– Да, мадам. Прежде чем отвечать на брошенный вызов, человек должен дать мозгу отдохнуть, – с несчастным видом кивнул магистр.
Джиневра ощутила в душе небывалое спокойствие. Ее ум был ясен. Мучивший ее страх уступил место облегчению. Наконец-то она лицом к лицу встретится с демонами – с хранителем печати и Генрихом, королем Англии! И она победит! Джиневра даже не допускала мысли о поражении.
– Лорд Хью, вы тоже там будете? – спросила она. – Ведь вы собирали доказательства.
– Так мне было приказано.
– Да, конечно. – Джиневра двинулась вслед за магистром, который уже шел по извилистой тропинке к дому.
Хью положил руку на ствол яблони, преграждая ей путь.
– Один момент, Джиневра. Нам нужно кое-что обсудить. Вопрос непростой, но отмахиваться от него нельзя.
Джиневра остановилась, ткнувшись грудью в его руку. У нее тут же затвердели соски.
– А почему мы не можем обсудить его в доме? – удивилась она.
– Потому что я хочу быть уверенным, что никто нас не услышит. – Хью опустил руку, давая понять Джиневре, что она вольна уйти. Он не даст ей повода снова обвинить его в принуждении.
Джиневра сложила на груди руки и устремила взгляд вдаль. Наверняка он хочет поговорить о чем-то личном. У нее нет желания обсуждать это, однако она должна.
Хью понял, что решающая минута наступила. В течение последних дней он несколько раз репетировал свою речь, но сейчас ему стало казаться, что слова, которые он так тщательно подбирал, не дойдут до ее сознания.
– Джиневра, было бы правильно, чтобы вы подписали документ, разъясняющий ваши пожелания насчет девочек.
Джиневра судорожно вздохнула:
– Вы считаете, что мне не удастся доказать свою невиновность? Уверяю вас, я не намерена проигрывать.
– И все же нужно принять в расчет подобный исход, – с трудом выговорил он.
Джиневра молчала. Она понимала, что он прав, но не хотела признаться себе в этом.
– Не знаю, чем мне разрешено распорядиться. А вы? – наконец нарушила она молчание.
Хью замотал головой:
– Я тоже не знаю, но уверен, что, если вы сделаете какие-то распоряжения, у меня будет шанс выиграть сражение за них.
– А вы будете сражаться за них. – Это был не вопрос, а утверждение. – Я бы хотела, чтобы были выделены деньги на их образование и приданое. – Джиневра заставила себя вслух произнести то, что мучило ее с тех пор, как Хью де Боукер въехал во двор Мэллори-Холла. – Как вы думаете, они разрешат?
– Не знаю, но попробовать стоит. – Хью поежился, как будто ему было холодно в этот погожий сентябрьский день, и после некоторого колебания добавил: – Полагаю, если вы отдадите детей под мою опеку, вашу волю никто не станет оспаривать.
Джиневра опустила голову. Ее взгляд заскользил по траве. Она заметила, как в лучах солнца сверкает роса, как по опавшему листу ползет гусеница. Она спиной чувствовала нежное тепло осеннего солнца.
– Вы позаботитесь о них, – тихо проговорила она, не поднимая головы. – Но у вас мало средств, чтобы обеспечить их будущее. Я знаю, как для вас важно отобрать у меня землю – ведь вы хотите обеспечить Робина. Что же вы будете делать, если моих девочек лишат всего?
– Если вы выделите какую-то разумную часть своего состояния для обеспечения своих детей, король воспримет это спокойно, – ровным голосом адвоката, дающего совет клиенту, сказал Хью. – А хранитель печати должен исполнять волю своего короля.
Джиневра подняла голову, но посмотреть на Хью не решилась.
– Я проконсультируюсь с магистром. Мы с ним составим документ, который будет иметь юридическую силу. Но ведь понадобится нотариальное заверение?
– Я позабочусь о том, чтобы вы до суда заверили его у нотариуса. Отдайте мне его завтра утром.
Джиневра кивнула:
– Спасибо. Я надеялась, что мне не придется до суда решать эти проблемы. И все же вы правильно сделали, напомнив мне, что конец у этого дела один. Глупо сохранять оптимизм, правда? – Она горько улыбнулась и пошла прочь.
«Конец действительно один», – подумал Хью. И хорошо, что она отдает себе в этом отчет. Она должна сделать распоряжения сейчас, до того, как все будет потеряно. Он не смог бы назвать себя ее другом, если бы не поднял этот вопрос. Тогда почему у него такое ощущение, будто он предал ее?
В ту ночь Джиневра засиделась с магистром допоздна. Магистр писал под ее диктовку и все сильнее мрачнел. Он не задавал вопросов и лишь уточнял кое-какие детали, когда дело касалось правильного с точки зрения юриспруденции построения фраз.
– И в заключение, – продолжала Джиневра, глядя в огонь, – своим слугам, которые были со мной с моего детства, я оставляю поместье Колдон в Дербишире, дабы они распорядились им по своему усмотрению.
– Мадам, не надо… – Перо магистра замерло над бумагой.
Джиневра улыбнулась:
– Напротив, магистр, надо. Не знаю, учтут ли они мои пожелания, но лорд Хью сказал, что он сделает все возможное. – Она встала со скамьи. – Давайте пойдем спать. Уже поздно.
Магистр тщательно посыпал листы песком и передал их Джиневре.
– Госпожа очень великодушна.
– Вовсе нет, друг мой. – Джиневра сложила листки и сунула в карман платья. – Мне просто больше нечем отплатить вам за вашу доброту, которую невозможно измерить деньгами. – Она пожала ему руку и поднялась наверх.
Тилли сидела у камина и штопала платье Пиппы.
– Я дала малышкам немного белладонны, – извиняющимся тоном прошептала она. – Бедняжка Пен совсем извелась от тревоги, а Пиппа все плачет и плачет.
Джиневра не рассказывала девочкам о том, что ее обвиняют в убийстве, но те отлично понимали, что ситуация очень серьезная. Они догадывались, что их маму могут снова бросить в тюрьму. Пока никто в доме даже не заикался о том, что ее могут казнить – Джиневра не видела смысла в том, чтобы обсуждать эту тему. Достаточно переживаний из-за того, что ее разлучат с ними и заключат в Тауэр.
Джиневра положила документ на туалетный столик и, раздевшись с помощью Тилли, забралась в кровать. Девочки спали обнявшись и прерывисто дышали. Тилли задула свечу и тоже легла. Джиневра лежала не шевелясь, боясь потревожить тяжелый сон дочерей и наслаждаясь каждой минутой с ними. Она молила Господа о том, чтобы они не проснулись до ее отъезда. Если случится самое ужасное, ей наверняка разрешат попрощаться с ними. Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и сглотнула ком в горле. Нет, она не позволит себе думать о поражении! До тех пор пока у нее не будет иного выбора.
На стенах плясали блики от огня в камине. Интересно, а спит ли Хью, вдруг спросила себя Джиневра. Несмотря на данное себе слово, она думала о том, что, возможно, завтра все будет кончено. И она навсегда лишится радостей любви. Эта мысль была невыносима.
Будто лунатик, Джиневра выскользнула из кровати, набросила халат и взяла документ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98