ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

«Бытовиков» меньше не стало; все так же рубят топорами изменивших жен и нагрубивших собутыльников по всей матушке-России.
Крадут же у хозяев приватизированной экономики ничуть не меньше, чем у былого застойного государства. Конечно, у хозяина красть опасней – он может обойтись и без милиции, своими силами, но… кто не рискует, тот не пьет…
Потому-то и переполнены сверх всякой нормы ИВС (КПЗ), СИЗО (тюрьмы), ИТК (зоны, лагеря) всех режимов. Меньше стало лишь бомжей, которые в былые годы сидели все поголовно, хоть и в разное время. Да они и сами садились – отдохнуть от голодной и холодной жизни. Теперь бомжи если и сидят, то лишь за преступление, так сказать, в чистом виде: кража, грабеж, мошенничество, убийство и т.д. и т.п.
В тюрьме и зоне все заключенные делятся по «мастям» (об этом мы расскажем в одной из последующих глав). Но если обходиться без «мастей», то теоретически можно было бы разделить зековский народ на три основных типа:
1) кто «стремился» в тюрьму (вольно или невольно);
2) кто сел по «обстоятельствам»;
3) невинно осужденные.
В качестве иллюстрации в следующей дополнительной главе мы расскажем о нескольких реальных лицах, отбывавших в разное время разные сроки наказания. А после этого вновь перейдем к подробному описанию путешествия – из кабинета следователя прокуратуры к вратам «шлюза» зоны.
Побеги
Бутырские хроники
В 1996 году в день выборов президента России из застенков московской Бутырки исчезла молодая девушка, которая до этого смиренно ожидала суда. Знаменитый следственный изолятор № 2, имеющий 225-летнюю историю и особый статус (тюрьма охраняется еще и как памятник архитектуры № 531), знает лишь четыре случая побега и одну попытку.
Первые два имели место еще в разгар монархии. Третий задокументировали в декабре 1992 года. Тогда из Бутырки, через крышу тюремного двора удачно скрылись двое зеков, уже приговоренных к сроку. Покинув прогулочную площадку, они незаметно достигли контрольно-пропускного пункта мебельной фабрики, которая примыкала к тюрьме, и так же незаметно миновали контролеров. Администрация Бутырки была настолько шокирована этой выходкой, что подняла на ноги все оперативно-розыскные структуры Москвы. Спустя несколько дней один из беглецов уже ехал в «воронке» обратно в тюрьму. Чуть дольше гулял его напарник. 17 апреля 1994 года СИЗО № 2 вновь был поднят по тревоге. В шесть утра двое головорезов, получивших длительные сроки за разбой, ухитрились спрятаться в хозяйственном дворе, среди стройматериалов. Обнаружив недостачу в рядах узников, охрана бросилась обыскивать обширные владения Бутырки. В 7. 15 утра зеков вытащили с хоздвора и определили в карцер.
И, наконец, четвертый побег, один из самых удачных и самых удивительных. При нынешнем обилии контрольных средств, телекамер и прочих электронных наворотов покинуть тюрьму обычным путем, то есть через коридоры, «предбанники», а тем более ворота, почти невозможно. После январских событий 1994 года, когда охрану питерских «Крестов» подло обманул убийца Данилин, подобным аферам должен был прийти конец. Но так и не пришел. Из женского корпуса (краткая справка: из восьми тысяч обитателей Бутырки каждый десятый – женщина) под конвоем вышла двадцатишестилетняя Светлана Сорокина, имевшая небогатую уголовную биографию, но яркую внешность, которая, видимо, и сыграла главную роль.
Света родилась в Таллинне, а когда ей исполнилось пятнадцать, в семье случился конфликт с отцом. Корни скандала покрыты тайной, но он стал судьбоносным в жизни Светланы. После долгих странствий по веселому и хлебосольному Кавказу, она на шесть лет осела в Саратове, где заочно окончила четыре курса юридического института. Недолго трудилась судебным секретарем. Затем Сорокина вновь пустилась в кочевую жизнь. Москва, на которую возлагались большие надежды, встретила ее враждебно, и здесь утомительные перемещения по городам и весям завершились. Светлану арестовали за грабеж и ношение огнестрельного оружия. Сценарий промысла был до обидного убог. Вместе со своим приятелем девушка трудилась возле обменного пункта валюты, «кидая» клиентов направо и налево. Вычислив простака, решившего обменять банкноту с портретом американского президента (обычно Франклина), она уговаривала совершить обмен вне пункта по более завышенному курсу. Приняв у клиента купюру, Сорокина начинала в уме что-то умножать, отнимать, делить, шевеля губами. Эту глубокомысленную операцию прерывал напарник, выныривающий из-за угла: «Атас, менты!» Лоху совали однодолларовую банкноту и скрывались. Пока жертва крутила «one dollar» с двумя дорисованными нулями, мошенники быстро терялись в толпе.
Но в один прекрасный день случилась осечка. В этот день и именно в этом пункте решил сдать «сотку» сотрудник милиции. Оценив его характерную наружность, которая пробивалась даже из-под штатского одеяния, Светлана отошла в сторону. Пересчитав рубли, мент удалился. К окошку подошла худенькая женщина и молча уставилась на табличку с курсом валют. После минутного колебания она согласилась продать сто долларов первой встречной девице. Однако в последний момент женщину что-то насторожило, и она попыталась забрать деньги. После секундной возни женщина завопила. Милиционер, решивший, на беду Сорокиной, вторично пересчитать деньги, но уже за углом, вернулся на крик. Партнер Светланы, спешивший на выручку и увидевший крепкого, не по-летнему одетого субъекта, притормозил и, не мешкая, ринулся прочь.
При обыске у Сорокиной изъяли пистолет Макарова, который вызвал у арестованной бурю эмоций. «Меня подставили, ствол подбросили», – изрекла она заученную фразу в этом же кабинете и отправилась в СИЗО № 2. Следствие тянулось пятнадцать месяцев. За последние полгода Сорокина близко сошлась со своей соседкой по «каменному мешку». Валентина Воронцова проходила по делу о мошенничестве. Под бутырской стражей она уже отсидела срок, назначенный судом, и на днях должна была покинуть тюрьму. Этим фактом и воспользовалась ее здешняя подруга Сорокина. Начались чудеса, вполне пригодные для сценария кассового боевика. Светлана настолько очаровала соседку, что та подробно вывалила ей мельчайшие подробности своего уголовного дела и прочитала полный курс своей автобиографии. О том, что двигало Воронцовой, которая одной ногой уже стояла за тюремными воротами, можно лишь гадать. Возможно, ей посулили деньги, а возможно, сыграло роль тривиальное сочувствие. Богатая на жесты и мимику лица Сорокина могла без труда выдавить слезу и обставить дело так, что Воронцова первой бы заговорила об обмане. Версиями сыт не будешь.
Камера № 314, рассчитанная на 25 «посадочных» мест, была набита до отказа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170