ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Рельсы уходили куда-то вниз, к воздушным шлюзам в корпусе корабля, через которые орудия можно было выпустить прямо в пространство.
— Кто же их создал? — спросила Хоури.
— Достоверно мне не известно. Возможно, Конджойнеры в одной из своих инкарнаций. Все, что мы знаем, это то, как их обнаружили — спрятанными на астероиде, который вращался вокруг карлика, настолько отдаленного, что, кроме номера в каталоге, о нем никто ничего не знал.
— Ты тоже там была?
— Нет. Это случилось задолго до меня. Я лишь унаследовала их от последнего хранителя, а он — от своего предшественника. С тех пор я их изучаю. Мне удалось обнаружить подход к контрольным системам тридцати одного орудия, и я поняла — очень приближенно — около восьмидесяти процентов кодов, необходимых для их активации. Однако в действии я проверила всего семнадцать орудий. Из них только два — в условиях, которые можно назвать боевыми.
— Ты хочешь сказать, что и в самом деле воспользовалась им в бою?
— Ну, ведь я уже кое-что знала про них. Не надо, подумала Вольева, перегружать Хоури былыми преступлениями. Во всяком случае — сейчас. Через какое-то время Хоури будет знать эти орудия так же хорошо, как и она сама, а может, и лучше, более интимно, что ли, поскольку будет познавать их с помощью вживленных в нее нейронных датчиков.
— И что же получилось?
— Некоторые из них могут разорвать на части целые планеты. Другие… Не хочу даже гадать. Я бы не удивилась, узнав, что они могут доставить неприятности даже звездам. Те, кто захотел бы ими воспользоваться… — Она оборвала фразу.
— А против кого ты направила свои орудия?
— Против врагов, конечно.
Хоури глядела на Вольеву несколько бесконечно долгих безмолвных секунд.
— Не знаю, то ли ужасаться тому, что такие вещи существуют на свете, то ли испытывать облегчение от того, что на спуске лежат наши пальцы, а не…
— Разумеется, — сказала Вольева. — Так лучше.
Описав несколько кругов, Силвест и Паскаль вернулись к шпилю. Крылатый амарантянин выглядел точно так же, как и раньше, но сейчас им показалось, что он взирает на Город с императорским безразличием. Было очень соблазнительно предположить, что новый бог и в самом деле овладел Городом. А что еще могло подвигнуть горожан на сооружение подобного монумента, как не страх перед божеством? Однако сопроводительный текст на шпиле было безумно трудно перевести.
— Здесь есть упоминание о Творце Птиц, — сказал Силвест. — Значит, есть шанс, что шпиль имеет отношение к мифу о Сожженных Крыльях, если даже крылатый бог и не является воплощением Творца Птиц.
— Да, — ответила Паскаль. — А вон и иероглиф Огня, он стоит совсем рядом с иероглифом, означающим крылья.
— Что еще ты видишь?
Паскаль постаралась сосредоточиться. Текли минуты.
— Тут есть какое-то упоминание о стае отступников.
— Отступников в каком смысле? — Он проверял ее, она понимала это, но повторение ценно само по себе. Перевод Паскаль поможет Силвесту оценить, насколько субъективен его собственный анализ.
— Стая отступников, которые не согласились на уговор с Творцом Птиц, а может, нарушили этот уговор впоследствии.
— Именно так решил и я. Только беспокоился, не сделал ли при этом парочки ошибок.
— Кто бы они ни были, но они получили кличку Отверженные. — Паскаль вертела текст и так и этак, проверяя гипотезы одну за другой, на ходу пересматривая свой перевод. — Похоже, они сначала были в составе стаи, которая согласилась на условия Творца Птиц, но потом — позже — изменили свое мнение.
— А ты не можешь прочесть имя их вождя?
Она начала:
— Их вела личность по имени… — И тут она умолкла. — Нет, я не могу прочесть эту строчку сходу. И вообще, что все это значит? Ты полагаешь, они существовали в действительности, что ли?
— Возможно. Я бы взял смелость предположить, что они были атеистами, которые поняли, что миф о Творце Птиц — всего лишь миф. Конечно, в глазах фундаменталистской части населения это должно было выглядеть далеко не лучшим образом.
— Поэтому они и были отлучены?
— Конечно, если все это случилось в действительности. Но я все думаю: а что, если это была своего рода технологическая секта? Вроде анклава ученых? Амарантяне, которые готовы были экспериментировать, вопрошать природу своего мира?
— Подобно средневековым алхимикам?
— Да. — Эта аналогия ему очень понравилась. — Возможно, они даже подбирались к экспериментам с полетами, подобно Леонардо. Учитывая отсталый характер амарантянской культуры, это было все равно что плюнуть в глаза самому Господу Богу.
— Согласна. Но если мы признаем, что все это имело место в реальности… что были отлученные… то, что же произошло с ними? Просто вымерли?
— Не знаю. Ясно одно: Отверженные сыграли огромную роль. Они очень важны, это не мелкая деталь в мифе о Творце Птиц! О них говорится в надписи на шпиле много раз. Да и в других местах этого проклятого Города. Куда чаще, нежели в других амарантянских древностях.
— Но ведь Город — он был позже, — спорила Паскаль. — Не считая обелиска-маркера, это самая юная из всех найденных пока древностей. Его можно отнести ко времени События. Почему Отверженные появляются снова, после столь долгого отсутствия?
— Ну, — ответил Силвест, — может, они просто возвратились?
— После… чего? Десятков тысяч лет?
— Возможно. — Силвест усмехнулся. — Если они вернулись после долгого отсутствия… Это могло стать причиной… создания статуй…
— Тогда статуя… Ты не думаешь, что это мог быть портрет их лидера, того, которого звали… — Паскаль ткнула в тот иероглиф, о котором шла речь до того. — Ведь это же символ Солнца, не так ли?
— А остальное?
— Я не уверена… Выглядит, как иероглиф глагола… воровать… Но как они сопрягаются?
— Сложи одно с другим. Что у тебя получилось?
Он молча представил себе ее мучения.
— Тот, Кто Крадет Солнца? Похититель Солнц? Что это значит?
Силвест пожал плечами.
— Об этом я спрашиваю себя с утра. И об этом, и о другом.
— О чем?
— Почему мне кажется, что я уже где-то слышал это имя?
После Оружейной они отправились, но уже на другом лифте, в самое сердце корабля.
— Ты вела себя правильно, — сказала Мадемуазель. — Вольева искренне верит, что завоевала тебя и что ты на ее стороне.
Мадемуазель более или менее постоянно была с ними, молча совершая обход корабля под руководством Вольевой и лишь изредка вмешиваясь со своими замечаниями и насмешками, предназначенными для одной Хоури. Это было крайне неприятно для Хоури, которая никак не могла отделаться от ощущения, что Вольева тоже слышит их бесшумную беседу.
— Возможно, она права, — ответила Хоури, автоматически произнося слова ответа в уме. — Она, видать, еще круче, чем вы.
Мадемуазель обозлилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197