скучные вопросы. Плохо, Серый, очень плохо, стало быть. Не ответив на них, ты можешь опрометчиво совершить дурной поступок. Дурной – стало быть, себе во вред. Впрочем, и это было мне совершенно безразлично…
Я открыл глаза, потянулся, взглянул на Анчара: огромные руки чутко подрагивают на баранке, тяжелый, предельно внимательный взгляд прикован к дороге.
А она того стоила. Еще чуть – и дорогой ее уже не назовешь. Как он ночью по ней ехал? В одном месте мы опасно вертелись среди россыпи расколотых камней, в другом – пришлось впритирку объезжать свежевонзившийся в грунт обломок скалы.
Я закурил.
– Слушай, дитя гор, а почему я не знал о бомбе, а ты знал?
Глаза его чуть не выпрыгнули на дорогу – так страшно он удивился моей глупости. Так низко пал я в его глазах. На самое глубокое дно самого глубокого ущелья.
Оправившись, Анчар все-таки пояснил безнадежному дураку Серому.
– Ты не знал, – медленно, размеренно, чтобы я понял, произнес он, подняв палец. – Ты не знал, потому что тебе не сказали.
Ах, вот оно что! Ну, теперь понятно. Даже Серый сообразил.
А Анчар, выходит, знал, потому что ему об этом сказали.
Как просто!
И хотя мне было стыдно, я решился еще на один вопрос. Судьбоносный.
– Ты меня похитил, да?
– Я что, в мешке тебя везу? – Анчар презрительно хмыкнул, вскинув ладонь с растопыренными пальцами. – Кавказский пленник!
– Все? – уточнил я. – Ответил?
Он молча кивнул, не отрывая глаз от дороги.
Ну и хрен с тобой, лениво подумал я. Так даже интереснее.
Тем более что кругом были горы: иногда дикие черные голые скалы, иногда буйно-зеленые склоны – в колючих кустах и корявых деревьях. Иногда распахивалось впереди и снова исчезало, будто растворялось в небе, блестящее под солнцем море. Иногда дружно проскакивали по камням какие-то козлы с рогами. Иногда одним прыжком перемахивал дорогу желто-пятнистый олень и, мелькая белым задом, скрывался в зарослях. Ну и птички малые щебетали. И орел висел в вышине, над горами и над морем, над козлами и оленями…
Дорога пошла круто вниз, все неожиданно и послушно раздалось, словно занавес, и внизу открылся заливчик: белая полоса прибоя, золотая полоса песка, несколько строений, крытый и открытый бассейны, большой сад, взбирающиеся по крутым бокам бухточки шпалеры виноградника, раскидистые сосны над ним.
– Черное ущелье называется, – пояснил Анчар.
– Очаровательный уголок, – зло буркнул я. – Особенно название.
Машина остановилась перед решетчатыми воротами в простой ограде из дикого камня. Ну очень простой, со вмазанными поверху осколками бутылочного стекла – ретро какое-то ностальгическое. Не могли уж, бедные люди, сигнализацию поставить или ток подвести. Хотя, сядешь задом на такую «розочку» – будет та еще сигнализация.
Я окинул взглядом это «орлиное гнездо», и оно мне не очень понравилось, не то что мой бывший пансионат. Спереди море, сзади и по бокам горы, одна дорога, узкая, как тропа, – ловушка и есть. Но не для Серого, надеюсь…
Пока я сердито раздумывал, Анчар выбрался из машины, потыкал пальцем в кнопки замка – ворота распахнулись.
У входа в дом – красивенький такой, в стиле «Отдых в Парадиз-Флориде», из одних окон и стеклянных дверей – Анчар снова протянул лапу ладонью вверх.
– Отдай пистолет.
– Слушай, харчо, – взорвался я (коньяк уже давно прекратил свое благотворное воздействие на мою израненную психику). – Ты меня достал со своими просьбами!
Дрогнул ус, блеснули под ним белые зубы:
– Тогда иди обратно, дорогой. А я тебе даже мандарин на дорогу не очищу.
– На! Подавись! – Я швырнул в него «вальтер». – Но если хоть один патрон потеряешь, я…
– Все знаю, – успокоил он меня, – не трать слова без дела. Иди за мной.
Внутри мне тоже немного понравилось – прилично, культурненько. Но я и не особо-то приглядывался, ведь и прежде доводилось захаживать в апартаменты богатых жуликов и бандитов. Да к тому же что-то говорило мне, что у Серого теперь будет достаточно времени изучить эту обстановку поближе. Похоже, опять влип…
Анчар отворил раздвижные двери, отступил, пропуская меня, и затворил их за моей спиной.
Комната была кабинетом. За окном, точнее во все окно, сверкающее море, вздуваются ветерком легкие шторы; много книг, хорошие картины, сабли и пистолеты по стенам; лампа под зеленым абажуром на письменном столе под зеленым сукном. Компьютер с принтером на угловом столике. Рядом с ним, на полу, в особых гнездах – совершенно настоящие амфоры. Которые – целые, даже с ручками, которые – в виде искусно склеенных черепков.
За столом – мужчина средних лет. Он хорошо улыбнулся, встал, пошел навстречу, протягивая руку.
– Мещерский, – назвался он.
А то я не знаю. Встречаться не доводилось, но наслышаны, батенька, весьма наслышаны.
– Мы сейчас позавтракаем, не возражаете? Ведь вы не завтракали сегодня?
– И не спал, – уточнил я, демонстративно давя зевок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79