Разве я этим предаю тебя?
Серена безмолвно покачала головой. Она была согласна.
Удар по ее прошлому, который нанес Флинн, был слишком тяжек. Если б он понял, какую рану он нанес ей, то упал бы на колени и целовал ее руки, моля о прощении. Но что она могла сказать в ответ другу детства и лакею с серебряным шитьем на траурной ливрее?
— Мне обещают долю в прибыли. Тогда я стану человеком. Мне хочется большего, чем это, — взмахом руки Флинн презрительно очертил замкнутое пространство.
В голосе Флинна не чувствовалось ноток вины и сожаления об их общем прошлом. Ей не оставалось ничего, кроме как отвернуться и скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Она накормила его завтраком, напоила кофе.
— Я не бросаю тебя, — сказал Флинн, доедая ветчину. — Но если выпадает такой выигрыш…
— Конечно. Мы ведь все игроки, — согласилась Серена. — Каждый человек оценивается в то число фишек, которое он купил. И кинул на стол возле рулетки. Играй, Флинн! Вы хорошо спелись с мистером Рэйнором. Люди для вас — фишки!
— Неправда! — осмелился повысить голос Флинн.
— Ты не знаешь, что он сотворил со мной во что он превратил меня…
— Он хотел только добра.
— Добра?! — вскричала Серена. — Он использовал меня как приманку, чтобы заманить моег отца и брата в ловушку. Я не могу смотреть в глаза Кэтрин и ее сыновьям. По моей вине они осиротели. Как я оправдаюсь перед ними? Скажу, что плотская страсть ослепила меня, что я полюбила чудовище… обманщика, негодяя, провокатора?
Флинн резко возразил ей:
— Твой отец и брат виновны во всем. Они хотели загнать Рэйнора в могилу, так же как раньше уничтожили его отца и мать… Ни он, ни ты не знали, что перед вами встанет преграда, когда вы полюбили…
— Замолчи! О какой любви ты болтаешь? Иди отсюда, лакей! Ты уволен.
Остаток кофе из чашки Серена выплеснула прямо в лицо Флинну.
Он утерся платком, который достал из кармана ливреи, и удалился.
Серена проснулась в своей спальне. Ее разбудил голос Флинна. Неужели весь вчерашний день и всю ночь он провел рядом за дверью, охраняя ее тревожный сон? Она не заметила, что вновь уже наступило новое утро. За окном чуть брезжил рассвет. Вместо того, чтобы вызвать звонком горничную, она позвала:
— Флинн! Флинн, ты здесь?
Он чуть-чуть приоткрыл дверь, и его бледное лицо показалось в темной щели.
Он словно стоял на посту как часовой. Он оставался верным ей слугой… товарищем… другом.
— Прости меня, Флинн, — Серена прижалась лицом к его плечу, забыв про все условности, про то, что он мужчина и она уже не девочка, а взрослая леди.
— Тебя не за что прощать.
Как он добр! Каким от него веет теплом.
— Не покидай меня, Флинн. Подожди немного. Я справлюсь, я вновь стану самой собой, но сейчас не оставляй меня одну. Я знаю, что судьба предоставила тебе счастливый шанс… но подумай обо мне…
— Все мои мысли о тебе, — сказал он, как бы убаюкивая ее. Прикосновение его рук было таким нежным. — Куда я от тебя денусь? Я всегда буду с тобой.
Прошла не одна неделя, но Серена ни разу не переступила через порог дома, чтобы хотя бы вдохнуть свежий воздух. Она обрекла себя на добровольное заключение. Большую часть времени она бродила из комнаты в комнату, и каждая мелочь, каждая деталь обстановки давала толчок к воспоминаниям. В ее воображении люди, ушедшие из жизни, говорили, смеялись, общались с нею. Здесь она когда-то была счастлива или испытывала детские обиды. События прошлого постепенно выстраивались в ее памяти в единую цепочку. Чем старше она становилась, тем печальнее были нахлынувшие на нее воспоминания. Радости, которые приходились на ее долю в детстве, с каждым годом случались все реже и реже. Она поняла, какова разница между девочкой и женщиной. Судьба милостива к детям, но равнодушна, а подчас и жестока к взрослым людям.
Она старалась не думать о трагедии в Ривервью, но все равно картина той ужасной ночи возникала вновь и вновь, стоило только ей прикрыть глаза.
Флинн сочувствовал ей, но не мог понять ее до конца. По его мнению, Серена поступила правильно. Она спасала Джулиана. Она сделала правильный выбор, когда ее отец и старший брат угрожали его жизни. Серена в глубине души соглашалась с Флинном, но ее возмущало то, что Рэйнор использовал ее как средство для достижения своих целей.
Ей было глубоко отвратительно даже подумать, какой дьявольски хитроумный план он составил. Он ухаживал за ней, насильно женил на себе, он сделал ее орудием своей давно задуманной мести. Такое простить нельзя.
Конечно, у Джулиана была причина поступить с нею подобным образом. Она не отрицала вину своего отца. В своем бешеном преследовании семьи Джулиана он преступил все границы чести и морали и должен быть наказан за это. Но почему? Почему Джулиан хотел, чтобы именно ее руками совершилось возмездие?
Что заставило его вовлечь Серену в опасную интригу, в игру, где ставкой была жизнь. Какая-то особая ненависть к ней, изощренное, сладострастное коварство?
Серена знала, что никогда не получит ответа на этот вопрос. Она больше не увидится с Джулианом. Такое она приняла решение. Даже если он осмелится появиться на пороге дома Уордов, ему откажут в приеме. Хотя вряд ли он жаждет встречи с нею. Для них обоих свидание стало бы тягостной обязанностью.
Но как бы Серена ни затыкала уши, слухи о Джулиане проникали в дом из перешептывания слуг и от непрошеных визитеров, желающих разделить с нею скорбь о погибших. По Лондону пронеслась сплетня, что лорд Керкланд собирается официально признать его своим племянником. Он и его жена опять стали виться вьюном вокруг Джулиана и устраивают бал по случаю его отплытия в Америку. Подлинное имя Ренни, как и псевдоним Рэйнор, были у всех на устах.
Серену удивил визит леди Амелии Лоуренс… Она была не готова принять столь знатную и нежеланную гостью. Ее внимание привлекла перебранка Флинна с леди Амелией, эхо которой сотрясало весь дом. Флинн убеждал ее, что хозяйка отдыхает и не расположена кого-либо видеть. Напор леди Амелии разбился о каменную скалу— Флинн победил. Серена была благодарна ему. Мир и покой — вот и все, в чем она нуждалась. Но все-таки любопытство одержало верх. Серена выглянула из своей комнаты, и леди Амелия, задрав голову, тотчас же ее заметила.
Пришлось произнести традиционные слова: — Как я благодарна, что вы пришли разделить со мной мое горе.
Серена медленно спустилась по лестнице под удивленным взглядом Флинна и провела посетительницу в гостиную.
Флинн безмолвно подал им шерри. Обе женщины поднесли бокалы ко рту и пригубили напиток в знак мира, заключенного навечно.
— Я строго приказала моему лакею никого не принимать. Так что не вините его за невежливость.
Флинн, удаляясь из гостиной, поперхнулся на ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Серена безмолвно покачала головой. Она была согласна.
Удар по ее прошлому, который нанес Флинн, был слишком тяжек. Если б он понял, какую рану он нанес ей, то упал бы на колени и целовал ее руки, моля о прощении. Но что она могла сказать в ответ другу детства и лакею с серебряным шитьем на траурной ливрее?
— Мне обещают долю в прибыли. Тогда я стану человеком. Мне хочется большего, чем это, — взмахом руки Флинн презрительно очертил замкнутое пространство.
В голосе Флинна не чувствовалось ноток вины и сожаления об их общем прошлом. Ей не оставалось ничего, кроме как отвернуться и скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Она накормила его завтраком, напоила кофе.
— Я не бросаю тебя, — сказал Флинн, доедая ветчину. — Но если выпадает такой выигрыш…
— Конечно. Мы ведь все игроки, — согласилась Серена. — Каждый человек оценивается в то число фишек, которое он купил. И кинул на стол возле рулетки. Играй, Флинн! Вы хорошо спелись с мистером Рэйнором. Люди для вас — фишки!
— Неправда! — осмелился повысить голос Флинн.
— Ты не знаешь, что он сотворил со мной во что он превратил меня…
— Он хотел только добра.
— Добра?! — вскричала Серена. — Он использовал меня как приманку, чтобы заманить моег отца и брата в ловушку. Я не могу смотреть в глаза Кэтрин и ее сыновьям. По моей вине они осиротели. Как я оправдаюсь перед ними? Скажу, что плотская страсть ослепила меня, что я полюбила чудовище… обманщика, негодяя, провокатора?
Флинн резко возразил ей:
— Твой отец и брат виновны во всем. Они хотели загнать Рэйнора в могилу, так же как раньше уничтожили его отца и мать… Ни он, ни ты не знали, что перед вами встанет преграда, когда вы полюбили…
— Замолчи! О какой любви ты болтаешь? Иди отсюда, лакей! Ты уволен.
Остаток кофе из чашки Серена выплеснула прямо в лицо Флинну.
Он утерся платком, который достал из кармана ливреи, и удалился.
Серена проснулась в своей спальне. Ее разбудил голос Флинна. Неужели весь вчерашний день и всю ночь он провел рядом за дверью, охраняя ее тревожный сон? Она не заметила, что вновь уже наступило новое утро. За окном чуть брезжил рассвет. Вместо того, чтобы вызвать звонком горничную, она позвала:
— Флинн! Флинн, ты здесь?
Он чуть-чуть приоткрыл дверь, и его бледное лицо показалось в темной щели.
Он словно стоял на посту как часовой. Он оставался верным ей слугой… товарищем… другом.
— Прости меня, Флинн, — Серена прижалась лицом к его плечу, забыв про все условности, про то, что он мужчина и она уже не девочка, а взрослая леди.
— Тебя не за что прощать.
Как он добр! Каким от него веет теплом.
— Не покидай меня, Флинн. Подожди немного. Я справлюсь, я вновь стану самой собой, но сейчас не оставляй меня одну. Я знаю, что судьба предоставила тебе счастливый шанс… но подумай обо мне…
— Все мои мысли о тебе, — сказал он, как бы убаюкивая ее. Прикосновение его рук было таким нежным. — Куда я от тебя денусь? Я всегда буду с тобой.
Прошла не одна неделя, но Серена ни разу не переступила через порог дома, чтобы хотя бы вдохнуть свежий воздух. Она обрекла себя на добровольное заключение. Большую часть времени она бродила из комнаты в комнату, и каждая мелочь, каждая деталь обстановки давала толчок к воспоминаниям. В ее воображении люди, ушедшие из жизни, говорили, смеялись, общались с нею. Здесь она когда-то была счастлива или испытывала детские обиды. События прошлого постепенно выстраивались в ее памяти в единую цепочку. Чем старше она становилась, тем печальнее были нахлынувшие на нее воспоминания. Радости, которые приходились на ее долю в детстве, с каждым годом случались все реже и реже. Она поняла, какова разница между девочкой и женщиной. Судьба милостива к детям, но равнодушна, а подчас и жестока к взрослым людям.
Она старалась не думать о трагедии в Ривервью, но все равно картина той ужасной ночи возникала вновь и вновь, стоило только ей прикрыть глаза.
Флинн сочувствовал ей, но не мог понять ее до конца. По его мнению, Серена поступила правильно. Она спасала Джулиана. Она сделала правильный выбор, когда ее отец и старший брат угрожали его жизни. Серена в глубине души соглашалась с Флинном, но ее возмущало то, что Рэйнор использовал ее как средство для достижения своих целей.
Ей было глубоко отвратительно даже подумать, какой дьявольски хитроумный план он составил. Он ухаживал за ней, насильно женил на себе, он сделал ее орудием своей давно задуманной мести. Такое простить нельзя.
Конечно, у Джулиана была причина поступить с нею подобным образом. Она не отрицала вину своего отца. В своем бешеном преследовании семьи Джулиана он преступил все границы чести и морали и должен быть наказан за это. Но почему? Почему Джулиан хотел, чтобы именно ее руками совершилось возмездие?
Что заставило его вовлечь Серену в опасную интригу, в игру, где ставкой была жизнь. Какая-то особая ненависть к ней, изощренное, сладострастное коварство?
Серена знала, что никогда не получит ответа на этот вопрос. Она больше не увидится с Джулианом. Такое она приняла решение. Даже если он осмелится появиться на пороге дома Уордов, ему откажут в приеме. Хотя вряд ли он жаждет встречи с нею. Для них обоих свидание стало бы тягостной обязанностью.
Но как бы Серена ни затыкала уши, слухи о Джулиане проникали в дом из перешептывания слуг и от непрошеных визитеров, желающих разделить с нею скорбь о погибших. По Лондону пронеслась сплетня, что лорд Керкланд собирается официально признать его своим племянником. Он и его жена опять стали виться вьюном вокруг Джулиана и устраивают бал по случаю его отплытия в Америку. Подлинное имя Ренни, как и псевдоним Рэйнор, были у всех на устах.
Серену удивил визит леди Амелии Лоуренс… Она была не готова принять столь знатную и нежеланную гостью. Ее внимание привлекла перебранка Флинна с леди Амелией, эхо которой сотрясало весь дом. Флинн убеждал ее, что хозяйка отдыхает и не расположена кого-либо видеть. Напор леди Амелии разбился о каменную скалу— Флинн победил. Серена была благодарна ему. Мир и покой — вот и все, в чем она нуждалась. Но все-таки любопытство одержало верх. Серена выглянула из своей комнаты, и леди Амелия, задрав голову, тотчас же ее заметила.
Пришлось произнести традиционные слова: — Как я благодарна, что вы пришли разделить со мной мое горе.
Серена медленно спустилась по лестнице под удивленным взглядом Флинна и провела посетительницу в гостиную.
Флинн безмолвно подал им шерри. Обе женщины поднесли бокалы ко рту и пригубили напиток в знак мира, заключенного навечно.
— Я строго приказала моему лакею никого не принимать. Так что не вините его за невежливость.
Флинн, удаляясь из гостиной, поперхнулся на ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89