Он толкался возле юридической консультации.
Гришаков насторожился.
- Теперь я понимаю, что ему там понадобилось. И не сомневаюсь, как он ответит на вопросы, связанные с вашим задержанием у ворот его дачи.
Было заметно, что у Гришакова по этому поводу тоже не было сомнений.
- Так что если не хотите говорить, я отправлю вас в камеру, сидите, думайте. Надумаете - проситесь на допрос. А мы попробуем пока сами разобраться что к чему.
Я стал заполнять протокол задержания.
- Да, Валерку не переговоришь, - процедил Гришаков. - Особенно если он первый начнет. Всегда старается другого подставить... Но монетки и валюта его.
- Откуда?
- Не знаю. Он деловой, вертелся везде, с фарцой знался. Хотел крупное дело провернуть, чтобы на всю жизнь хватило. Монетки он долго собирал. На даче тайничок был. А после того, что получилось, засуетился - теперь, говорит, там милиция пасется да родители собираются дачу продавать... Предложил мне, чтобы я вынес. Ну я один раз чуть не напоролся, все, говорю, хватит! А он - я, мол, все разузнал, никакого риска, а две сотни получишь! На мели я сейчас, в долгах кругом...
Стараясь вызвать сочувствие, Гришаков горестно вздохнул.
- Он любит "негров", мальчиков на побегушках.
- А Петренко ему зачем понадобился?
- Морячок-то? Ясно зачем! Вы правильно угадали: Валерка собирался металл за кордон переправлять. А оттуда - валюту, вещи... Готовился: все дружбу водил с иностранцами, что в мединституте учатся. Какие-то каналы уже нащупал. Перевозчик был нужен, он про Федю и вспомнил. Приручал, приручал, а тот - бац и на нож напоролся...
- Как это получилось?
Жора изобразил на лице многозначительность.
- Золото рассказал, что морячок приставал к Машке и чересчур разошелся, а та его... - Он сделал многозначительный жест. - Только не похоже это ни на него, ни на нее. В общем - темная история.
И тут я утвердился в ускользающей вчера мысли, в мозгу как бы раздался щелчок, и события, происшедшие на баркентине "Кейф", сразу предстали в ином свете.
Таганцев поехал задерживать Золотова на работу, а я, оформив постановление о производстве обыска, отправился к нему домой. По дороге заехал в бюро судебно-медицинской экспертизы и десять минут поговорил с Кобульяном.
Дверь открыл Золотов-старший. Узнав о цели нашего прихода, он страшно возмутился и бушевал добрых полчаса, крича, что нет закона, по которому можно измываться над людьми, если у них в доме произошел несчастный случай. Он угрожал самыми ужасными карами, называл фамилии ответственных должностных лиц, предрекал мне скорое увольнение с работы и привлечение к ответственности за злоупотребление властью.
Слушая гневный монолог, я подумал, что звонить от имени Чугунцова вполне мог сам глава семейства Золотовых, все необходимые для этого качества у него имеются.
- Жаловаться вы имеете право куда сочтете нужным, - прервал я его, улучив момент. - Я несу полную ответственность за свои действия. Так же, как и вы за свои. А потому ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.
Мать Золотова, серая невзрачная женщина, испуганно наблюдала за происходящим, но в разговор не вмешивалась: в семье она не имела права голоса.
Валерий Федорович занимал отдельную комнату. На ковре над кроватью висела фехтовальная маска, под ней наперекрест - рапира и шпага. Много фотографий хозяина, в основном портреты, глаза картинно прищурены, обязательно присутствует сигарета. Несколько безвкусных дорогих ваз отражали представление Золотова о прекрасном.
Обыск продолжался несколько часов. За плинтусом обнаружился небольшой тайник. Он был пуст, но я сделал соскобы, и эксперты определят, хранились ли здесь интересующие нас предметы.
В последнюю очередь осматривали письменный стол. Полнейший беспорядок, уйма всяких бумаг, навалом альбомы с фотографиями.
На всех снимках красовался вальяжный и значительный Валерий Федорович в окружении легкомысленного вида девиц или преданных сотоварищей. Разнообразия он, похоже, не признавал.
Внизу, погребенный под ворохом хлама, лежал плоский, завернутый в ватман пакет. Когда я его развернул, с глянцевых листов ударили в глаза розовые груди, колени, ягодицы... Рядом - красная пачка из-под фотобумаги. Посмотрим, что там...
Я бросил пачку обратно. Так вот чем держал Золотой девушек! Веселая вечеринка, "заморское" питье, "финская" банька... Плюс увлечение фотографией и скрытая камера... Вот и готов крючок, безболезненно сорваться с которого жертва не сможет...
ЛИЦО И МАСКА
Два дня я готовился к встрече с Золотовым. Многое из того, что удалось узнать, удивляло, но в основном мои предположения оказались верными.
Первый допрос подозреваемого, сразу после задержания, провел по моему поручению Таганцев. Протокол получился коротким: "не знаю, объяснить не могу, об этом я уже давал показания ранее, возмущен фактом ареста".
Он встретил меня издевательской улыбкой.
- Нехорошо, гражданин Корнилов! Вместе рестораны посещаем, об жизни беседуем, а потом вы меня - хвать и за решетку! Разве это по-человечески?
Держался Золотов развязно, до наглости, видно, решил, что терять нечего и надо играть ва-банк.
- Давайте ближе к делу, - сказал я как можно холоднее.
- Как хотите. Хозяин - барин. Мое дело телячье - знай мычи!
- Тогда для начала скажите: откуда у вас золотые монеты и валюта, как вы хотели их использовать?
- Если бы у меня когда-нибудь были золотые монеты, я бы использовал их очень просто: вставил себе зубы, а потом... - Он мечтательно закатил глаза, - поехал бы с хорошей девочкой в круиз по Дунаю...
- Чьи же ценности изъяты у Гришакова?
- У него и спросите!
- Уже спрашивали.
- И?.. - На лице Золотова отразился живейший интерес.
- Он показал - золото принадлежит вам.
- Какой негодяй! У меня золотого - только фамилия. Так что здесь мы решительно расходимся. Я говорю одно, он - другое. Плюс на минус, в результате - ноль. Есть еще вопросы?
- Конечно. Меня интересуют обстоятельства убийства Петренко.
- Господи, да сколько можно говорить об одном и том же? Мне уже надоело повторяться!
- Есть одна вещь, о которой вы не знаете. Петренко убит мощным ударом, Вершикова такого нанести не могла.
- А я мог?
- Вначале казалось, что нет. Но определенный навык и владение фехтовальной техникой вполне способны заменить огромную физическую силу.
У Золотова чуть дернулась щека - и только.
- По-моему, вы пьете вино из моего бара. Да еще нахваливаете.
- То есть?
- Принимаете догадки за факты. Помните вашу метафору?
- Вершикову я уже допросил. Она признала, что оговорила себя по вашему указанию...
- Интересно! Тогда, может, она сказала и кто убийца?
Этого Вершикова не сказала. Может, боялась "адмиральского внука", может, действительно не видела, как все произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Гришаков насторожился.
- Теперь я понимаю, что ему там понадобилось. И не сомневаюсь, как он ответит на вопросы, связанные с вашим задержанием у ворот его дачи.
Было заметно, что у Гришакова по этому поводу тоже не было сомнений.
- Так что если не хотите говорить, я отправлю вас в камеру, сидите, думайте. Надумаете - проситесь на допрос. А мы попробуем пока сами разобраться что к чему.
Я стал заполнять протокол задержания.
- Да, Валерку не переговоришь, - процедил Гришаков. - Особенно если он первый начнет. Всегда старается другого подставить... Но монетки и валюта его.
- Откуда?
- Не знаю. Он деловой, вертелся везде, с фарцой знался. Хотел крупное дело провернуть, чтобы на всю жизнь хватило. Монетки он долго собирал. На даче тайничок был. А после того, что получилось, засуетился - теперь, говорит, там милиция пасется да родители собираются дачу продавать... Предложил мне, чтобы я вынес. Ну я один раз чуть не напоролся, все, говорю, хватит! А он - я, мол, все разузнал, никакого риска, а две сотни получишь! На мели я сейчас, в долгах кругом...
Стараясь вызвать сочувствие, Гришаков горестно вздохнул.
- Он любит "негров", мальчиков на побегушках.
- А Петренко ему зачем понадобился?
- Морячок-то? Ясно зачем! Вы правильно угадали: Валерка собирался металл за кордон переправлять. А оттуда - валюту, вещи... Готовился: все дружбу водил с иностранцами, что в мединституте учатся. Какие-то каналы уже нащупал. Перевозчик был нужен, он про Федю и вспомнил. Приручал, приручал, а тот - бац и на нож напоролся...
- Как это получилось?
Жора изобразил на лице многозначительность.
- Золото рассказал, что морячок приставал к Машке и чересчур разошелся, а та его... - Он сделал многозначительный жест. - Только не похоже это ни на него, ни на нее. В общем - темная история.
И тут я утвердился в ускользающей вчера мысли, в мозгу как бы раздался щелчок, и события, происшедшие на баркентине "Кейф", сразу предстали в ином свете.
Таганцев поехал задерживать Золотова на работу, а я, оформив постановление о производстве обыска, отправился к нему домой. По дороге заехал в бюро судебно-медицинской экспертизы и десять минут поговорил с Кобульяном.
Дверь открыл Золотов-старший. Узнав о цели нашего прихода, он страшно возмутился и бушевал добрых полчаса, крича, что нет закона, по которому можно измываться над людьми, если у них в доме произошел несчастный случай. Он угрожал самыми ужасными карами, называл фамилии ответственных должностных лиц, предрекал мне скорое увольнение с работы и привлечение к ответственности за злоупотребление властью.
Слушая гневный монолог, я подумал, что звонить от имени Чугунцова вполне мог сам глава семейства Золотовых, все необходимые для этого качества у него имеются.
- Жаловаться вы имеете право куда сочтете нужным, - прервал я его, улучив момент. - Я несу полную ответственность за свои действия. Так же, как и вы за свои. А потому ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.
Мать Золотова, серая невзрачная женщина, испуганно наблюдала за происходящим, но в разговор не вмешивалась: в семье она не имела права голоса.
Валерий Федорович занимал отдельную комнату. На ковре над кроватью висела фехтовальная маска, под ней наперекрест - рапира и шпага. Много фотографий хозяина, в основном портреты, глаза картинно прищурены, обязательно присутствует сигарета. Несколько безвкусных дорогих ваз отражали представление Золотова о прекрасном.
Обыск продолжался несколько часов. За плинтусом обнаружился небольшой тайник. Он был пуст, но я сделал соскобы, и эксперты определят, хранились ли здесь интересующие нас предметы.
В последнюю очередь осматривали письменный стол. Полнейший беспорядок, уйма всяких бумаг, навалом альбомы с фотографиями.
На всех снимках красовался вальяжный и значительный Валерий Федорович в окружении легкомысленного вида девиц или преданных сотоварищей. Разнообразия он, похоже, не признавал.
Внизу, погребенный под ворохом хлама, лежал плоский, завернутый в ватман пакет. Когда я его развернул, с глянцевых листов ударили в глаза розовые груди, колени, ягодицы... Рядом - красная пачка из-под фотобумаги. Посмотрим, что там...
Я бросил пачку обратно. Так вот чем держал Золотой девушек! Веселая вечеринка, "заморское" питье, "финская" банька... Плюс увлечение фотографией и скрытая камера... Вот и готов крючок, безболезненно сорваться с которого жертва не сможет...
ЛИЦО И МАСКА
Два дня я готовился к встрече с Золотовым. Многое из того, что удалось узнать, удивляло, но в основном мои предположения оказались верными.
Первый допрос подозреваемого, сразу после задержания, провел по моему поручению Таганцев. Протокол получился коротким: "не знаю, объяснить не могу, об этом я уже давал показания ранее, возмущен фактом ареста".
Он встретил меня издевательской улыбкой.
- Нехорошо, гражданин Корнилов! Вместе рестораны посещаем, об жизни беседуем, а потом вы меня - хвать и за решетку! Разве это по-человечески?
Держался Золотов развязно, до наглости, видно, решил, что терять нечего и надо играть ва-банк.
- Давайте ближе к делу, - сказал я как можно холоднее.
- Как хотите. Хозяин - барин. Мое дело телячье - знай мычи!
- Тогда для начала скажите: откуда у вас золотые монеты и валюта, как вы хотели их использовать?
- Если бы у меня когда-нибудь были золотые монеты, я бы использовал их очень просто: вставил себе зубы, а потом... - Он мечтательно закатил глаза, - поехал бы с хорошей девочкой в круиз по Дунаю...
- Чьи же ценности изъяты у Гришакова?
- У него и спросите!
- Уже спрашивали.
- И?.. - На лице Золотова отразился живейший интерес.
- Он показал - золото принадлежит вам.
- Какой негодяй! У меня золотого - только фамилия. Так что здесь мы решительно расходимся. Я говорю одно, он - другое. Плюс на минус, в результате - ноль. Есть еще вопросы?
- Конечно. Меня интересуют обстоятельства убийства Петренко.
- Господи, да сколько можно говорить об одном и том же? Мне уже надоело повторяться!
- Есть одна вещь, о которой вы не знаете. Петренко убит мощным ударом, Вершикова такого нанести не могла.
- А я мог?
- Вначале казалось, что нет. Но определенный навык и владение фехтовальной техникой вполне способны заменить огромную физическую силу.
У Золотова чуть дернулась щека - и только.
- По-моему, вы пьете вино из моего бара. Да еще нахваливаете.
- То есть?
- Принимаете догадки за факты. Помните вашу метафору?
- Вершикову я уже допросил. Она признала, что оговорила себя по вашему указанию...
- Интересно! Тогда, может, она сказала и кто убийца?
Этого Вершикова не сказала. Может, боялась "адмиральского внука", может, действительно не видела, как все произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18