– Ты где это спер?
Альвареза, даже не удостоив взглядом белую пантеру, все также всматривался вдаль, явно гордясь произведенным на всех впечатлением.
– Классная одежда, да? – переполнявшая его гордость заставила тело орангутанга наклониться еще чуть-чуть вперед, так что теперь обезьяна была похожа на оленя, который заметил в зарослях деревьев опасность.
– В общем-то да, – не мог не согласиться Мил. – И форма и цвет подходящий. Но…
– Без каких-либо «но», мой белый товарищ. – Альвареза скосил один глаз на Мила и оттопырил губу, показывая, что мнение альбиносов по поводу майки он игнорирует. – А костюмчик я у странников, которые в город Пришельцев мотались, отобрал. Не хотели отдавать, сволочи, но я убедил. Уж больно она мне к морде. А ты что, не согласен?
Второй глаз также сфокусировался на Миле. Тот немного подумал и решил, что не стоит обижать обезьян, которые стремятся к совершенству и цивилизации.
– Гм. – Конечно, все вышесказанное просто здорово, но Мил решил открыть Альварезе все, что он думал по этому поводу. – Ты смешон.
Странно, но орангутанг даже не обиделся. Его природная уверенность в своей неотразимой красоте, подкрепленная наличием прекрасного цвета майки, давала ему полное право думать, что все остальные жители ничего не понимают в искусстве.
– Да ты посмотри. – Он развернулся к Милу и остальным жителям широкой грудью, распрямил ее, насколько хватало костного строения, и уткнул крючкообразный, обросший палец точно в центр этой самой развернутой груди. – Это же наверняка мой дальний родственник нарисован. И мои ребята тоже с этим согласились.
Мил вспомнил тот непонятный шум с утра, когда банда Альварезы выдвигалась на боевые позиции. Теперь он понял, что слышал именно удары и порыкивания несогласных с тонким вкусом вожака. И, как казалось Милу, судя по многочисленности ударов и смешков, Альвареза в своей стае был единственным ценителем доброго и вечного.
Конечно, Мил мог бы еще добавить, что нарисованное на майке никак не может быть ни дальним, ни тем более близким родственником орангутанга. Какой-то популярненький певчишка с кудрявой шевелюрой и симпатичной физиономией. Мог бы сказать, но не стал. Альвареза после этого может еще более возгордиться, и тогда совсем отобьется от рук. Да и от лап тоже.
– Ладно. – Мил поспешил замять вопрос о культуре и красоте, который мог разрастись в обширную дискуссию. – Носи и радуйся.
Жители, почувствовав, что небольшой антракт закончен, приблизились к камню.
Мил, предварительно столкнув вниз Альварезу, устроился так, чтобы видеть всех разом.
– Докладывайте.
Собственно, докладывать нечего и не о чем. Не зря они несколько месяцев тренировались под его чутким руководством. Каждый из членов стаи знает, что делать и как делать. Все остальное – пустые формальности, которые просто необходимо соблюдать для поддержания порядка.
Квар, старина Квар, как всегда, немногословен. Немного не в себе. Все еще переживает из-за дочери? Или волнуется? А может быть, ни то ни другое. В последнее время он изменился. И старается почаще быть рядом с ним, с Милом. Родная кровь? Все-таки странно. Славный старик.
Мутант Мистер еще более красноречив. Кивок головы – и весь доклад. Но зато эти существа… Да, существа. Не подведут. Откуда в них столько злости против Проклятых? Словно и не из одной стаи. Кто их разберет. Борьба противоположностей и мировоззрений. Как это называется по-научному? Гражданская война. И все уверены, что только они правы. Но, так или иначе, Мистер не подведет. Слишком хорошо он, Мил, его знает. А ведь в душе весельчак. Но замкнут.
Кто там дальше?
Бобо. Вот уж кого можно послушать. Такое впечатление, что за те несколько дней, когда ему поручили следить за единственным имеющимся в наличии оружием, медведь окончил артиллерийское училище. Где только набрался? Но как преподносит!.. Боевое оружие установлено в соответствии со сферой радиуса действия… Расчетная отдача учтена по длине окопов, предназначенных к возможной эвакуации пулемета… Боевые расчеты построены, чехлы сняты… Молоток Бобо. Другой бы на его месте возмутился – на хрена мне железяка в подчинении. Он – нет.
А вот других перебивать нехорошо. За это можно и по морде. Но Альварезе разве кто указ? Наверняка готовил свою речь всю ночь. Чешет как по писаному. Вот только генералиссимусом совсем не обязательно его, Мила, называть. Мог бы просто генералом, как договорились. Но в армии всегда уважали тех, кто прибавлял шпалы на погоны.
Вроде все. Все доложились и отметились. Остался только Ночной Родж. Но он сейчас в положенном месте. И появится, как было договорено, не раньше намеченного времени.
– Хорошо. – Мил покачал головой, показывая, что все сказанное жителями он принял к сведению. – Через несколько минут звезда, дающая планете тепло и свет, взойдет. И будет лучше, если вы в это время будете рядом со своими стаями. Вы все знаете, что делать и как. Удачи всем.
Мил проследил глазами, как силуэты вожаков растворяются в белом утреннем воздухе. Потом встал и сам направился к месту, где располагалась огневая точка.
Когда за спиной первые лучи звезды, дающей планете тепло и свет, прорвались сквозь пелену воздуха, туман, этот трусливый приспешник ночи, позорно бежал, теряя по пути клочья разорванной ваты. И в ту же самую секунду, когда звезда, дающая планете тепло и свет, озарила своим пока слабым сиянием джунгли. Мил увидел перед собой вражескую армию.
Это произошло слишком быстро. Темная полоса, слившаяся с такой же темной полосой джунглей на той стороне пустоши, в один миг преобразилась, налилась оттенками серого и дико завизжала.
Они увидели их. И по тому, насколько стройны были их ряды, Мил понял: они ждали. Эти существа, эти жители и Проклятые, объединенные какой-то одной целью, так же как и его маленькое войско, готовились к встрече. Мил давно уже умел различать все интонации криков жителей. И он мог поклясться собственным хвостом, что не уловил ни малейшего оттенка робости или страха в этом крике. И чувство, похожее на человеческое волнение, неприятно коснулось сердца.
Именно в этот момент, момент осознания того, что существа, которые стоят с той стороны пустоши, готовы сражаться не на жизнь, а на смерть, Мил понял, будет много крови.
Будет много крови. Невинной крови. Ибо нет на свете виновной крови. Нет, и все тут.
Черный пепел впитает в себя красную массу, пропуская через себя, словно через сито, чьи-то жизни. И может быть, эта кровь даст наконец начало новой жизни. Может быть, орошенная кровью черная пустошь сдастся.
Стоящие за спиной Мила пещерные медведи не выдержали и заревели, широко распахивая клыкастые пасти. Они, привыкшие, что джунгли никогда не повышали на них голос, были рассержены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104