Калли схватила Аллена под руку, и они вдвоем пошли прочь.
Талис долго стоял, не двигаясь, как будто прирос к месту, и смотрел им вслед. Его всецело охватил гнев. «Да как она смеет?» — думал он. Как она смеет обращаться так с ним? В особенности после всего того, что он вынес. Ради чего? Ради того, чтобы они могли быть вдвоем! Он беспрекословно выполнял все, что ему приказала леди Алида. Он заставил себя выносить крайне надоедливое общество пустоголовых, вечно хихикающих девиц, которые постоянно мешали ему заниматься и упражняться, а только и знали что требовать, чтобы он им в чем-то помог. Одна из них умудрилась даже ляпнуть: «Ах! Иглы с пяльцами такие тяжелые!» — а потом округлила глаза и бросила на Талиса такой взгляд, которым, конечно, лелеяла надежду его соблазнить. Он это увидел совершенно ясно.
Единственное, чего Талису по-настоящему хотелось — это несколько дней побыть вдвоем с Калли. Несколько дней, когда он не должен быть таким чертовски утомительно вежливым все время и думать о каждом слове, которое он произносит (ибо в благородном доме Джона Хедли было принято придерживаться самых строгих правил на этот счет). С Калли он мог молчать, когда ему этого хотелось, или, если хотелось этого, болтать несколько часов напролет. А лучше всего, конечно же, было то, что для нее не надо было что-то делать, что-то ей все время приносить, носить ей какие-то вещи, куда-то ради нее бегать и делать еще чертову прорву идиотских никому не нужных вещей, которых вечно добивались от него те разодетые павлинихи.
Теперь, думал он, кажется, придется ослушаться приказания лорда Джона и оставить ее здесь в одиночестве. Если вокруг нее вертятся мужчины, потому что… ну, просто потому, что она, по имению Джона, самое прекрасное существо на земле, то это не его проблема. Рядом с ней сейчас был этот тощий бледнолицый парень, у которого и плеч-то никаких нет. Вот пусть он о ней и позаботится.
Но стоило только Талису это подумать, как он тут же направился туда же, куда пошли и они.
— Ах, Аллен, как это, правда, мило, — говорила Калли, откидывая голову и смеясь. Ее распущенные волосы запутались у нее на поясе.
— Позволь, я тебе помогу их отцепить — отвечал Аллен, распутывая ее роскошные волосы и в то же время проводя но ним жадными движениями.
Но Талис ему не позволил докончить. Он кинулся ему наперерез, взмахнув своим кинжалом с таким видом, как будто намеревается отсечь Аллену руку за то, что тот посмел даже коснуться волос Калли.
Но Калли знала о его чувствах.
— Тронешь мои волосы — пожалеешь, — процедила она с холодным видом.
— А почему ты их ничем не покрыла? Почему ты не надела никакой шапочки?
Калли довольно улыбнулась:
— Ты что же, не хочешь, чтобы другие мужчины видели, какие у меня волосы?
Он резко выпрямился.
— Просто они за все цепляются, так что тебе же самой неудобно. И вообще удивительно, как это в них еще птицы не начали вить гнезда. — Самому Талису шутка показалась очень остроумной, но, судя по выражению на покрасневшем лице Калли, она была другого мнения.
— Аллену мои волосы нравятся, — зло и раздраженно бросила она Талису. — Да и вообще они нравятся всем мужчинам. И даже очень.
— Да я же не сказал, что они мне не нравятся, — пробормотал он, моргнув в недоумении. Что это с ней сегодня? Он же всю жизнь ее поддразнивал. Она отвечала тем же, но без всякого раздражения. Почему сегодня вдруг все изменилось?
— Пошел прочь! — приказала она. — Ты что, все еще никак не можешь понять, что я не хочу, чтобы ты торчал тут? Иди найди себе другую женщину и бегай за ней.
Смотря ей вслед, Талис чувствовал, как в нем закипает гнев. Он же все на свете сделал, чтобы быть с ней. Она была для него смыслом самого существования. А теперь, кажется, все, что ей надо — это женоподобный изнеженный мерзавец Аллен Фробишер.
Он решительно направился за ними следом, а когда они остановились около лавочки, в которой торговали сладкими пирогами, он встал рядом, опершись о подпорку навеса, и принялся равнодушно смотреть в сторону, как будто оказался тут случайно и не намерен никуда уходить.
— Да, пожалуй, Аллен, — произнесла Калли так громко, что ее можно было услышать и в миле отсюда. — Я бы с удовольствием съела яблочного пирога. Я их люблю больше всего на свете. Спасибо. Ты так добр и предупредителен, и ты умеешь быть так внимателен с женщинами.
Аллен покраснел от ее похвалы. Он достал и протянул торговцу крупную монету, чтобы расплатиться за два яблочных пирога. Но Талис остановил его.
— Ей больше нравятся персиковые пироги. На самом деле она яблочные пироги терпеть не может, только если они приготовлены с корицей, а я по запаху чувствую, что в этих корицы нет. Если тебе в самом деле хочется сделать ей приятное, купи ей персиковый или абрикосовый пирог. А со смородиновой начинкой покупать не надо, потому что у нее косточки начнут застревать в зубах. К тому же, она ужасно неаккуратно ест, так что испачкает смородиной все цлатье. Поэтому думаю лучше всего будет купить все-таки персиковый.
— Я… я… — пробормотал ошарашенный Аллен. Калли бросила уничтожающий взгляд на Талиса, но он на нее не смотрел.
— Я передумала, — заявила она. — Я вообще не желаю никаких пирогов. Пошли, Аллен, там, кажется, выступают акробаты. Пошли посмотрим?
Аллен не очень уверенно предложил:
— А вот здесь сейчас будут травить медведя. Может быть, ты хочешь посмотреть, как травят медведей собаками? Это очень азартный спорт.
— Нет, это ей не понравится, — уверенно сказал Талис, без труда глядя через голову Аллена, потому что тот был более чем на четыре дюйма ниже его.
— Нет, это мне очень понравится! — процедила Калли сквозь стиснутые зубы. — Я, знаешь ли, очень и очень изменилась за последние месяцы. Много времени прошло с тех пор, когда мы виделись с тобой в последний раз, — сказала Калли Талису, произнеся слово «с тобой» так, как будто имела в виду нечто подобное цветам из Ядовитого Сэда.
— А, так вот почему ты такая? — воскликнул Талис. — Это потому что я не приходил к тебе в гости? Но я в последнее время жутко занят. Ты же понимаешь — я обязан ухаживать за десятком дам и помогать им со всякими их вышиваниями и всем прочим. Это занимает ужасно много времени! Надеюсь, ты меня простишь, ведь я же не виноват.
— Ты мне не принадлежишь, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал от гнева. И я тебе тоже не принадлежу. Делай, пожалуйста, что хочешь. А в настоящий момент больше всего мне хотелось бы, чтобы ты оставил нас в покое. Я предпочитаю побыть с таким мужчиной, который понимает, что я — женщина. — С этими словами она крепко прижала руку Аллена к своему боку и подняла на него глаза с таким выражением на лице, которое, как она надеялась, было полно любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Талис долго стоял, не двигаясь, как будто прирос к месту, и смотрел им вслед. Его всецело охватил гнев. «Да как она смеет?» — думал он. Как она смеет обращаться так с ним? В особенности после всего того, что он вынес. Ради чего? Ради того, чтобы они могли быть вдвоем! Он беспрекословно выполнял все, что ему приказала леди Алида. Он заставил себя выносить крайне надоедливое общество пустоголовых, вечно хихикающих девиц, которые постоянно мешали ему заниматься и упражняться, а только и знали что требовать, чтобы он им в чем-то помог. Одна из них умудрилась даже ляпнуть: «Ах! Иглы с пяльцами такие тяжелые!» — а потом округлила глаза и бросила на Талиса такой взгляд, которым, конечно, лелеяла надежду его соблазнить. Он это увидел совершенно ясно.
Единственное, чего Талису по-настоящему хотелось — это несколько дней побыть вдвоем с Калли. Несколько дней, когда он не должен быть таким чертовски утомительно вежливым все время и думать о каждом слове, которое он произносит (ибо в благородном доме Джона Хедли было принято придерживаться самых строгих правил на этот счет). С Калли он мог молчать, когда ему этого хотелось, или, если хотелось этого, болтать несколько часов напролет. А лучше всего, конечно же, было то, что для нее не надо было что-то делать, что-то ей все время приносить, носить ей какие-то вещи, куда-то ради нее бегать и делать еще чертову прорву идиотских никому не нужных вещей, которых вечно добивались от него те разодетые павлинихи.
Теперь, думал он, кажется, придется ослушаться приказания лорда Джона и оставить ее здесь в одиночестве. Если вокруг нее вертятся мужчины, потому что… ну, просто потому, что она, по имению Джона, самое прекрасное существо на земле, то это не его проблема. Рядом с ней сейчас был этот тощий бледнолицый парень, у которого и плеч-то никаких нет. Вот пусть он о ней и позаботится.
Но стоило только Талису это подумать, как он тут же направился туда же, куда пошли и они.
— Ах, Аллен, как это, правда, мило, — говорила Калли, откидывая голову и смеясь. Ее распущенные волосы запутались у нее на поясе.
— Позволь, я тебе помогу их отцепить — отвечал Аллен, распутывая ее роскошные волосы и в то же время проводя но ним жадными движениями.
Но Талис ему не позволил докончить. Он кинулся ему наперерез, взмахнув своим кинжалом с таким видом, как будто намеревается отсечь Аллену руку за то, что тот посмел даже коснуться волос Калли.
Но Калли знала о его чувствах.
— Тронешь мои волосы — пожалеешь, — процедила она с холодным видом.
— А почему ты их ничем не покрыла? Почему ты не надела никакой шапочки?
Калли довольно улыбнулась:
— Ты что же, не хочешь, чтобы другие мужчины видели, какие у меня волосы?
Он резко выпрямился.
— Просто они за все цепляются, так что тебе же самой неудобно. И вообще удивительно, как это в них еще птицы не начали вить гнезда. — Самому Талису шутка показалась очень остроумной, но, судя по выражению на покрасневшем лице Калли, она была другого мнения.
— Аллену мои волосы нравятся, — зло и раздраженно бросила она Талису. — Да и вообще они нравятся всем мужчинам. И даже очень.
— Да я же не сказал, что они мне не нравятся, — пробормотал он, моргнув в недоумении. Что это с ней сегодня? Он же всю жизнь ее поддразнивал. Она отвечала тем же, но без всякого раздражения. Почему сегодня вдруг все изменилось?
— Пошел прочь! — приказала она. — Ты что, все еще никак не можешь понять, что я не хочу, чтобы ты торчал тут? Иди найди себе другую женщину и бегай за ней.
Смотря ей вслед, Талис чувствовал, как в нем закипает гнев. Он же все на свете сделал, чтобы быть с ней. Она была для него смыслом самого существования. А теперь, кажется, все, что ей надо — это женоподобный изнеженный мерзавец Аллен Фробишер.
Он решительно направился за ними следом, а когда они остановились около лавочки, в которой торговали сладкими пирогами, он встал рядом, опершись о подпорку навеса, и принялся равнодушно смотреть в сторону, как будто оказался тут случайно и не намерен никуда уходить.
— Да, пожалуй, Аллен, — произнесла Калли так громко, что ее можно было услышать и в миле отсюда. — Я бы с удовольствием съела яблочного пирога. Я их люблю больше всего на свете. Спасибо. Ты так добр и предупредителен, и ты умеешь быть так внимателен с женщинами.
Аллен покраснел от ее похвалы. Он достал и протянул торговцу крупную монету, чтобы расплатиться за два яблочных пирога. Но Талис остановил его.
— Ей больше нравятся персиковые пироги. На самом деле она яблочные пироги терпеть не может, только если они приготовлены с корицей, а я по запаху чувствую, что в этих корицы нет. Если тебе в самом деле хочется сделать ей приятное, купи ей персиковый или абрикосовый пирог. А со смородиновой начинкой покупать не надо, потому что у нее косточки начнут застревать в зубах. К тому же, она ужасно неаккуратно ест, так что испачкает смородиной все цлатье. Поэтому думаю лучше всего будет купить все-таки персиковый.
— Я… я… — пробормотал ошарашенный Аллен. Калли бросила уничтожающий взгляд на Талиса, но он на нее не смотрел.
— Я передумала, — заявила она. — Я вообще не желаю никаких пирогов. Пошли, Аллен, там, кажется, выступают акробаты. Пошли посмотрим?
Аллен не очень уверенно предложил:
— А вот здесь сейчас будут травить медведя. Может быть, ты хочешь посмотреть, как травят медведей собаками? Это очень азартный спорт.
— Нет, это ей не понравится, — уверенно сказал Талис, без труда глядя через голову Аллена, потому что тот был более чем на четыре дюйма ниже его.
— Нет, это мне очень понравится! — процедила Калли сквозь стиснутые зубы. — Я, знаешь ли, очень и очень изменилась за последние месяцы. Много времени прошло с тех пор, когда мы виделись с тобой в последний раз, — сказала Калли Талису, произнеся слово «с тобой» так, как будто имела в виду нечто подобное цветам из Ядовитого Сэда.
— А, так вот почему ты такая? — воскликнул Талис. — Это потому что я не приходил к тебе в гости? Но я в последнее время жутко занят. Ты же понимаешь — я обязан ухаживать за десятком дам и помогать им со всякими их вышиваниями и всем прочим. Это занимает ужасно много времени! Надеюсь, ты меня простишь, ведь я же не виноват.
— Ты мне не принадлежишь, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал от гнева. И я тебе тоже не принадлежу. Делай, пожалуйста, что хочешь. А в настоящий момент больше всего мне хотелось бы, чтобы ты оставил нас в покое. Я предпочитаю побыть с таким мужчиной, который понимает, что я — женщина. — С этими словами она крепко прижала руку Аллена к своему боку и подняла на него глаза с таким выражением на лице, которое, как она надеялась, было полно любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129