Может быть, поедешь с нами во Флориду? В это время года там чудесно.
— Посмотрим, — ответила Тесса неопределенно.
— Доротею я уже уговорила. Ей необходимо сменить обстановку.
— Вот это я одобряю, — сказала Тесса. — Пусть побудет у вас подольше. Она столько лет по-настоящему не отдыхала.
— Знаю. Но мы бы хотели, чтобы и ты приехала. Места у нас предостаточно — на вилле шесть спален.
— Обещать не могу, — ответила Тесса.
Когда гости стали расходиться, она уже едва держалась на ногах.
— С тобой все в порядке? — спросила Доротея. — На тебе лица нет.
— Что-то мне не по себе, — призналась Тесса.
— Тогда иди отдохни. Я сама со всем справлюсь. Ты сегодня сделала достаточно. — Она поцеловала дочь в щеку. — Провожу гостей и зайду к тебе.
Тесса попыталась улыбнуться, но тут ее пронзила такая острая боль, что она еле удержалась на ногах. Она даже не могла вздохнуть — боль шла от живота до груди.
— Что с тобой?
Тесса видела мать как в тумане.
— Что-то с животом… Господи… Во мне что-то словно взорвалось… — Она чувствовала, как внутри что-то пульсирует, а потом увидела, что по ногам течет кровь.
— Боже мой! — воскликнула Доротея в ужасе. — Джеймс! Риггз! Кто-нибудь… Скорее! Вызывайте «Скорую»! Кажется, у Тессы приступ аппендицита!
16
— Привет, Нико! — Рейна Оулд включила свет и увидела, что ее сын сидит в кресле у окна, выходящего на Итон-сквер. — Почему ты сидишь в темноте? И что за музыка! Скрипка словно рыдает.
— Так и есть, — ответил сын. — Это блюз.
— Блюз?
— Эта соната Равеля отлично передает мое настроение, — пояснил Николас, а потом, нажав на кнопку пульта, выключил проигрыватель.
— Не думай, что его никто не замечает, — возразила мать.
— Если тебя раздражает то, что у меня задумчивое настроение, мама, что ж, приношу свои извинения. Но я думал, что в своем, доме я имею право посидеть спокойно и подумать.
— С чего это вдруг? Раньше ты этого никогда не делал, во всяком случае, за тобой этого не замечали. Что тебя тревожит? Я же мать, я все вижу. Что-нибудь в банке?
— В банке все в порядке.
— А что же?
— Моя жизнь. Мое прошлое, настоящее, будущее.
— Твое прошлое! Будущее! Позволь спросить, что не так с твоей жизнью? Ты здоров? Может, у тебя какая-нибудь страшная болезнь?
Вздох.
— Нет, все нормально. — Он помолчал. — И никакой страшной болезни у меня нет.
Мать его с жаром перекрестилась.
— Слава Богу!
— Ты слишком беспокоишься.
— Матери всегда беспокоятся. А когда я вижу, что ты сидишь в темной комнате и слушаешь такую заунывную музыку, я беспокоюсь еще больше. Так в чем дело? Что-то ведь не так.
Она внимательно посмотрела на сына. Вид притихший и задумчивый, и в кресле он сидит как-то безвольно. Почему-то ей пришло на ум слово «побежденный». Нет! Нико? Никто не может его победить! И тут ее осенило.
— О Господи! — воскликнула она взволнованно. — Думала, никогда мне не дождаться этого дня! Все дело в женщине! Кто она? Как ее зовут? Я ее знаю? Где ты с ней познакомился? Это серьезно? У тебя так давно не было серьезных романов…
— У меня и сейчас нет ни с кем серьезного романа, мама, — ответил он спокойно.
Лицо у нее вытянулось.
— Тогда… тогда я просто не понимаю. Почему ты запираешься и тоскуешь? Откуда эта тяга к одиночеству? Что случилось? С тех пор, как ты вернулся, все не так и сам ты не такой, как всегда. Не скрывай от меня ничего, я же твоя мать.
— Конечно, кое-что произошло. Террористы пытались меня убить, помнишь?
— Но это было несколько месяцев назад. И ты тогда не впадал в тоску. Справился со всем. К тому же сейчас у тебя есть охрана, твои дома и машины снабжены самыми новейшими сигнализациями. Ты что, поэтому ото всех скрываешься? Я думала, что ты считаешь, что от общества может устать только мертвый.
— Я не устал от «общества», как ты его называешь. Я просто хотел в тишине и спокойствии подумать о своем будущем.
Мать нахмурилась и, перебрав в уме все возможные причины, снова воодушевилась. Она вспомнила еще об одном своем коньке.
— Ответ на твои тревоги о будущем один: женись. Ты слишком долго прожил холостяком, Нико. Когда мужчине сорок, его будущее — жена и дети.
— Не всем мужчинам дано их иметь.
— Нет, дано! С чего тебе быть другим?
— Действительно, с чего? — пробормотал ее сын себе под нос.
— Нико, за последние несколько лет я представила тебе больше десятка кандидаток. Все они были молоды, красивы, великолепно воспитаны. Из любой получилась бы отличная жена. У тебя столько опыта. Значит, ты знаешь, чего ты хочешь от женщины.
— Знаю.
— И чего же?
— Чтобы она хотела именно меня.
— Ты хочешь сказать, что какая-то женщина тебя отвергла? — Рейна расхохоталась — такого варианта она даже представить себе не могла. — Да этого… просто быть не может.
— Я ничего такого не говорил, — сказал ей сын таким тоном, что выражение ее лица сразу же изменилось.
— Значит ли это, что я могу надеяться?
— Надежда — птица вольная.
Рейна Оулд была озадачена и поэтому злилась.
— Я тебя не понимаю, — заявила она раздраженно.
— Это не имеет значения. Главное, чтобы я все понимал.
Потеряв терпение и зная по опыту, что в таком настроении от него ничего не добьешься, она бросила:
— Слава Богу, хоть кто-то что-то понимает, — и хлопнула дверью.
Секунду спустя дверь открылась снова.
— Из-за тебя я совсем забыла о том, что хотела тебе рассказать.
— И что же это было? — спросил Николас, с трудом сдерживая нетерпение.
— Я только что болтала с Изабеллой, она рассказывала мне о том, что происходило, пока я была у Елены. Хорхе готовится через семь месяцев стать отцом. Представляешь, у нее будет третий внук! Поженились и через три месяца уже ждут ребенка! В восторге все родственники с обеих сторон. Еще она рассказала мне о дочери епископа — той самой, которая была на свадьбе и которую я видела у тебя в Агуас Фрескас в августе.
— А про нее что?
— Ее мужа убили в тот самый уик-энд, который она проводила с тобой. Представляешь! Изабелла сказала, что он пытался задержать негодяя, который хотел угнать его машину, и тот его зарезал. Я так долго пробыла в Мехико, что Изабелла смогла рассказать мне все только сейчас. Мать ее невестки — кузина жены епископа…
— Да-да, я знаю. Что еще сказала Изабелла?
— Больше ничего. Как раз поэтому я к тебе и пришла — попросить адрес миссис Сэнсом. Надо ей хотя бы написать. Все-таки мы дважды встречались…
— В этом нет необходимости, — сказал ей сын, вставая. — Я сам ей все передам.
17
Справа от входной двери старинного особняка, стоявшего на берегу Темзы, было пять табличек и около каждой — звонок. Николас Оулд нажал на тот, под которым было написано «СЭНСОМ». С реки дул ветер, и Николаса била дрожь — но не от ветра, а от волнения.
По возвращении в Лондон он нашел ее сухое письмо в кипе несрочной почты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Посмотрим, — ответила Тесса неопределенно.
— Доротею я уже уговорила. Ей необходимо сменить обстановку.
— Вот это я одобряю, — сказала Тесса. — Пусть побудет у вас подольше. Она столько лет по-настоящему не отдыхала.
— Знаю. Но мы бы хотели, чтобы и ты приехала. Места у нас предостаточно — на вилле шесть спален.
— Обещать не могу, — ответила Тесса.
Когда гости стали расходиться, она уже едва держалась на ногах.
— С тобой все в порядке? — спросила Доротея. — На тебе лица нет.
— Что-то мне не по себе, — призналась Тесса.
— Тогда иди отдохни. Я сама со всем справлюсь. Ты сегодня сделала достаточно. — Она поцеловала дочь в щеку. — Провожу гостей и зайду к тебе.
Тесса попыталась улыбнуться, но тут ее пронзила такая острая боль, что она еле удержалась на ногах. Она даже не могла вздохнуть — боль шла от живота до груди.
— Что с тобой?
Тесса видела мать как в тумане.
— Что-то с животом… Господи… Во мне что-то словно взорвалось… — Она чувствовала, как внутри что-то пульсирует, а потом увидела, что по ногам течет кровь.
— Боже мой! — воскликнула Доротея в ужасе. — Джеймс! Риггз! Кто-нибудь… Скорее! Вызывайте «Скорую»! Кажется, у Тессы приступ аппендицита!
16
— Привет, Нико! — Рейна Оулд включила свет и увидела, что ее сын сидит в кресле у окна, выходящего на Итон-сквер. — Почему ты сидишь в темноте? И что за музыка! Скрипка словно рыдает.
— Так и есть, — ответил сын. — Это блюз.
— Блюз?
— Эта соната Равеля отлично передает мое настроение, — пояснил Николас, а потом, нажав на кнопку пульта, выключил проигрыватель.
— Не думай, что его никто не замечает, — возразила мать.
— Если тебя раздражает то, что у меня задумчивое настроение, мама, что ж, приношу свои извинения. Но я думал, что в своем, доме я имею право посидеть спокойно и подумать.
— С чего это вдруг? Раньше ты этого никогда не делал, во всяком случае, за тобой этого не замечали. Что тебя тревожит? Я же мать, я все вижу. Что-нибудь в банке?
— В банке все в порядке.
— А что же?
— Моя жизнь. Мое прошлое, настоящее, будущее.
— Твое прошлое! Будущее! Позволь спросить, что не так с твоей жизнью? Ты здоров? Может, у тебя какая-нибудь страшная болезнь?
Вздох.
— Нет, все нормально. — Он помолчал. — И никакой страшной болезни у меня нет.
Мать его с жаром перекрестилась.
— Слава Богу!
— Ты слишком беспокоишься.
— Матери всегда беспокоятся. А когда я вижу, что ты сидишь в темной комнате и слушаешь такую заунывную музыку, я беспокоюсь еще больше. Так в чем дело? Что-то ведь не так.
Она внимательно посмотрела на сына. Вид притихший и задумчивый, и в кресле он сидит как-то безвольно. Почему-то ей пришло на ум слово «побежденный». Нет! Нико? Никто не может его победить! И тут ее осенило.
— О Господи! — воскликнула она взволнованно. — Думала, никогда мне не дождаться этого дня! Все дело в женщине! Кто она? Как ее зовут? Я ее знаю? Где ты с ней познакомился? Это серьезно? У тебя так давно не было серьезных романов…
— У меня и сейчас нет ни с кем серьезного романа, мама, — ответил он спокойно.
Лицо у нее вытянулось.
— Тогда… тогда я просто не понимаю. Почему ты запираешься и тоскуешь? Откуда эта тяга к одиночеству? Что случилось? С тех пор, как ты вернулся, все не так и сам ты не такой, как всегда. Не скрывай от меня ничего, я же твоя мать.
— Конечно, кое-что произошло. Террористы пытались меня убить, помнишь?
— Но это было несколько месяцев назад. И ты тогда не впадал в тоску. Справился со всем. К тому же сейчас у тебя есть охрана, твои дома и машины снабжены самыми новейшими сигнализациями. Ты что, поэтому ото всех скрываешься? Я думала, что ты считаешь, что от общества может устать только мертвый.
— Я не устал от «общества», как ты его называешь. Я просто хотел в тишине и спокойствии подумать о своем будущем.
Мать нахмурилась и, перебрав в уме все возможные причины, снова воодушевилась. Она вспомнила еще об одном своем коньке.
— Ответ на твои тревоги о будущем один: женись. Ты слишком долго прожил холостяком, Нико. Когда мужчине сорок, его будущее — жена и дети.
— Не всем мужчинам дано их иметь.
— Нет, дано! С чего тебе быть другим?
— Действительно, с чего? — пробормотал ее сын себе под нос.
— Нико, за последние несколько лет я представила тебе больше десятка кандидаток. Все они были молоды, красивы, великолепно воспитаны. Из любой получилась бы отличная жена. У тебя столько опыта. Значит, ты знаешь, чего ты хочешь от женщины.
— Знаю.
— И чего же?
— Чтобы она хотела именно меня.
— Ты хочешь сказать, что какая-то женщина тебя отвергла? — Рейна расхохоталась — такого варианта она даже представить себе не могла. — Да этого… просто быть не может.
— Я ничего такого не говорил, — сказал ей сын таким тоном, что выражение ее лица сразу же изменилось.
— Значит ли это, что я могу надеяться?
— Надежда — птица вольная.
Рейна Оулд была озадачена и поэтому злилась.
— Я тебя не понимаю, — заявила она раздраженно.
— Это не имеет значения. Главное, чтобы я все понимал.
Потеряв терпение и зная по опыту, что в таком настроении от него ничего не добьешься, она бросила:
— Слава Богу, хоть кто-то что-то понимает, — и хлопнула дверью.
Секунду спустя дверь открылась снова.
— Из-за тебя я совсем забыла о том, что хотела тебе рассказать.
— И что же это было? — спросил Николас, с трудом сдерживая нетерпение.
— Я только что болтала с Изабеллой, она рассказывала мне о том, что происходило, пока я была у Елены. Хорхе готовится через семь месяцев стать отцом. Представляешь, у нее будет третий внук! Поженились и через три месяца уже ждут ребенка! В восторге все родственники с обеих сторон. Еще она рассказала мне о дочери епископа — той самой, которая была на свадьбе и которую я видела у тебя в Агуас Фрескас в августе.
— А про нее что?
— Ее мужа убили в тот самый уик-энд, который она проводила с тобой. Представляешь! Изабелла сказала, что он пытался задержать негодяя, который хотел угнать его машину, и тот его зарезал. Я так долго пробыла в Мехико, что Изабелла смогла рассказать мне все только сейчас. Мать ее невестки — кузина жены епископа…
— Да-да, я знаю. Что еще сказала Изабелла?
— Больше ничего. Как раз поэтому я к тебе и пришла — попросить адрес миссис Сэнсом. Надо ей хотя бы написать. Все-таки мы дважды встречались…
— В этом нет необходимости, — сказал ей сын, вставая. — Я сам ей все передам.
17
Справа от входной двери старинного особняка, стоявшего на берегу Темзы, было пять табличек и около каждой — звонок. Николас Оулд нажал на тот, под которым было написано «СЭНСОМ». С реки дул ветер, и Николаса била дрожь — но не от ветра, а от волнения.
По возвращении в Лондон он нашел ее сухое письмо в кипе несрочной почты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63